Я подарю тебе крылья| P.M.

Глава 7

Опустив голову в холодную воду, Пэйтон пытался привести в порядок свои мысли, который бежали куда — то совсем в другом направлении. Сейчас его мозг должен быть охлажден, капитан должен иметь холодную выдержку. Впереди тяжелый взлет. Пытаясь выкинуть все случившееся из головы, он вытер волосы и вышел из душа. Славо богу, он посадил Оливию в кресло и сам лично пристегнул ей ремень. Теперь она не будет мозолить его мысли. Он откинет их прочь и навсегда. Это маленькое недоразумение в кабине душевой, останется лишь пустым воспоминанием. Маленькое недоразумение? Тогда зачем он сунул голову в холодную воду? Мысли вновь вернулись к нему, и он уже пожалел, что не принял холодный душ полностью, это поставило бы его на ноги в две секунды.
Зайдя в свою кабину, он пальцем пригрозил Джейдену молчать и тот удивленный, закрыл летную книгу, не в силах сдержаться:
— Что с тобой? Почему ты весь в крови и с сырыми волосами? Тебя пытали?
Его пытали. Да, самое подходящее выражение. Только он сам себя пытал.
— Не спрашивай, — он сел на свое место и посмотрел вперед на поле. — Что здесь нового? Лес не вырос еще?
— Я уже думал, ты покинул самолет, а ты плескался в душе.
— Я намочил голову, чтобы привести мысли в порядок и наконец — то взлететь.
Джейден кивнул, слегка улыбнувшись:
— Ладно. Я не буду больше спрашивать. Но мне кажется, что Оливия хотела тебя утопить. Вы опять поругались?
— Она не имеет к этому отношения, — солгал Пэйтон, не желая больше слушать имени этой девушки, — не раздражай меня ею.
Джейден вновь понимающе кивнул:
— Диспетчер сказал, что они отбуксируют нас на пятую рулежную дорожку. Ты уже решил, как будем взлетать пока остужал себя в холодной воде? — Спросил Джейден, подшучивая над капитаном. Но Пэйтон решил не предавать этому значения, чтобы не вспоминать вновь то, что он хотел забыть.
— Пока я остужал себя в холодной воде, надеюсь ты рассчитал скорость принятия решения и скорость подъема носовой части?
Джейден кивнул, передавая капитану расчеты:
— Неутешительные цифры.
Пэйтон смотрел на расчеты, видя в них только плюсы:
— Наши баки наполовину пусты, — прошептал он, — значит, нам нужен меньший разгон, — у меня есть план взлета: мы будем удерживать тормоза, дадим полный газ, двигатель наберет нужные обороты еще до начала разбега. В результате достигается большее ускорение, и разгон получается короче. Доведя обороты двигателя до максимума, отпустим тормоза и…
— Самолет рванет как сумасшедший, — испуганно Джейден вновь принялся листать книгу, — здесь сказано, что так можно сделать, но велика вероятность того, что придется подниматься не на полной скорости. Самолет придет в сваливание.
— Мы в любом случае не наберем нужную скорость. Но так у нас хоть есть шанс взлететь. Доберем скорость в полете. Убирай шасси, как только оторвемся. Главное не потерять ни секунды.
Точно по его просьбе развернули самолет буксиром и теперь Пэйтон смотрел вдаль на полосу взлета, полностью сосредоточившись на ней.
Через пару секунд его голос прозвучал во всех салонах самолета, заставляя людей молчать:
— Уважаемые Леди и Джентльмены, на связи капитан Пэйтон Мурмаер, через несколько минут мы приступим к взлету. Хочу вас предупредить, что после включения двигателей на взлетный режим, мы поедем быстрее обычного, пусть вас это не пугает. Прошу убедиться в том, что ваши ремни застегнуты, ручная кладь убрана, спинки кресел подняты. Так же уберите из рук мобильные телефоны, фотоаппараты, ноутбуки, планшетные устройства и другие гаджеты в целях вашей безопасности. Спасибо за понимание. Экипажу приготовиться к взлету.
Оливия сидела на втором этаже, в бизнес — классе, пристегнутая ремнем безопасности. Услышав его уверенный голос, она возненавидела себя за то, что разревелась, жалея себя. А какого сейчас ему? Второй раз он вынужден придумывать план, думая о безопасности пассажиров. Она ревела ему в грудь, а он даже слова не сказал про так как плохо ему. Она эгоистка. Он обнял ее, потому что сам нуждался в поддержке. Она была так занята собой, что не заметила этого.
Пэйтон надавил на тормоза, включая двигатели на взлетный режим:
— Да поможет нам Бог, — произнес он.
Следя за счетчиком скорости, он слушал Джейден, ожидая его команду на взлет. Еще не время. Еще нет. Но самолет так выл, что казалось, взлетит прямо с места:
— Поехали, — крикнул Джейден и Пэйтон отпустил тормоз, резко стартовав с места, чувствуя, как тряхануло самолет и его прижало к спинке кресла. Катившись по полосе с бешенной скоростью на секунду ему стало не по себе. Дороги назад нет. Резкий старт и сразу точка невозврата. Смотря на конец полосы, Пэйтон поднял нос самолета вверх, слишком задирая его, понимая, что может коснуться хвостом полосу, но выбора не было. Оторвавшись от земли задними шасси, он скомандовал:
— Шасси убрать.
— Шасси убраны, — Джейден потянул рычаг вверх.
— Давай же, давай. Лети крошка.
Он выровнял самолет, пролетая совсем низко над полем.
Диспетчер:
— "Arabia Airline", вы отлично взлетели. Хвостом полосу не задели, но были в паре сантиметров от этого. Но вы не набираете высоту.
— Мы и не должны ее набирать. Нам вначале надо набрать скорость.
Самолет летел слишком низко, наконец — то Оливия могла смотреть в окно, наслаждаясь взлетом, но наслаждение не приходило. Почему он летит так низко? Можно было пересчитать на поле каждую травинку, увидеть каждый растущий цветок. Это было странно для всех. Она слышала, как шепчутся пассажиры между собой, испытывая страх. Этот полет они запомнят надолго, скорее всего, некоторые уже никогда не сядут на борт самолета. Хотелось накричать на них, за их шум и за их страх и просто остаться в тишине, смотря на низкое поле.
Все спокойно выдохнули после того, как поле стало отдаляться и уже было невозможно посчитать травинки. Самолет полетел навстречу белым пушистым облакам, поднимаясь все выше и выше. Пэйтон Мурмаер сделал это, Оливия слышала, как в салоне люди облегченно вздыхали, кто — то даже шептал «браво пилотам». Но на душе у девушки была тоска и грусть, понимая к чему они летят. Люди летят домой, а она к концу своей работы в этом экипаже. Она поклялась сама себе, что уйдет, она поспорила с капитаном и проиграла. Он вновь одержал победу. С достоинством.
Быстро приняв душ и одев чистую белую блузку, Оливия вышла в свой салон в хвостовой части самолета. Ей предстояло отработать еще три часа лета. Зайдя к бортпроводникам, она услышала их разговор:
— Их вздернут, вот увидите. Поэтому будем готовы дать отпор. Оливия, ты с нами? — Келси посмотрела на девушку, не понимая, о чем она говорит.
— А в чем дело?
— Я про пилотов. Сейчас авиакомпания начнет расследование инцидента. В авиации все гораздо сложнее, чем на земле. Нам надо держаться друг друга и не дать в обиду никого. В лучшем случае, Пэйтону напишут выговор, но это лучше, чем увольнение.
Нэсса, облокотившись о стену, сложила руки на груди:
— Без Мурмаера я работать не буду, это я вам точно говорю. Если уволят его, то им придется подписать и мое увольнение. Работу я всегда себе найду.
— Если его уволят, то пусть увольняют всех, — кивнул Ник, — мы одна команда.
Как — то не весело стало от таких разговоров. Пэйтону грозит увольнение? Раньше она бы подпрыгнула от радости, возможно, даже открыла бутылку шампанского, а сейчас она просто стояла, опустив руки и потупив взгляд в пол. Разве можно уволить человека за то, что он спас другому жизнь? Но была другая проблема— ценою жизни других.
Оливия отошла от комнаты бортпроводников, медленно идя в свой салон. Значит, все самое сложное еще впереди? Это не конец? Это только начало. Начало для него. Для нее все было кончено.
Самолет приземлился в родном аэропорту с большим опозданием, люди расстегивали ремни, вставая со своих кресел. Стоя на выходе, Оливия ощущала на себе взгляды и среди них не было злых:
— Спасибо вам за все, — мужчина средних лет улыбнулся ей, — это самые отважные пилоты, которых я когда-либо встречал. А вы девушка, заслуживаете поощрения за вашу выдержку.
Слышать эти слова— уже поощрение. Она и не думала, что люди будут благодарить их экипаж. И ее тронули его слова.
— Награду пилотам! — Закричал кто — то в салоне и Оливия улыбнулась, посмотрев на Келси.
— Это хороший знак, — прошептала та, — возможно, люди не пойдут жаловаться в авиакомпанию. Возможно, даже кто — то напишет благодарность. Сейчас нам это необходимо.
Проводив всех пассажиров в аэропорт, Оливия прошлась по салону самолета, осматривая каждое кресло. Грязи было больше, чем обычно, но это не шокировало ее, люди столько находились здесь, что имели на это право.
— Оливия, ты идешь? — Позвала ее Нэсса, — мы уходим.
Значит Пэйтон тоже уходит? Она еще не видела пилотов после приземления, но знала, что у них всегда много работы по прилету— отчеты, а сейчас и того больше.
— Я немного задержусь, — она взяла листок бумаги и ручку. Она сделает то, что обещала — уйдет от сюда, но уйдет с гордо поднятой головой. На радость капитану. Кажется, это было обоюдным желанием.
Писать заявление на перевод на другое воздушное судно оказалось сложнее, чем она думала. Буквы были корявые и Оливия поняла, что ее пальцы дрожат. Теребя ручку в руках, она все ж таки поставила свою подпись. Это было точкой в ее жизни на этом борту. Она оглянулась, смотря как уборщицы убирают салон, и улыбка коснулась ее губ— она будет с радостью вспоминать все минуты, что провела здесь.
— Почему ты еще здесь? — Прозвучал знакомый голос, и она обернулась, встретившись взглядами с Пэйтоном. Он надел пиджак, скрывая кровь на своей белой рубашке и на его черных волосах красовалась фуражка капитана. По нему было не заметно, что еще несколько часов назад, он своими руками, поднимал эту махину, пытаясь сделать все, чтобы избежать катастрофы. Он спас женщину и ее ребенка. И Оливия тут же вспомнила, что Сьюзен просила передать ему:
— Та женщина, Сьюзен Найт, что родила у нас в самолете, — она встала со своего места, сделав шаг ему навстречу, — просила меня кое — что вам передать.
Пэйтон отошел от двери, пропуская Джейдена с бумагами на выход, но не желая подходить к ней ближе. Ближе — означало тонна холодной воды, а сейчас ему нужна ясная голова, его уже ждут на собрании сотрудники аэропорта и авиакомпании "Arabia Airline".
— Она назвала сына Пэйтоном. В вашу честь. Она просила передать, что вы очень храбрый пилот.
Пэйтон слегка улыбнулся, было приятно знать, что кому — то он действительно помог.
— Я связался с аэропортом в Коломбо, с этой женщиной и ее ребенком все в порядке. Они находятся в больнице, но их жизни ничего не угрожает.
Он направился к выходу, но внезапно остановился. Почему он не может просто уйти? Просто уйти — это сделать шаг вперед. Почему же он хочет сделать его назад?
Он вновь обернулся к ней:
— Как твоя рана на голове?
Какое ему дело до ее раны? Еще одно повреждение ее голова даже не заметит.
Оливия машинально коснулась места удара, слегка нахмурив брови. Она уже забыла, что у нее есть рана. Какое ему дело до нее?
— Ничего страшного, скоро заживет.
Он кивнул, отворачиваясь, но теперь ее голос заставил его остановиться:
— Пэйтон.
Почему он хочет слышать свое имя бесконечно? Почему она назвала его по имени? Почему это получилось так нежно? Он повернулся, видя, как она держит в руках лист бумаги, протягивая ему:
— Наш договор. Я проиграла. Это заявление на перевод в другой экипаж. Ты победил.
Он всегда побеждал. Он знал, что она не сможет долго молчать, но он думал, что это будет дольше.
Пэйтон сделал несколько шагов в ее направлении, забирая из ее рук бумагу и быстро пробежался взглядом по тексту, понимая, что это его большая победа.
Он улыбнулся и поднял ее заявление над уровнем своих глаз:
— Господи, неужели! Может мне повесить его в рамке на стене и любоваться им каждый день?
А что она ожидала? Что он кинется просить ее остаться? Она сошла с ума, думая так. Пэйтон Мурмаер ни такой человек. Он хороший пилот, но он чертовски тяжелый человек.
— Делай с ним что хочешь, — произнесла она, гордо подняв голову, забирая свои вещи. Больше она сюда уже не вернется. И слава богу! Больше ей не придется терпеть этого человека, она свободна от него.
Обойдя капитана, она направилась к выходу, желая убраться от сюда как можно скорее. Почему так больно? Почему так тяжело? Бежать было единственным спасением, но ее остановил звук рвущейся бумаги. Она резко обернулась, не веря собственным глазам— Пэйтон все еще держал листок, медленно разрывая его пополам:
— Ты сказала, я могу делать с ним все что хочу.
Она открыла рот от удивления, подняв вверх брови. Что она только что увидела? Он совсем спятил?
Теперь он разорвал две половинки на множество маленьких бумажек и кинул вверх. Они снегом упали на пассажирские сидения.
— Я могу написать их тысячи, — прошептала она.
— Я порву все, — твердо произнес он, проходя мимо нее, но остановился рядом, — это нечестный проигрыш. Ты не проиграла. Работая друг с другом мы не можем молчать, есть вещи, которые требуют слов. Здесь и сегодня рожала женщина, ты не могла молчать об этом.
— Если ты думаешь, что я смогу продолжить твою игру, ты ошибаешься. Я больше не буду молчать.
Пэйтон пожал плечами:
— Отлично. Я не собирался продолжать ее. — Он взял из ее рук чемодан— Пошли, впереди нас ждет еще много всего. Нам нужно научиться работать друг с другом. Уйти — это слишком просто.
Оливии казалось, что со слухом у нее явные проблемы. Он только что сказал, что хочет работать с ней в одном экипаже? А ее кто — нибудь спросил, что хочет она? Уйти для нее было большим подарком судьбы.
— Ты пожалеешь об этом, — она взглянула в его глаза, которые стали уже родными. Нет, кажется, это она пожалеет о том, что осталась.
Идя молча в здание аэропорта по протянутому в терминал телетрапу, они свернули налево и тут же вспышка ослепила их. Потом снова и снова. Оливия слышала шум, схватившись от такой неожиданности за рукав пиджака Пэйтона. Что за черт творился здесь? Он прикрыл глаза от вспышек рукой, отворачиваясь от толпы людей с телекамерами и фотоаппаратами. Что здесь происходило? Но до его сознания начал доходить смысл их присутствия и он, опустив руку, увидел перед собой женщину с микрофоном:
— Капитан , сколько вам понадобилось времени для принятия решения садиться в аэропорту Коломбо на полосу короче положенной для вашего самолета?
Он сразу не понял вопроса, обводя взглядом присутствующих и среди них видя директора авиакомпании "Arabia Airline" Мухаммеда Шараф Эль Дина, который прокричал репортерам:
— Подождите, — он вышел к Пэйтону и Оливии, которая тут ж отпустила руку с пиджака капитана, — встаньте рядом с логотипом авиакомпании "Arabia Airline". Пэйтон, дай интервью, — шепотом произнес он, — я тебя умоляю. Здесь репортеры со всего света. Это станет отличной рекламой.
Сейчас бы он сказал своему боссу пару ласковых слов, но чья — то рука коснулась его руки, и он обернулся, смотря на потерянную Оливию. Ему стало жаль ее, она устала, ей нужен был отдых и хороший сон. Но в данной ситуации выбора не было. Кивнув, он потянул ее за собой, сжимая в руке ее руку, становясь возле большого логотипа "Arabia Airline" с фотографией самого большого в мире пассажирского лайнера. Смотря в лица присутствующих репортеров напротив них, он заметил весь свой экипаж и Джейдена. Никто не ушел, все ждали его и Оливию.
— Они уже дали интервью, Мурмаер, все ждали вас. — Произнес Мухаммед, — тех, ради которых репортеры сюда и приехали.
— Хорошо, мы готовы.
Он отпустил руку Оливии, отвечая на вопросы: сдержанно, спокойным тихим голосом, который успокаивал лучше любого лекарства. Пэйтон был эталоном для подражания многих пилотов и, наверно, многих мужчин. Высокий, стройный, его чарующая улыбка затмила бы улыбку любого актера. Он красив и умен. Он смелый и рискованный. Его голос… Его голос, как пение птиц, которое можно слушать бесконечно.
— «London time», вопрос для Оливии Паркер, стюардессе, которая помогла ребенку появиться на свет. — Оливия вздрогнула, услышав свое имя, — Оливия родом из Лондона, сейчас все англичане гордятся ею. У меня вопрос к вам— какой момент был для вас самым сложным?
Девушка почувствовала взгляды присутствующих, устремленных на нее. Пэйтон тоже, улыбнувшись, посмотрел в ее сторону, в ожидании ответа. Это был тяжелый вопрос.
— Вы наверно думаете, что я скажу— самым сложным было принять ребенка или держать его на руках, или боязнь за жизнь женщины и ее сына, — Оливия отрицательно покачала головой, улыбнувшись, — самым сложным было осознание случившегося, после того, как их забрали врачи. Когда в тебе действует адреналин, ты как робот творишь невозможное и как только его действие уходит, появляется осмысление всего что было. Это было самым сложным для меня моментом.
Она вспомнила, как сидела в кабине душевой и как Пэйтон обнимал ее, прижимая к себе, а она рыдала, пытаясь выплакать все без остатка.
— Капитан Мурмаер, — женщина поднесла микрофон к нему ближе, — а ваш самый сложный момент— это принятие решение об экстренные посадки?
— Нет, — тут же ответил он и Оливия удивленно посмотрела на него, встретившись с ним взглядом, — самым сложным был период после экстренной посадки и перед неизвестным взлетом, когда ты кидаешь все силы на одно и понимаешь, что требуется еще столько же на другое.
Он только что признался ей в том, о чем она догадалась слишком поздно— он искал утешения, прижимая ее к себе, а она думала лишь только о себе. Оливия опустила взгляд, мысленно ругая себя за это.
— «Tv arabia», — мужчина с микрофоном протиснулся вперед, — мы брали интервью у некоторых пассажиров, не смотря на то что, самолет задержали в Бангкоке и экстренную посадку в Коломбо, они готовы летать вашей авиакомпанией и дальше, выражая свою благодарность. Как вы это прокомментируете?
Пэйтон улыбнулся, вновь смотря на Оливию и она, видя его улыбку, ответила тем же, произнося:
— Потому что мы одна сплоченная команда. Мы работаем для пассажиров и ради них.
Вновь новый микрофон и новый вопрос:
— «Aero tv» вас приветствует, вы такая красивая пара. Приглашаем вас поучаствовать в нашей авиационной фотосессии, которая состоится послезавтра, — женщина протянула Пэйтону две визитные карточки, — вы окажитесь на обложке самых популярных авиационных журналов.
Он засмеялся, протягивая одну визитку Оливии. Она даже сразу не поняла, что только что услышала, но спорить не стала, взяв ее из его рук.
Вопросы сыпались, как дождь в Бангкоке, не давая и секунды отдыха, пока на помощь не пришел Мухаммед, который, как по волшебству, попросил удалиться всех и остаться только пилотов для конференции.
— Три дня выходных, — произнес экипажу Пэйтон, — спасибо всем за сегодняшнюю трудную работу. Через три дня рейс в Шанхай со сменным экипажем. Всем желаю хорошо отдохнуть, вы это заслужили.
Сказав эти слова, он пошел с Марком в глубь аэропорта на собрание. Оливия покатила чемодан к выходу. Но что — то заставило ее остановиться, и она обернулась. Зачем она обернулась? Славо богу, уже никого не было.