Я подарю тебе крылья| P.M.

Глава 15

Пэйтон опустил Оливию перед дверью на пол, и она ногами ощутила мягкость коврового покрытия. Удивительно, что он не поставил ее на холодный бетон. Она молча ждала, когда он откроет дверь, руками проводя по мокрому платью, пытаясь выжать остатки воды. Но сил не было, она оставила их в борьбе с этим мужчиной.
Пэйтон искал в кармане ключ, молясь, что бы он не утопил его в бассейне. Найдя и облегченно выдохнув, он открыл дверь и зашел внутрь темного помещения, включая свет. Дрожа и ковыляя Оливия медленно вошла за ним.
— Тебе нужен горячий душ, — он зашел в ванную комнату и включил воду.
Опять вода. Ее уже тошнило от воды. Кажется, она накупалась на год вперед.
Закрыв за собой входную дверь, Оливия сделала шаг на встречу льющейся воде и увидев, как Пэйтон одним движением стянул с себя сырую футболку, вскрикнула от неожиданности. На ее крик он обернулся. Смотря на полуобнаженного Пэйтона Мурмаера, Оливия закрыла глаза, слыша лишь его смех:
— Ты сама согласилась на это.
А что она могла сделать? Отказать подруге? Мысленно послав Ри подальше со своей любовью, Оливия все еще боялась открыть глаза, чувствуя, как Пэйтон ее схватил и куда — то понес. Тут же горячая вода обдала ее жаром. А может это вовсе не вода такая горячая? Стало резко душно. Она открыла глаза, встречаясь с его недовольным взглядом. Славо богу, кроме недовольства она больше ничего не обнаружила.
Он был зол. Зол на себя больше, чем на нее. Реакция его тела на эту девушку уже начала его раздражать. Он выругался в пол голоса, схватил полотенце и вышел из ванны:
— Ведьма.
Вытерев полотенцем волосы, он достал из кармана сырых джинс телефон, который успел поднять со дна бассейна до того, как туда завалилась толпа пьяных людей устраивать дебош. Он поморщился, еще раз выругавшись на Оливию и стал его разбирать на детали, молясь, что бы они просохли. Но было глупым надеяться на исцеление. Телефон уже никогда не будет в рабочем состоянии.
Дверь ванны приоткрылась, и Оливия просунула голову в щель:
— У меня нет вещей.
Пэйтон от разобранного телефона перевел взгляд на нее, не сразу поняв, что опять она хочет. Ну конечно— девушкам что бы принять душ надо тонну всего самого необходимого:
— Выйди и возьми сама.
Оливия задумалась, не торопясь выходить. Ей надо всего лишь достать из чемодана белье и пижаму. Выбора не было. Она вышла на цыпочках, руками сжимая полотенце, замотанное вокруг ее тела, и подошла к чемодану, стоящему на полу рядом с ее кроватью. Открыв его, она просунула руку внутрь, пытаясь нащупать то, что ей надо. И достав, повернулась в направлении ванной. Сделав всего лишь шаг, девушка остановилась, встречаясь взглядами с Пэйтоном в висящем напротив нее зеркале.
Лучше бы он не видел этого, но он и не смотрел, глаза сами отыскали ее. Она опять закусила нижнюю губу, уже двумя руками сжимая полотенце. Лучше бы она скинула его. Так было бы проще.
— Как телефон? — Ее вопрос отвлек Пэйтона от этого зрелища, — надеюсь, он не будет работать?
Пэйтон улыбнулся, поворачиваясь к ней. Что он ожидал услышать от нее? Сочувствие? Оливия и сочувствие— несовместимы. Его похоть тут же улетучилась ни оставляя и следа.
Сочувствие? Оливия и сочувствие— несовместимы. Его похоть тут же улетучилась ни оставляя и следа.
— Что вы поджигали? Ты и твоя безумная подруга.
Она тут же выпрямила спину, ища в своем мозгу ответ на его вопрос. Как жаль, что она его тоже не знала:
— Не твое дело.
— Мое, — он сделал шаг в ее сторону, — из — за вас теперь вся важная информация пошла ко дну.
Конечно он лгал, запугивая ее, делая виноватой. Но Оливия не собиралась брать на себя вину за информацию, которой в его телефоне возможно и не было.
— Мне плевать, даже если это были ключи от самолета.
Ответ достойный ее. Именно что — то вроде этого он ожидал услышать.
— Там был код от системы автопилота нового самолета, — он пальцем указал на нее, — и ты завтра полетишь со мной на ручном управлении. Все 6 часов.
Оливия засмеялась, не веря в его слова:
— Я не верю тебе, можешь не стараться. Эти байки рассказывай своим девицам с куриными мозгами. Думаю, они поведутся. А я не совсем глупа, капитан.
Оставив его с собственными мыслями, она проскочила в ванну и закрыла дверь. Нахал. Мало того, что он ее нашлепал, так еще вешает на ее совесть бог знает, что. Оливия нахмурилась, вспомнив этот инцидент. За одну пощечину она получила три шлепка по заднице. И это было не совсем честно. Но она обязательно вернет ему сдачу, потому что не любит оставаться в долгу.
Переодевшись, она накинула на себя белый гостиничный халат, удовлетворенно кивнула своему отражению и вышла в комнату.
— Святые небеса, — произнес Пэйтон, вставая со стула, — наконец — то, я думал, ты никогда от туда не выйдешь.
— Скажи спасибо, что я еще не сушила волосы, — Оливия прошла к своей кровати и легла к нему спиной, натягивая на себя одеяло и закрываясь с головой. Она больше не хотела ни слышать его, ни видеть. Его обнаженный торс, вылепленный для музея античных скульптор, начал действовать ей на нервы.
— Спасибо, — произнес он и зашел в ванную комнату, закрыв за собой дверь.
Оливия уснула раньше, чем он вышел из ванны. А он не знал, спала она или претворялась. Но в любом случае, его это устраивало— она молчала. Он еще дальше отодвинул свою кровать от нее и лег, выключив свет и погружая комнату в темноту, в надежде, что Оливия не задушит его ночью.
Утром он встал первым, радуясь, что дышит. Ночь прошла спокойно, даже слишком тихо и повернувшись в сторону кровати на которой спала Оливия, попытался определить— дышит ли она. Она спала слишком сладко, слегка улыбаясь во сне. Он видел эту картину уже третий раз, это становилось закономерностью.
Лежать и смотреть на нее спящую и молчаливую было потрясающе, он бы даже заснял этот момент, но вспомнил про утопленный телефон и нахмурился. Времени валяться не было— надо встать раньше нее, хотя он поймал себя на странной мысли, что впервые ему хочется лежать так вечно. Боясь снова уснуть, он все-таки пересилил себя и встал, направляясь в ванную комнату, надеясь, что, когда он умоется, Оливия уже проснется и ему не надо будет ее будить.
Но этого не случилось, она все так же сладко спала, лежа на боку, укутанная одеялом. Пэйтон одевался и наблюдал за ней, понимая, что время сна вышло. Пора пробудить сатану от спячки.
Подойдя к ней, он не знал с чего начать. Прошептать ей на ухо «вставай»? Или лучше крикнуть «подъем»? Но увидев маленькое перышко на полу рядом с ее кроватью, он взял его, хитро улыбаясь. Нежно коснувшись им кончика ее носа, он заметил, как она поморщилась и рукой попыталась убрать то, что помешало ей спать. Но это не разбудило ее, и он коснулся ее ресниц, проводя по щеке, ведя к губам и резко остановился, смотря на них. Он так часто смотрел на ее губы, что это вошло уже в привычку.
— Черт, — выругался он и разозлился на себя, — вставай, Оливия. Хватит спать. Завтрак и автобус уже ждут.
От его голоса она открыла глаза, пытаясь понять, что происходит и увидев его рядом со своей кроватью, прошептала:
— Пэйтон, сколько время?
Его имя, слетевшее с ее губ, ударило по слуху. Слишком сладко. Слишком интимно. Он, как от чумы отошел от нее, нервно застегивая белую рубашку:
— Тебе хватит, чтобы собраться и позавтракать. Мы поедем в аэропорт с экипажем Хартмана, они вылетают на пол часа раньше нас.
Сонная Оливия встала с кровати, обнаружив на себе халат. Она так и проспала всю ночь в нем. Ее волосы находились в жутком беспорядке, и она руками их убрала в хвост, ища поблизости резинку. Пэйтон стоял напротив большого зеркала, уже завязывая галстук. Она почувствовала себя рядом с ним заспанной простушкой и это позлило ее:
— Во сколько ты встал?
Быстро справившись с галстуком, он взял со столика зажим:
— У нас пилотов нет времени разлеживаться.
Эти слова разозлили ее. Лучше бы она не спрашивала об этом.
Проходя мимо него в ванную комнату, она остановилась, смотря на разобранный телефон, лежащий на столике. Желание спросить о нем отпало сразу, как только увидела недовольный взгляд Пэйтона. Пожалуй, она останется в неведенье.
— Я жду тебя в ресторане на первом этаже, — он одел черный форменный пиджак, застегивая его на среднюю пуговицу, схватил фуражку со стола и направился к выходу, — поторопись.
Поторопись? Как он себе это представляет? Он вообще видел ее внешний вид? Это ее будут снимать на камеры в аэропорту Дубая? В таком виде? Это она лицо "Arabia Airline"? Верилось с трудом.
Времени было мало, а дел много и после его ухода, она не стала терять ни минуты, включая фен и доставая из чемодана косметику. Ровно через пол часа, Оливия уже выходила из своего номера. Все-таки умельцы в колледже бортпроводников хорошо постарались, обучая студентов собираться в дорогу со скоростью летящего самолета.
Спустившись вниз в ресторан, она увидела почти всех стюардов и стюардесс с рейса Дилана Хартмана. Сам же Дилан сидел за отдельным столом, где завтракали только пилоты. Среди них был Пэйтон, он что — то бурно обсуждал с Чейзом Хадсоном, временами обращаясь к капитану Дюпре — французу, человеку с бородой и в очках. Их разговор внимательно слушал третий капитан миссии «Новые самолеты» полноватый капитан Ларсен. Издалека их столик выделялся особенно ярко— все в черных костюмах с нашивками на рукавах в виде полос, которые отражались золотом от света ламп в помещении. Оливия заметила, как ярко смотрятся четыре полосы капитана на форме Пэйтона Мурмаера. Как грациозен он. Ему идет форма пилота…
— Лив, — голос Оайли заставил ее прийти в себя. Она наварено сошла с ума, что так рассматривала его. Еще вчера этот человек хорошенько нашлепал ее в бассейне, а сегодня он привлекает ее внимание своим видом. Пэйтон Мурмаер не дождется от нее внимания. Никогда. Даже если мир перевернется, и он останется единственным мужчиной на планете. — Оливия!
Это имя, как рефлекс для Пэйтона поднять взгляд туда, для кого оно прозвучало. Он резко замолчал, смотря на девушку, стоящую в проходе между столиками. Сейчас она была ни той, которую он оставил в номере. Ее волосы были аккуратно прибраны и завязаны в пучок, косметика на лице делала ее старше той, которую он видел утром. Ее летная форма придавала ей уверенность в себе, девушка стояла гордо, расправив плечи. Но почему-то ему хотелось ее видеть в халате с растрепанными волосами и без яркой помады на губах. Она была красивой девушкой, чьи большие голубые глаза напоминали ему небо в рассвете. Но утром она была другой, и другая ему нравилась больше.
— …эшелон… узлов… — пустые обрывки слов долетали до его ушей из разговора пилотов, пока голос Хартмана не прошептал ему на ухо, — я все еще могу забрать ее в свой экипаж, Пэйтон. Подумай об этом.
Может отдать ее Дилану пусть заберет. Так шансов видеть ее будут равны нулю. И наконец, он заживет обычной спокойной жизнью. Но что — то заставляло его не делать этого и осознавая этот факт, он начал раздражаться:
— Мне плевать на нее, пусть работает у меня. Моих бортпроводников так много, а самолет такой большой, что я редко их вижу.
Хартман кивнул, улыбаясь:
— Шон и Дженнет находят время встречаться между рейсами.
— Мне все равно, как встречаются Шон и Дженнет, я тебе говорил уже по поводу этой темы. Оливия меня не интересует. Она выводит меня из себя за секунду одним только словом. Я нахожусь в бешенстве рядом с ней. Я еще никогда не встречал такую нахалку.
Он высказал все, что у него накипело. Он умолчал только о том, что много о ней думал. Но и это его раздражало. Мысли о ней раздражали его больше, чем сама Оливия.
Взглядом девушка нашла Райли и пошла к ее столику. Она сидела в компании Энтони, остальные уже поели, собираясь уходить.
Сев напротив них, Оливия услышала разговоры пилотов, сидящий слева от нее за соседним столом. Она слышала разные голоса, но среди них не было гипнотического голоса Пэйтона.
Ей принесли завтрак, состоящий из пары панкейков и кофе. И хотя есть совсем не хотелось, она вынуждена была тыкать вилкой в панкейк, заставляя себя его есть. Дорога в Дубай будет долгая, не известно сможет ли она перекусить где — нибудь. Дадут ли им питание на борт? Это была уже ее работа, о которой она подумает позже.
— Лив, мне пришла в голову отличная идея, — прошептала, хитро улыбаясь, Райли.
Вилка выпала из рук Оливии на тарелку, создавая грохот среди голосов пилотов. Еще одну идею подруги она не переживет.
Пэйтон тут же повернулся на звук, смотря на девушку, которая уже не могла держать приборы в руках. Видимо ее подруга опять придумала хитроумный план. Он прислонился к спинке стула, пытаясь подслушать их разговор. Но сидящий между ними капитан Дюпре так бурно обсуждал минимальную скорость, что Пэйтону захотелось заклеить ему рот скотчем. Сколько можно обсуждать то, что они обсуждали уже тысячу раз.
— Лив, ты живешь в гостинице, это не дело, я предлагаю тебя снять со мной и Энтони квартиру. Одну на троих.
— Одну на троих? — Удивилась Оливия, — я, ты и Энтони?
— На троих это будет дешевле. Мы отведем тебе отдельную комнату.
— Спасибо, — Оливия вновь взяла в руки вилку, втыкая ее в панкейк, — и моя комната конечно будет проходная. А вы будете мешать мне спокойно жить своими прогулками от спальни до ванны.
Такая идея могла прийти в голову только Райли. Конечно она не могла снять квартиру с одним из членов своего экипажа— их с Энтони сразу бы разоблачили. Оливия была единственным вариантом для них.
Услышав такое предложение с соседнего столика, Пэйтон поморщился. Одна безумная предлагала снять жилье другой безумной. Две безумных в одной квартире. Он мысленно посочувствовал Энтони.
Но тут же его осенила еще одна страшная мысль: живя в одной квартире с сумасшедшей подругой, Оливия понаберется от нее бог знает, что еще. Она сведет его с ума раньше, чем он достигнет тридцатилетнего возраста.
Он вынул из кармана пиджака два именных бейджика на шнурке, выданный вчера в аэропорту технического центра. Это вход на борт нового самолета. Держа их в руках, он прочитал надпись на одном из них: «Борт 0-0-2 А380–862 капитан Пэйтон Мурмаер», он повесил его себе на шею и посмотрел на второй: «Борт 0-0-2 А380–862 стюардесса Оливия Паркер». Вчера, в связи со сложившимися событиями, он забыл ей отдать. Сейчас был повод заодно высказать свое мнение по поводу совместной квартиры с сумасшедшей подругой.
Пэйтон встал со своего места и направился к столику Оливии, даже не замечая, как пристально смотрит на него Дилан.
Оливия положила вилку на тарелку, видя идущего в ее сторону Пэйтона. Не самый подходящий момент для него. Сейчас ее мозг придумывал повод оказаться от квартиры. Придумать причину, которая никак не хотела появляться в ее голове.
— Я забыл отдать тебе это, — он сам повесил его ей на шею, слегка наклоняясь к уху, — не смей соглашаться на это предложение, — эти слова он прошептал, щекоча ее слух. И от его слов взрыв гнева прошел по ее нервам. Какого черта он слушает чужие разговоры! Какого черта он лезет в ее жизнь, диктуя свои правила! Он слегка улыбнулся, отстраняясь от девушки и тут же в ее голову наконец пришел ответ для Райли:
— Ри, я согласна снимать с тобой квартиру, — эти слова она произнесла четко и громко, не отрывая взгляда от Пэйтона. Она заметила, как он нахмурил брови, уже не улыбаясь. Теперь улыбалась она.
Автобус довез их до аэропорта быстрее, чем вчера до отеля. И прощавшись, Оливия обняла Райли, ощущая присутствие Пэйтона рядом. Он пожал руку Хартману:
— Удачи, Мурмаер. Мы встретим вас на месте. Камеры, шампанское и все дела, — Дилан засмеялся.
Пэйтон прекрасно знал, что никакого шампанского не будет, в мусульманских странах запрет на алкоголь еще никто не отменял.
Но Хартман подмигнул ему, дав понять, что они могли бы сделать праздник дома сами.
— Американец хочет праздновать покупку европейского самолета? — Пэйтон засмеялся, зная, как Дилан недолюбливает Аэрбасы.
— Мне лишь бы повод, но свой Боинг я никогда не променяю на ваш европейский аналог.
— Э, — вмешалась Оливия, понимая, что лезет не в свое дело. Но промолчать она не смогла, — пилоты Боингов, как и настоящие американцы, свято верят, что они самые-самые во всём, и постоянно всему миру об этом напоминают, в то время как Аэрбасовцы по-европейски культурно молчат. Боинг— простой, прямой, но иногда, простите, туповат. Аэрбас— интеллигентный европеец, утонченная душа.
Пэйтон закрыл глаза рукой и рассмеялся. Она только что утерла нос его лучшему другу и всей компании Боинг.
— Знаешь, что! Я забираю свое предложение обратно. — Дилан стиснул зубы и посмотрел на смеющегося Пэйтона. Конечно он имел ввиду перевод Оливии в его экипаж. Пэйтон не сомневался в этом решении. Он бы тоже ее не взял. — Мне проще понять американцев. Вам европейцам, вижу, отлично работается вместе. Вы одного поля ягоды…
— Хватит, — в этот спор вмешалась Оайли и слыша ее, Пэйтон перестал смеяться, — вы взрослые люди, а ведете себя как подростки, выбирающие самолеты, как блондинку или брюнетку.
Дилан посмотрел на Оливию, не слыша слов своей стюардессы:
— Управление Аэрбаса настолько витиевато, что можно сломать мозг об панель управления.
— Это потому, капитан Хартман, что мозг Пэйтона воспринимает все витки, не свойственные вашему мозгу. Для таких как вы, выпускают Боинг, с управлением куда попроще.
Было уже не смешно, когда Дилан сделал шаг в сторону Оливии, пытаясь что — то сказать, но Пэйтон перегородил ему путь, говоря спокойным тоном:
— Вдохни и выдохни. Бороться с ней можно только таким образом. Иначе, все закончится очень плохо для всех.
Понимая, что еще не спор окончен, Дилан кивнул, соглашаясь с ним. Спорить с женщиной? Да, черт. Он еще встретится с ней.
Пэйтон схватил за руку Оливию и потянул ее за собой:
— Сумасшедшая, мы опаздываем.
Но голос Хартмана их остановил:
— Блондинка или брюнетка, Мурмаер?
Пэйтон улыбнулся, повернувшись к нему:
— Шатенка.