Я подарю тебе крылья| P.M.

Глава 21

В голове стоял шум, как от двигателей самолетов, находившихся в аэропорту. Во рту пересохло, как в пустыне, на которой стоит этот город. Ощущение озноба, дрожи во всем теле так и не покидали ее. Не открывая глаз, Оливия накинула на себя одеяло, пытаясь согреться, но это плохо получалось. Постепенно сознание стало возвращаться к ней. Она помнила лишь моменты сегодняшней ужасной ночи, пытаясь воссоздать полную картину. Но она четко помнила те чувства, что испытала— гнев, боль, обида.
Желания открывать глаза не было. Она не знала где находится, но была уверенна, что не в отеле. Значит, все еще в доме Пэйтонс. От этого имени ее передернуло, и она вздохнула, пальцами касаясь глаз. Ночью она плакала— ее глаза болели и опухли.
— Оливия.
Этот шепот возле своего уха она слышала пол ночи. Его голос. Ни Райли, ни Нэссы. Всю ночь он возился с ней. Но она даже не хотела рыться в памяти, чтобы воссоздать эту картину. Она больше не желала ни видеть его, ни слышать.
Пэйтон коснулся ее волос, пытаясь разбудить:
— Надо вставать.
Это было что — то новенькое. До этого она слышала совсем другое: «выпей воды», «смотри на меня», «не закрывай глаза». Теперь он говорит, что надо вставать. Что он делает здесь?
Оливия все-таки попыталась сложить пазлы отдельных картинок. Она еще помнила про море и его дом. Она помнила, что всем было весело, она помнила персики и разговор про убийство его отца. Дальше все было в тумане. Но что — то мерзкое просвечивалось сквозь него— вылет в Брюссель. Сегодня. Без нее. Потому что она не в силах даже открыть глаза. Пэйтон ведь этого хотел? Он умышленно предложил ей игру, что бы она не смогла сегодня встать с кровати. Какая же она дура, что не поняла его умысла.
В груди все сжалось. Ужасное чувство подлости всплыло в памяти. Мозаика собралась. То, что было потом уже не важно.
— Вставай, мы опоздаем в аэропорт.
Она накинула на голову одеяло, даже не желая знать, где спит. Он опоздает в аэропорт, она уже никуда не опоздает. В таком виде, ее просто не допустят к полету.
— Иди к черту, — хриплым голосом произнесла она, чувствуя, как он сорвал с нее одеяло.
— Возьми себя в руки.
От ощущения холода она тут же открыла глаза, пытаясь сесть на постель и чувствуя, как кружится голова. Схватившись за нее, она застонала. Лучше умереть, чем испытывать такие мучения. Поднимая взгляд, девушка встретилась с его черными глазами. Пэйтон сидел возле нее, держа в руках стакан воды.
Вода— это жизнь. Вода вернет ее в чувства. Откуда он знает, что она хочет пить?
— Выпей это, — он протянул ей белую таблетку, и она уставилась на нее. Он решил ее отравить. Больше уже нечего придумать. Все уже испробовано.
Она отрицательно покачала головой, слегка отстраняясь от него и в этот момент его терпение лопнуло. Он просто засунул ей в рот эту таблетку и поднес стакан с водой к ее губам. От неожиданности Оливия проглотила ее и тут же вода унесла все страхи. Выпив полный стакан, она почувствовала себя лучше и наконец обвела взглядом комнату— это была его спальня с большой кроватью и большими окнами с видом на море. Она спала в его кровати. От этой новости, девушка чуть не упала с нее, теперь руками ощущая хлопковую ткань на себе. Кажется, она была в купальнике. Посмотрев, что на ней надето, ее снова затошнило:
— Что это?
— Моя футболка. Твои вещи все сырые. — Он усмехнулся, — скажи спасибо, что ты не голая.
— Спасибо, — медленно прошептала она, растягивая это слово. Она не помнила, чтобы переодевалась. И лучше об этом не вспоминать.
— Я буду внизу. Приведи себя в порядок. У тебя есть час. — Он указал на пол, — я принес твой чемодан.
После этих слов он встал, направляясь к двери и только сейчас Оливия заметила, что он уже одет по форме.
Пэйтон вышел, закрыв за собой дверь и направился к лестнице, слыша шум кофе машины внизу. К его сожалению, гости не все разъехались, а может и вовсе никто не уехал. После того как Оливии стало плохо, бог знает, что происходило в этом доме, потому что он больше не выходил из своей комнаты. Она слишком напугала его. Чувствуя свою вину, он не оставил Оливию ни на минуту. Откуда вообще возникло это чувство? Все шло по плану, который в конце рухнул вместе с Оливией на землю. Та секунда изменила все его планы.
— Доброе утро, капитан Мурмаер, — улыбнулся, сидящий за столом Дилан Хартман, — как ночь? Выглядишь уставшим.
По виду Хартмана тоже можно было прочитать, что он явно не выспался
— Самая отвратительная ночь в моей жизни, — Пэцтон налил себе кофе, смотря на часы. Ему удалось уснуть только под утро, когда он понял, что Оливия крепко спит и ее больше не тошнит. — я полечу в Брюссель на автопилоте.
— Если тебя допустит предполетная медкомиссия.
Пэйтон улыбнулся на это замечание. Его допустят, сомнений не было. Больше он переживал за Джейдена:
— Где Джейден?
— Твой второй пилот уехал домой, прихватив с собой моих бортпроводников Райли и Энтони. А мой второй пилот Шон с твоей стюардессой Дженнет развлекаются уже у него дома.
То, что говорил Дилан, Пэйтон не сразу воспринял. Но расставив по полочкам, всех «своих» и «его», он понял, что в этом списке не хватает одного человека:
— Где Нэсса?
И тут же как по заказу, ее голос привлек к себе внимание:
— Доброе утро, мальчики. Кофе есть?
Пэйтон проводил ее взглядом до самой кофе машины, изучая ее состояние. С виду Нэсса выглядела даже лучше, чем он ожидал. Но что для него стюардесса? Для него был важно состояние Джедена.
Он сидел, смотря на чашку с кофе, думая о своем, но слыша остальных. И от услышанного пришел в ужас. Двое ворковали между собой, что — то шепча друг другу и тихо смеясь. Кажется, он много пропустил.
— Как Оливия? — Слова Нэссы вывели его из задумчивости.
— Ужасно.
— Как она будет работать в таком состоянии?
Пэйтон пожал плечами, все еще чувствуя свою вину. Но ведь он хотел именно этого, так почему вина гложет его? Почему всю ночь он не отходил от Оливии, пытаясь привести ее в чувства? Он почти не спал, прислушиваясь к ее дыханию и ненавидя себя за это.
— Можно я поднимусь к ней?
Это был странный вопрос. Почему она спросила такое? Он удивленно на нее посмотрел:
— Можно даже ее поторопить.
Нэсса кивнула и побежала наверх, цокая каблуками по ступенькам лестницы. Как только шаги стихли, Пэйтон не смог молчать, возмущенно обращаясь к другу:
— Ты спишь с моей стюардессой?
— То, что я сплю с твоей стюардессой— это ерунда. А вот то, что ты спишь со своей стюардессой— это скандал.
— Ты похотливый кобель, Хартман, — недовольно выругался Пэйтон, — тебе не нужна Нэсса, ты развлекаешься с членом моего экипажа. Я не собираюсь выслушивать женское нытье, когда ты ее бросишь. А это случится очень скоро. И я не сплю со своей стюардессой, ей нужна была помощь.
— Твоя? — Дилан сложил руки на груди, внимательно слушает объяснения друга. — Нас было так много, однако только ты кинулся к ней.
— Я был рядом в тот момент.
— Когда Райли прибежала к вам в комнату, ты просто закрыл дверь перед ее носом.
— Не мог терпеть присутствие еще одной умалишенной.
Пэйтон оправдывался и оправдывался, понимая, что это лишь только отговорки. Он чувствовал вину, да, он виноват в том, что случилось. Но он никогда не признает это в слух.
Дилан замолчал, мешая ложкой ненасыпанный сахар в кофе. Он не собирался сорится с другом, нападая на него. Оливия— личное дело Пэйтона. Пусть оба катятся ко всем чертям.
Оливия открыла подруге дверь, заставив себя встать с кровати. Нэсса оглядела ее с ног до головы и удивленные брови взлетели вверх. Видимо, футболка Пэйтона на теле Оливии произвела фурор:
— Не смотри так, — Оливия снова села на кровать, — меня всю ночь тошнило. Сначала от выпивки, потом от твоего пилота. Или наоборот, я уже запуталась.
Нэсса прошла к кровати, садясь на ее край и коснулась подругу рукой:
— Я знаю Пэйтона уже три года, он не будет приставать к своим стюардессам. Я верю ему и тебе. Просто он чувствует свою ответственность за нас. Мы одна семья и он переживает.
Эти слова Нэсса говорила, как будто для своего успокоения. Но каждое сказанное ею предложение, Оливия с удовольствием бы поправила. Ему нельзя верить и уж тем более он не чувствует свою ответственность. И он точно не переживает.
— Одевайся и поехали в аэропорт, Брюссель не будет ждать.
Пока Оливия лежала в полном одиночестве, у нее было время подумать обо всем. И она решила, что так просто не сдастся. Пэйтон не избавится от нее. Она не уйдет с экипажа и с "Arabia Airline". Это просто невозможно. Ее старания и усилия не могут быть впустую. Она прошла тернистый путь, преодолевая множество препятствий. И сейчас, когда ее мечта наконец осуществилась, никто не сможет заставить ее свернуть с этого пути.
Оливия резко сняла со своего тела его футболку, обнаруживая на себе купальник. Славо богам, что это заметила Нэсса, которая тут же облегченно выдохнула. Все ни так плохо. Хоть в этом Пэйтон оказался приличным человеком. Но злость на него была сильнее.
Минуты превратились в часы, пока мужчины сидели на первом этаже, в ожидании девушек. Выпивая третью чашку кофе, Пэйтон облокотился на стол, понимая, что уже устал.
— Не продавай этот дом, — после долгой паузы между ними, произнес Хартман, — ты потом пожалеешь.
— Ни капли. Без него я стану богаче на несколько тысяч долларов в месяц. Куплю себе небольшую квартирку в многоэтажном доме, мне этого будет достаточно.
Джек недовольно поморщился:
— Почему ты такой упрямый? Ты не прислушиваешься к моим советам.
— Потому что ты даешь дурацкие советы, — вскипел Пэйтон.
— Мои советы дурацкие, потому что ты хочешь видеть их такими. А ты посмотри на все другими глазами. Покупая эту виллу, о чем ты думал в тот момент? — Дилан повысил голос, не понимающе смотря на друга. Пэйтон тоже повысил свой тон, четко и быстро отвечая на вопрос:
— Я думал о семье, о детях и о своем будущем в этом доме.
— Так в чем же дело?
— В чем дело? — Удивился Пэйтон, смотря на друга так, как будто тот спятил, — оказалось, я — пилот.
Между ними снова воцарилось молчание, которое вновь нарушил Хартман:
— Ты— дурак.
Эти слова не могли оказаться без комментария того, кому они предназначались, Пэйтон только открыл рот, высказаться, как услышал голос Нэссы: «Мы спускаемся».
Он обернулся к лестнице, видя, как девушки спускаются вниз. Если бы его спросили в чем была одета Нэсса, он никогда бы не ответил. Но он четко видел, что на Оливии было то самое черное платье, в котором она плескалась в бассейне отеля в Гамбурге. Девушка была бледна, но гордо держала осанку и ее холодные голубые глаза смотрели прямо на него:
— Вызови мне такси до моей гостиницы.
— Я отвезу тебя сам, — Пэйтон встал, хватая со спинки стула висящий пиджак и стал одевать его, — Нэсса, ты едешь с нами?
Нэсса пожала плечами, переводя взгляд на Дилана, видя, как он поднимается со своего места:
— Я отвезу ее, не переживай, мне все равно не чем заняться.
Пэйтон кивнул и все направились к выходу. Все, кроме Оливии. Она стояла на том же месте, не сделав ни шага. Злость при виде своего капитана, его слов, сказанных ночью, его желания от нее избавится, с новой силой обрушилась на нее. Ей абсолютно было все равно, что ему пришлось работать ночной сиделкой. Он расплачивался за свою ошибку. Жалости к нему не было, даже намека на сочувствие о том, как он полетит.
— Что ты стоишь? — Пэйтон обернулся, пропуская друзей на улицу, — я еду в аэропорт и довезу тебя до твоего отеля. У нас еще есть время.
Но она продолжала стоять, прищурив глаза:
— Я с тобой разговаривать не хочу, видеть тебя не хочу и слышать тоже. Избавь меня от себя и вызови мне такси.
— Ты утопила мой телефон, — произнес он, видя как она полезла в свою сумочку, вынимая свой, — твое такси будет ехать час, ты не успеешь на рейс.
Это было логично. И из — за этого чувство злости еще больше переполнило ее. Она не поедет с ним. Тем более наедине. Ей не нужны его подачки. Может ей поехать с Диланом? Это было хорошей идеей. Только надо было думать об раньше, потому что его машина только что умчалась прочь.
Свидетелей не было, и Пэйтон сделал шаг ей навстречу. Она шагнула назад, все еще не отрываясь смотря на него. Он готов был послать ее ко всем чертям. Его нервная система стала слишком слабой. Оливия выматывала ее своими выкрутасами, которые ему изрядно надоели.
— Я могу оставить тебя здесь одну. Просто уйти и закрыть дверь. — Он уже пошел к двери, хватаясь за ручку, но резко остановился. — последний раз спрашиваю— ты едешь со мной?
Понимая умом, что он прав про такси, которое будет ехать пол дня, плечи девушки опустились и она потупила взгляд голубых глаз в пол. Выбора не было:
— Если ты будешь молчать всю дорогу.
— У меня нет желания с тобой разговаривать, можешь не переживать.
Сорок минут ее молчания — это было большой наградой. Всю дорогу Пэйтон думал о работе, вспоминая аэропорт и посадочную полосу Брюсселя. Он впервые полетит туда в статусе капитана, и каждая деталь имела большое значение. Понимая, что слегка волнуется, он пальцами стучал по рулю машины. Руль его раздражал сейчас больше, чем девушка, сидящая рядом. На Аэрбасе не было штурвала, он так привык к сайдстику, что руки забывали руль. Сейчас бы Хартман поспорил с ним по поводу управления Боингом, вываливая все его плюсы, в частности штурвала. Пэйтон усмехнулся, вспомнив, как Оливия осадила его друга в аэропорту Гамбурга.
Что бы не терять целых сорок минут, Оливия достала косметичку, зеркало и расческу, пытаясь привести себя в порядок. Когда машина останавливалась в пробке, она хватала тушь и красила ресницы. Пока машина ехала, она расчесывала волосы, забирая их в пучок. Внезапно она осознала, что чувствует себя гораздо лучше, ее голова не болит и появилась бодрость. Что за таблетку дал ей Пэйтон? Она спросила бы его, но решила этого не делать.
Он остановил машину возле отеля и молча помог ей достать чемодан из багажника.
— Сколько мы пробудем в Брюсселе? — Она все-таки решила спросить хотя бы это, не зная, что брать ей в дорогу.
— Ни сколько. Разворотный рейс. Через два часа вылетим обратно.
— Нам еще и обратно сегодня? — Удивлению ее не было предела. Такие рейсы были даже тяжелее дальних перелетов. — Ты умолчал и об этом. Ты все знал и молчал! Как я отработаю столько времени? Я ели стою на ногах!
Он этого и хотел. Что бы ей было очень тяжело. Только случилось непоправимое- он сам стал жертвой своей игры из — за того, что не спал всю ночь.
— Оливия, давай не будем сравнивать мою работу с твоей, — огрызнулся он, — мой второй пилот, знаешь ли, знал, но это не помешало ему расслабляться. Я не спал всю ночь из — за тебя, а теперь мне одному пилотировать самолет туда и обратно.
— Ты закроешься в своей кабине, нажмешь кнопку автопилота и все, а мне общаться с пассажирами, которым постоянно что — то требуют.
Она еще больше разозлила его своими словами «нажмешь кнопку автопилота»— это было перебором для него. Он буквально кинул ей чемодан со словами:
— Желаю тебе веселой смены, такой, чтобы ты ее никогда не забыла. И я рад, что ты в таком состоянии. Мне только жаль, что я потратил на тебя свое время, когда мог бы спать.
Он сел в машину и резко выехал со стоянки в направлении аэропорта. Ошарашенная Оливия стояла еще минуту, думая над его словами. Он пожелал ей веселой смены. Нагрубил. Кинул ей чемодан. Он виноват в том, что она переборщила с выпивкой, а теперь делает виноватой ее. Она не просила сидеть с ней всю ночь. Он делал это по своей воли.
От стопора ее вывел звонок мобильного телефона. Оливия достала его, принимая входящий от матери:
— Дочка, ты куда пропала? С тобой все в порядке?
Только один человек по-настоящему переживал за нее. И этот человек— мама. Только она могла сойти с ума, представляя себе страшную картину, если не получала звонки от дочери.
— Со мной все замечательно, — солгала Оливия, — мне сейчас некогда разговаривать. Я опаздываю на рейс в Брюссель, я позвоню тебе оттуда.
— Оливия, не клади трубку, — строгий голос матери заставил девушку вздрогнуть, — когда у вас рейс на Лондон?
Есть один человек, который наверняка знает, но он никогда не скажет ей этого:
— Я думаю, мы скоро увидимся с тобой, мам. А сейчас мне правда некогда. Пока.
Она положила трубку и побежала в отель.
Быстро переодевшись в номере в чистую форму, Оливия через полчаса уже бежала в брифинг — комнату. Это был рекорд по одеванию, она не взяла чемодан, что бы он не замедлял ее движений. Забежав в предполетную комнату, она никого не обнаружила — она опоздала. Она впервые куда — то опоздала и проклиная Пэйтона Мурмаера, помчалась прямо к выходу на борт самолета. Посадка уже началась. Пассажиры бесконечным потоком шли в салон самолета, пропуская опоздавшую стюардессу.
Оливия ступила на борт и увидела Келси, которая улыбаясь, встречала пассажиров. Встав рядом с ней, пытаясь незаметно отдышаться, она улыбнулась широкой улыбкой. Такой, какой учили ее в колледже:
— Прошу прощение за опоздание, — прошептала она, кивая пассажирам.
— Пэйтон сказал, что ты опоздаешь. Ничего страшного. Вчера ты устала после перелета. Я поставила тебя в начало самолета, где меньше пассажиров.
Оливия хотела возмутиться, но улыбаясь, промолчала. Пассажиры ее не пугали, как граничившая с первым салоном кабина пилотов. В памяти еще были свежи воспоминания о первом полете. Сегодня, когда Пэйтон бросил ей грубые слова по поводу веселой смены, он уже наверняка продумал и это, прося Келси поставить Оливию рядом с ним. Он решил опять издеваться и загонять ее до беспамятства. Вот только она теперь не глупа и не пойдет у него на поводу.
В кабине пилотов Джейден рассчитывал вес самолета с учетом пассажиров и багажа, пока капитан вводил на компьютере данные полета, держа в руке кипу бумаг и сверяясь с ней. Обычная работа, но сегодня она давалась с трудом.
— Полоса в Брюсселе 3600.
— С реверсом? — Спросил Джейден, отрываясь от расчетов, имея ввиду тормоза при посадке.
— Естественно. Это же не Лондон, где ненормальные англичане запрещают пользоваться им, боясь шума.
Джейден улыбнулся, вновь делая записи в блокнот. Но спустя пару секунд, обратился к Пэйтону:
— Как Оливия?
— Хуже, чем ты.
— Я в норме, — стал оправдываться Джейден, понимая, как ему повезло, что он только что прошел предполетный медосмотр. Но с другой стороны, он не пил много, понимая, чего ему это будет стоить.
— Время в полете 6 часов, Джейден, — Пэйтон недовольно посмотрел на второго пилота, — нам лететь 12 часов. Ты пил, а я не спал. Как ты думаешь, какого нам будет сегодня? Чертов Хартман с вечными праздниками.
Пэйтон был зол на всех: на Дилана, на Джейдена, на Оливию, но на себя он был злее в сотни раз больше. Он мог бы отказаться от праздника, но он согласился. За что и получил.
— Мы сами виноваты, — Джейден вновь погрузился в расчеты. — Не могу понять, где наш сменный экипаж? Почему мы летим одни?
— Наш сменный экипаж спит после прилета из Гамбурга.
— А нам отдыхать не надо? Ты тоже прилетел из Гамбурга с ними.
— Мы молоды, а значит, полны сил, — Пэйтон просто выдохнул эти слова. Несмотря на то, что он жить не мог без неба, сейчас сон был бы кстати.
Состояние улучшилось после подъема, когда самолет утонул в облаках, постепенно поднимаясь выше. Сон как рукой сняло, и он занялся изучением плана аэропорта Брюсселя.
Оливия разносила напитки, понимая, как хочет есть. Она толком и не пила еще, за исключением стакана воды, предложенного Пэйтоном. Все еще ощущая слабость и легкое головокружение, она продолжала улыбаться пассажирам. Европейцы не такие шумные, как китайцы, хоть это радовало ее.
— Оливия, вы из Лондона? — Произнес молодой парень, сидевший возле прохода, прочитавший бейджик, прикрепленный на ее блузке. Она кивнула, видя, в его серых глазах вспыхнувший огонек. — я тоже из Лондона. Приятно встретить на борту самолета арабской авиакомпании свою землячку.
Пассажиры чувствовали себя уверенней, когда обнаруживали в самолете персонал из своей страны. Именно поэтому многие авиакомпании перемешивали национальности бортпроводников.
— Летите домой через Брюссель? — Улыбнулась девушка. — Немного странный маршрут, если учесть, что есть прямой рейс Дубай — Лондон.
— Да, люблю летать вашей авиакомпанией, но на прямой рейс билетов не было.
— Что вы будете пить?
Оливия слегка нагнулась к нему, подавая напитки его соседям, чувствуя взгляд этого парня на своей груди. Но тут же выпрямилась, все еще улыбаясь.
— Вы красивая девушка, Оливия. Меня зовут Боб. Мне воду, пожалуйста.
Боб пристально смотрел на ее лицо и от этого гипнотизированного взгляда холодок прошел по коже девушки. Она не любила повышенного внимания к себе на борту самолета, это отвлекало ее от работы. Оливия налила ему воды и протянула поднос, желая побыстрее пройти вперед. Он взял стакан:
— Можно спросить?
— Спрашивайте.
Он пальцем поманил, что бы она нагнулась к нему ближе и ей ничего не оставалось делать, как исполнить его прихоть. Он прошептал ей, понизив голос:
— Оливия, вы оказываете интимные услуги помимо раздачи напитков и еды?
Она впервые столкнулась с таким вопросом сама, но слышала ранее разговоры стюардесс. Были случаи, когда пассажиры предлагали им непристойные услуги. Это было в Лондоне. Но ни как не в "Arabia Airline" в Дубае. Хотя они уже и не в Дубае, но все же… Она была шокирована этим, чувствуя, как его рука коснулась ее ноги.
— Вы попали не в то место, Боб, — она резко отпрянула от него, задевая тележку с напитками. Зная свой характер, одному Богу известно, как она не влепила ему пощечину. Она не знала, как вести себя в таком случае, но была уверенна только в одном— полет начался не очень гладко. Надо было брать себя в руки и пытаться поставить на место этого извращенца.
Звонок телефона, висевшего рядом с выходом, спас ее. Она оставила тележку на стюарда Луи, подзывая его рукой и схватила трубку, в ожидании шелкового голоса:
— Я слушаю, — прошептала она в телефон и ответ не заставил долго ждать.
— Вообще- то есть еще два пилота, которые не отказались бы от чашечки кофе.
Она была благодарна Пэйтону за это. Да хоть сто чашечек. Лишь бы не подходить ближе к тому парню, который вряд ли оставит свою затею.
— Сейчас принесу, Пэйтон.
Его экипаж — 24 бортпроводника, из них 20 женщин. И только один голос, прошептавший его имя, он мог узнать из всех.
Через пару минут Оливия вошла с подносом в руках в кабину к пилотам, чувствуя на себе их взгляды.
— Привет, как ты? — Поинтересовался Джейден, беря с подноса чашку с кофе, — надеюсь пассажиры тихие?
Девушка поднесла поднос капитану, встречаясь с его глазами цвета эспрессо и тут же солнце коснулось их, делая светлее. Он пристально наблюдал за ней:
— Выглядишь ужасно, — произнес наконец Пэйтон, беря кофе.
Оливию позабавили его слова, и она улыбнулась. Там в салоне мужчина сказал, что она красивая. А этот нахал опять нагрубил. Но ее это ни капли не расстроило, скорее заставило еще больше улыбаться:
— Ты тоже.
— Все мы сегодня не важно выглядим, — произнес Джейден, делая глоток кофе и явно им наслаждаясь. Оливия позавидовала ему.
Даже не смотря на хамство, ей захотелось находиться здесь до самого конца полета. Здесь тихо и спокойно. Они счастливчики, сами не представляют, как им повезло. Но работа ждала ее. Еще раз улыбнувшись Джейдену, девушка открыла дверь и вернулась в салон. Впереди ее ждал обед. Но не для нее. Для пассажиров. Она чувствовала нутром, что Боб не отступит от задуманного. Она слышала о таких людях— если они настроены на что — то, то переубедить в обратном их можно, лишь применив физическую силу. Эта сила была только в лице стюарда Луи, который помогал ей в первом салоне.