БЕСПРАВНЫЙ МАЛЬЧИК

Глава 36

И дорога перемен превратилась в долгую дорогу домой...

— О чем думаешь? — спросил Чонгук, коснувшись своим дыханием шеи Тэхена. Тот бездумно наблюдал за пролетающим мимо лесом, успокаиваясь влажным воздухом, обдающим лицо и остужающим внутреннюю тревогу осенней прохладой.

«Когда я скучал по тебе, я представлял себе нашу встречу, представлял, как возвращаюсь к тебе, преданный тобой и собой...но в этом мире, где я с детства был лишен дома, не находилось ни одного места куда бы я смог вернуться, где я был бы любим и желанен, хоть одно место, что я смог бы называть своим домом, место, что, приютив меня, вытеснило бы мое одиночество... И только сейчас, находясь рядом с тобой, я понимаю, ты и есть мой дом, ты стал им, когда занял свое место у меня в сердце... Вот почему, когда ты выгнал меня из своей жизни, я остался без тебя — бездомным».

— В чем дело? Почему ты так странно смотришь на меня?

Тэхен, обернувшись на него с тяжелой умиротворенностью во взгляде, где так хорошо отражалась трещина обид, не моргая, задумчиво взирал на него.

— Лучше бы ты меня осудил, — бросил Чон, отвернувшись вперед. И вскоре, опустив окно со своей стороны, закурил.

Долгожданное счастье было, но рядом с счастьем неминуемо тянулся и шлейф зыбкой печали, иногда столь понятной и явной, а зачастую рассеянной, как в тумане, что делало любовь невыносимо меланхоличной.

Но, возможно, в этом и заключалась магия сложных чувств к этому особенному мальчику, что испытывал Чон.

То, что с Тэхеном невозможен был ясный день. Что любить его и быть любимым им всегда приправляло эйфорию тоской.

— Не усложняй. Поверь, мне ничуть не легче, чем тебе, — выпуская дым в окно, но не оборачиваясь.

— Я знаю, — и снова не обвиняя, но как донести то, что прямо сейчас в эту самую минуту, находясь рядом с ним, окутанный его запахом, увязнув в его ауре, держа с ним путь в определенную «неизвестность» у него болит сердце. То самое «непрощаемое» ожидаемо болит.

— Со временем все наладится. Должно наладиться. Все будет хорошо, — толковал Чон, веря в свои слова и, докуривая сигарету, рассеивал больно жалящие мысли.

— Да, — тихо соглашаясь и равнодушно отворачиваясь обратно к созерцанию пустого шоссе, что вело их в поместье.