Дом Огненного Змея

25.1

– Р-раз... и два, – макнув перо в чернильницу, Тилле размашисто подписался сначала на одной, потом на другой копии контракта. Мастер Дуффит немедленно возник сбоку и отодвинул готовые документы подальше от него и поближе к центру стола, словно спасая их от неминуемой беды.

– Ну что ж, – сказал Ашут ви-Дасси с улыбкой, – это следует отметить. Прошу за мной.

Они спустились со второго этажа во внутренний двор кафеллы, где хозяйка со слугами хлопотали у накрытого под навесом стола.

– Наше домашнее вино, – видук разлил по бокалам тягучую жидкость янтарного цвета. – Секретный рецепт Агдаты, который она не соглашается выдать даже аркдукессе. Отправляем во дворец уже готовое.

Взгляд, которым он наградил жену, лучился теплотой, а в голосе слышалась неприкрытая гордость.

– Ваше здоровье – и за успехи в делах. – Тилле сделал щедрый глоток – и невольно заулыбался. – Это божественно, – сказал он, поворачиваясь к видукессе. – Если у вас где-нибудь есть лишняя бутылочка, я заплачу любую цену. Моя матушка была бы в восторге.

– Буду счастлива порадовать вашу матушку, – видукесса качнула своей массивной, обмотанной белым головой. – Разумеется, совершенно бесплатно.

Стоял тихий, тёплый полдень. Солнце поблёскивало на глазированных плитках двора, ветер поигрывал листьями плюща, карабкающегося вверх по арочной колоннаде. Где-то на другой половине дома заплакал ребёнок – почти сразу же одна из дверей на втором этаже распахнулась, и оттуда вылетела молодая женщина, с ног до головы закутанная в чёрное, пронеслась по балкону, попутно окинув людей во дворе сердитым взглядом, и скрылась за другой дверью. Плач тут же усилился; к нему добавилась неразборчивая ругань.

– Прошу простить мою невестку, – проговорил видук слегка натянуто. – Стоит малышу заплакать – и она превращается в акулицу. Слугам спуску не даёт.

– Не нужно извинений, – отозвался Тилле. – Потеря ребёнка – большое горе и нелёгкое испытание для любой матери.

– И отца. Нам ли с Агдатой этого не знать. Но прошло уже больше полугода, а Сарена до сих пор в трауре, сама не отпускает – и другим не позволяет. Харут слишком мягок с ней...

Эту историю хозяева обрисовали вкратце ещё в день их приезда. У молодых ви-Дасси было двое детей, девочка и мальчик, но дочь умерла, не дожив до семи лет – утонула в канале – и жена Харута очень тяжело переживала её смерть. Она вела затворнический образ жизни: ела у себя, почти не показывалась в общих помещениях, и только пару раз, возвращаясь из столовой в отведённые им с приказчиком комнаты на втором этаже левого крыла, Тилле поймал на себе из приоткрытой двери её хмурый, неприветливый взгляд.