Я подарю тебе крылья| P.M.

Глава 58

Молча Пэйтон подошел к панорамному окну, видя вдалеке свой самолет. Он походил на раненую птицу, которая, умирая, не могла поднять головы. Страшное зрелище для любого пилота. Вид усугубляли желтые полоски надувных трапов, которые еще сильнее уродовали самолет. Повсюду люди в зеленых сигнальных жилетах делали замеры, машины с мигающими огнями кричали своим видом о важности трагедии. Тяжелое время не только для Пэйтона, но и для всей авиакомпании «Arabia Airlines». Сейчас техники изымают все бортовые журналы, видеозаписи… Пройдет еще какое-то время, прежде чем они назовут причину внезапной поломки. И считаные часы до того, как они обнаружат, что капитан покинул свое кресло незадолго до посадки.
Пэйтон посмотрел на Джейдена, стоящего отдельно от всех. Сейчас он стал чужим. Возможно, даже Оливия примет его сторону… И Пэйтон поймет их.
Выгорев эмоционально, ощущая внутри лишь пустоту, он прислонился лбом к стеклу, не желая больше ничего вокруг себя видеть. Даже скрип двери не заставил его пошевелиться.
Картина, которую увидела Оливия, заставила ее остановиться. Тишину нарушало лишь перешептывание между собой членов ее экипажа. Она не видела никого, кроме своего капитана, точно зная, что является центром внимания. Но это стало не важным.
Оказавшись за его спиной, она рукой коснулась белой ткани рубашки, чувствуя тепло его тела.
— Пэйтон, – прошептала она, но он не обернулся на голос, и это заставило ее подойти вплотную, посмотреть в окно и увидеть раненый самолет. – Небо еще раз проверило тебя на прочность, и ты выдержал…
— Нет. – Он мотнул головой, боясь смотреть ей в глаза. Но сейчас их не хватало. – В этот раз я провалил экзамен…
— Ты сдал другой экзамен, более важный. Свой, личный. Ты доказал всем, что необязательно иметь железные крылья, летая в небе. Твои крылья в сердце, и сегодня, впервые раскрывшись, они дали свободу сотням людям. Позволь мне быть продолжением твоих крыльев… – Оливия запнулась, переводя дыхание, говорить тихо было сложно, хотелось кричать. Она коснулась его плеча, стоя слишком близко, он чувствовал ее дыхание своей щекой. – Потому что я люблю тебя.
Он обернулся, смотря в широко открытые глаза Оливии. Казалось, она боится пропустить любое движение на его лице, внимательно ожидая ответа. Он слегка улыбнулся, пальцем касаясь ее щеки… Неважно, что кругом зрители. Сейчас он забыл обо всех.
— Чтобы услышать эти слова, мне обязательно надо было сажать самолет без шасси?
— Обязательно, – кивнула она, ощущая его прикосновение.
— Тогда я готов это делать тысячи раз…
— Я тысячи раз повторю эти слова.
Хотелось обнять ее, но он убрал руку с ее лица, боясь не выдержать и сделать это. Сейчас для всех они актеры, и зрители ждут продолжения.
— Пэйтон, – еле слышный шепот Оливии заставил его перестать дышать, – знай – я с тобой.
Три слова, которые изменили все. Ради нее он пожертвует капитанским креслом и сделает все, чтобы Оливия осталась в этом экипаже.
— Идут! – Голос Мирем заставил всех вздрогнуть. – Они идут! Карим!
Она кричала, махая руками, испуганно смотря на Пэйтона и Оливию. Она кричала, предупреждая их об опасности разоблачения уже сейчас. Поддавшись эмоциям, Оливия отошла от Пэйтона. Шаг в сторону, потом второй. Ноги больше не двигались, она не хотела покидать его. Сердце застучало сильнее, заставляя кровь поступать к мозгу быстрее…
Кто-то сжал ее плечи, поддерживая. А она стояла, прикрыв рот ладонью и наблюдая, как Пэйтон, выпрямив спину, встречает «гостей». Его взгляд был полон уверенности, ни капли волнения.
— Пэйтон! – Следом за Каримом зашел Мухаммед, он говорил бегло, но четко произносил каждое слово. – Я молился Аллаху за всех вас! Эта посадка останется лишь плохой историей в нашей компании. Я гарантирую, что виновник будет наказан. Я лично буду присутствовать при расследовании поломки.
Он тряс руку Пэйтона, боясь отпустить. Его губы изогнулись в улыбке, и взгляд переместился на Джейдена:
— Джейден, вы вдвоем проделали отличную работу, моей благодарности не будет предела. Все люди живы, это ваша заслуга…
— Это заслуга всего экипажа. – Пэйтон поправил его слова, и Мухаммед кивнул, наконец выпуская его руку и обращаясь к бортпроводникам: – Шестьдесят секунд – это невероятный результат. Сегодня вы показали, на что способны члены «Arabia Airlines», я горжусь вами.
— Мы тоже гордимся собой, – прошептала Нэсса.
Оливия поняла, что это ее руки крепко сжимают ей плечи. Нэсса стала поддержкой не только физически, но и морально, ведь именно она стала свидетельницей признания Пэйтона. Она могла выдать их прямо сейчас… Но лишь прижала Оливию к себе и прошептала ей на ухо: «Все будет хорошо».
— Вы можете идти по домам и хорошенько отдохнуть. Я отменю все ваши рейсы на ближайшую неделю, – произнес Мухаммед, обращаясь к экипажу. – Вы отлично поработали, и я не стану вас задерживать сейчас, но вашим пилотам придется остаться. – Тут же он обернулся к Пэйтону: – Тебе не привыкать писать рапорты, но мы не задержим вас надолго.
Прошел почти год, но Пэйтон еще помнил экзекуцию по прилете из Коломбо. Это было долго и муторно, он держался из последних сил. Сейчас будет еще хуже – он так и не понял, чью сторону принял Джейден. Начнет ли он предъявлять обвинения сразу? Или даст время на оправдание?
Оливия наблюдала, как вышли Карим и Мухаммед из холодной комнаты. Кондиционер работал на полную мощь. Или ее дрожь – это результат последствия адреналина в крови? Она боялась моргнуть, видя, как Джейден и Пэйтон последовали за ними.
Она сделала шаг вперед, желая еще раз увидеть глаза цвета кофе, и Нэсса отпустила ее. Но ноги не шли, а губы лишь шептали что-то неразборчивое, будто боялись быть услышанными. Хоть бы он не обернулся…
Пэйтон замер возле двери и резко оглянулся назад, встречаясь с небом в глазах девушки. Затуманенный взгляд полон боли. Небесная гладь в самый дождливый день. Она переживала за него больше, чем он сам. Но сейчас Пэйтон понял одну простую вещь – он переживает за нее. Они поменялись ролями.
Два шага назад, и его рука коснулась ее руки, перекладывая что-то твердое в ее ладонь и зажимая ей пальцы.
— Жди меня дома. – Он слегка улыбнулся и шепнул ей на ухо: – Я здесь не задержусь надолго, это просто формальность.
Оливия молчала, боясь произнести хоть слово, чтобы не разреветься перед всеми. Ему сейчас не нужны ее слезы, она должна быть сильной для него.
Келси рукой провела по плечу Пэйтона, привлекая его внимание. Ее взгляд полон сочувствия, но слова были не об этом:
— Мы все с тобой, Пэйтон, знай. Мы не видели тебя в салоне самолета. Может, ты и оказался там, но мы настолько были заняты подготовкой к посадке, что это ускользнуло от нашего внимания.
Она искренне улыбнулась и, кивнув, как поставила печать под своими словами.
Пэйтон обвел всех взглядом, постепенно осознавая ее слова. Его экипаж сейчас доказывал, что они – одна команда. Сплоченный экипаж. Мечта любого капитана. Но он промолчал – в его планы не входила их ложь. Хотя это больше походило на недосказанность.
— Нас ждут, Пэйтон. – Недовольный голос Джейдена заставил вновь направиться к выходу. Среди сочувствия и понимания капитан встретил холодный взгляд второго пилота. Впереди ждет тяжелое собрание и крах карьеры, сравнимый разве что с ударом самолета о землю.
Дверь со скрипом закрылась, и этот скрип, как скрежет по стеклу металлом, привел Оливию в чувство. Только сейчас она разжала пальцы и посмотрела на ключи в своей ладони. Ключи от его дома… Сжав пальцы снова, чувствуя боль от острых зубцов, она прижала их к груди. Он оставил их ей в доказательство своих чувств.
— Я отвезу тебя. – Шепот Нэссы на ухо заставил вздрогнуть. Еще капля сочувствия к ней, и она разревется.
— Я на машине, – кивнула Оливия, даже не удосуживаясь посмотреть в сторону коллег.
Сейчас ей хотелось быстрее добежать до машины, захлопнуть дверь и вжать педаль газа. Но это побег от реальности. Бежать всегда проще, чем говорить правду, смотря людям в глаза.
Все еще сжимая ладонь возле груди, как талисман на удачу, она обернулась, взглядом встречаясь с экипажем. За год они стали ее семьей. Все до единого, без исключения. Кто-то стал ближе, кто-то дальше. Но они все – одна команда. За целый год никто из них не дал усомниться в себе. Кроме нее самой. И она готова принять тонны правды о себе из уст этих людей.
— Прежде чем начнете говорить вы, – произнесла она спокойным голосом, – я хочу сказать первая, но не для своего оправдания… Просто сказать, что мы не подвластны трем вещам: рождению, смерти и… любви.
Голос дрогнул, сил говорить больше не было. Она лишь смотрела на своих коллег, но не видела их лиц. Все они стали мутным пятном.
— А разве мы ждем оправдания?
Голос Мирем вывел Оливию из транса.
— Любовь не выбирают. Она либо есть, либо ее нет. – Мирем подошла к Оливии и обняла ее, прошептав на ухо: – Скажи, каково это – любить своего капитана?
— Ужасно, – вздохнув, ответила та, – и прекрасно, опасно и волнительно.
Мирем улыбнулась, сильнее прижимая девушку к себе:
— Все будет хорошо. Мы с тобой.
— Оливия… – прошептала Келси. – Вы же не ладили друг с другом… Как это случилось?
— Это всего лишь отрицание голоса сердца, мозг не желал слушать его. Борьба разума с чувствами. Но сердце нельзя заставить молчать…
Она поняла это, когда развернула записку Райли в Гамбурге возле бассейна. «Спроси свое сердце». Она впервые задала себе этот вопрос и получила ответ, который боялась услышать больше всего. Разве сердце не шептало ей правду весь год? Оно заходилось в крике, но Оливия игнорировала его. Ненавидеть Пэйтона Мурмаера было проще, чем любить его.
Главная дорога, соединяющая аэропорт и дом Пэйтона, оказалась свободной, как взлетная полоса. Хороший разгон для взлета в неизвестность. Его дом тоже оказался пустым. Оливия ходила в гостиной из угла в угол, вглядываясь в темноту за окном, но видя лишь свое отражение. Еще никогда этот дом не казался ей таким большим и одиноким. Теперь она понимала Пэйтона – для одного человека здесь слишком пусто.
Ее знобило от холода кондиционера, и она открывала окно, чтобы вдохнуть теплый воздух залива, и закрывала его, ощутив соленую влагу на своем лице. Она дважды готовила эспрессо и выливала в раковину. Ничто не могло спасти ее от мыслей, которые, как вихрь, будоражили нервы. Даже пять пропущенных звонков от мамы не смогли заставить пересилить себя и поднять трубку. Оливия понимала, что Джина волнуется, узнав из новостей о происшествии. Но Джина знала, что все живы.
Сейчас хотелось молчать и больше думать, но каждая мысль приводила в тупик. Сейчас не только Пэйтон терял работу – она вместе с ним.
Девушка села на диван, вслушиваясь в шелест листьев пальмы по крыше. Сейчас этот звук не пугал, на время он стал ей другом, успокаивал. Оливия наконец расслабилась, откинувшись на спинку дивана и рукой притягивая подушку к себе. Действие адреналина закончилось, на смену ему пришло опустошение. Она поглядывала на входную дверь, на темное окно, но фары машины Пэйтона не освещали его. Оливия нащупала что-то твердое под подушкой – книгу ее отца в зеленом переплете. Ту самую книгу, которую Джина Паркер подарила Пэйтону, сказав Оливии: «Она вернется к тебе». То, что тогда выглядело мистикой, сейчас превращалось в пророчество. Даже ее мать видела то, что Оливия старалась спрятать как можно глубже. Любая мать увидит изменения в своем ребенке, даже если они спрятаны ребенком, как умелым мастером иллюзий.
Она перелистывала страницы, не вникая в написанное. Даже если отец и написал о невыпуске передней стойки шасси, сейчас это роли уже не играло. В этой книге не было главного: не было инструкции о любви к своему капитану. Это правило было лишь в единственной авиакомпании, куда Оливия пришла, следуя своей мечте.
Ей казалось, что прошло полночи, прежде чем входная дверь открылась и в дом зашел Пэйтон. Молча. Его плечи, всегда гордо выпрямленные, поникли. Он снял фуражку, и при тусклом свете Оливия заметила на его лице сильную усталость. Ни намека на улыбку, лишь тяжелый взгляд из-под полуопущенных ресниц и темные круги под глазами. Она никогда не видела его таким безжизненным. Значит, Джейден все-таки сказал… Девушка резко вскочила с дивана, слишком резко, чтобы устоять на ногах, и ее качнуло в сторону, но Пэйтон успел подхватить. Пилоты обладают быстрой реакцией, но сейчас больше всего хотелось, чтобы он не был пилотом.
Она боялась спросить, молча изучая его лицо, между бровей замечая морщинки.
— Джейден не сказал.
От этих слов Оливия обмякла в его руках, закрыв глаза. В голове все поплыло от этой новости.
— Это не значит, что они не узнают, Оливия. Они изъяли из кабины пилотов видеозапись с камер видеонаблюдения и пленку с переговорами с «Вышкой». Это всего лишь вопрос времени.
— Пэйтон… – Она прошептала его имя, но он перебил ее:
— Тебе нечего волноваться, ты лишь выполняла мой приказ, не по своей воле оставила людей в своем салоне. Наши отношения останутся между нами, им нет доказательств. Надеюсь, тебя вообще не коснется это разбирательство. – Он на секунду замолчал, переводя дыхание. – Я сделаю для этого все возможное.
Он так решил. Кто-то должен уйти, и это будет он, давая мечтам Оливии расти дальше. Он найдет работу в другой авиакомпании, и неважно, что придется все начать сначала. Он готов это сделать.
Пэйтон поднялся в спальню, оставляя Оливию одну. Она сидела, поджав ноги под себя, ощущая в груди спазм от его слов и смахивая мокрые дорожки со своих щек. А разве не этого она хотела? Он уйдет из экипажа, когда-то она мечтала об этом. После его ухода у нее начнется новая жизнь… С ним и без него.
Дни проходили в тягостном ожидании звонка от Мухаммеда или Карима. И каждый последующий нервировал больше предыдущего. Пэйтон часто уходил из дома, сидел на берегу в одиночестве или часами лежал на кровати. Он больше молчал, но Оливия не задавала вопросов, оставляя его наедине с собой, давая ему время. Она видела на компьютере сайты в открытых вкладках: он изучал информацию о других авиакомпаниях в Дубае. Морально он готовился к худшему и искал запасные варианты.
— Может, нанять адвоката? – спросила она, выходя из ванной и садясь на кровать. – Все имеют право на ошибку, но за это не увольняют.
— Нет, Ливи, в этой стране свои законы. Мы и так много нарушили… И даже нарушаем сейчас, живя вместе вне брака. Если станет известно об этом, – он улыбнулся, даже не представляя последствия, – нас, наверное, казнят.
Впервые за это время она увидела его улыбку, которая заставила улыбнуться и ее.
— Нарушать правила – наша традиция.
Она не закатила истерику от его слов о браке, и это хороший признак. Но он имеет много капитанского терпения, ожидание – часть его жизни.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. – Она поцеловала его, рукой касаясь небритой щеки. – Господи, ты первый человек, кто слышит от меня эти слова.
Его улыбка стала еще шире. Сколько раз он стал первым в ее жизни? Хотя во многом и она была первой для него.
— Я очень надеюсь, что последний. – Он прошептал это ей на ухо, заставив девушку засмеяться от щекотки.
Такие моменты врезаются в память, заставляют забыть «вчера» и позволяют не думать о «завтра». Хочется утонуть в океане эмоций, которые как волны накатывают от каждого произнесенного слова.
— Когда я писал рапорт, анализируя каждую секунду полета, я пришел к выводу, – он прижал ее к себе, – что, если бы мне выпал второй шанс, я поступил бы точно так же.
Оливия лишь вздохнула. Разве она могла подумать еще год назад, когда положила на стойку регистрации свой паспорт, кидая своему капитану дерзкие слова, что он ради нее будет идти против правил?
Спустя несколько дней Пэйтона навестил Джейден. Это был неожиданный визит и не сказать, что приятный. Он исподлобья поглядывал на Оливию, и в его взгляде читалась нескрываемая неприязнь. Она оставила их вдвоем, не желая становиться свидетелем, и, сев в машину, направилась в торговый центр. Ей было необходимо просто пройтись по магазинам, ничего не покупая. Просто ходить. В Лондоне она прошлась бы по парку, поглощенному тенью от зеленой листвы, но здесь прохладные парки были лишь в магазинах. Сейчас солнце делало ее организм слабым, заставляя почти терять сознание на пекле. За полтора года, проведенных в Дубае, это первый раз, когда она не хотела жары, предпочитая прохладу.
Это была просто прогулка по начищенному до блеска полу и наблюдение за людьми. Странно, но торговый центр напоминал ей аэропорт, разница лишь в том, что никто никуда не торопился. Люди гуляли семьями, рассматривая витрины, примеряя одежду, совершая покупки. Их улыбки заставляли Оливию улыбаться в ответ.
Она остановилась лишь тогда, когда радужные цвета мороженого в маленькой лавке заставили ее желудок заурчать. Мороженое с кусочками фруктов, разных окрасов и вкусов манили к себе, и Оливия не смогла устоять.
— Персиковое, пожалуйста.
Один этот вкус стоил сотни других: яркий, солнечный, сладкий, немного вязкий, поистине блаженный. Он делал ее счастливой, заставляя на время забыть о всех проблемах и окунуться в мир оранжевых красок. Она не ела ничего вкуснее – прикрыв глаза, наслаждалась каждым кусочком.
Приехав домой, она зашла внутрь, тихо напевая мелодию. Но, вспомнив, что Джейден, возможно, еще здесь, замолчала, обводя комнату взглядом.
— Он ушел. – Пэйтон вышел в гостиную, быстро надевая пиджак и хватая фуражку с дивана. – Я ждал тебя.
— Куда ты? – Сердце застучало сильнее, и на лице Оливии не осталось и следа от улыбки. Нахмурившись, она наблюдала, как Пэйтон застегивает пуговицы на пиджаке. Он подошел к ней, касаясь ее плеч:
— Меня вызывают в Союз этики «Arabia Airlines». Им все стало известно.
Оранжевый цвет дал о себе знать, вызывая резкую тошноту, и дрожащей рукой Оливия прикрыла рот, закрыв глаза. Так быстро все стало известно… Она не готова…

ТГК: Твое подсознание<🫂