БЕСПРАВНЫЙ МАЛЬЧИК

Глава 37 (финал)

Преодолев аллею, машина остановилась перед зданием парламента, и водитель, торопливо обойдя ее, открыл перед регентом дверцу.

Чонгук, покинув салон, поправил на себе воротник плаща и прежде, чем вступить на лестницу, с безмятежной гладью во взгляде оглянулся вокруг, рассмотрев начавшую желтеть листву, только сейчас заметив для себя приход осени. Самой счастливой осени в его жизни. Задрав голову, он подставил лицо под тусклые лучи солнца и, прикрыв глаза, глубоко втянул в легкие пропитанный влагой прохладный воздух. Переполненный жизнью, вернувший себе смысл, он ощутил прилив ни с чем не сравнимого чувства гармонии. То спокойствие, что нахлынуло на него, предзнаменовало теперь светлую полосу. Ему хотелось жить, и это отразилось на его лице слабой, загадочной для его охраны, что наблюдала за ним, улыбкой.

Юнги застал его в кабинете, в бодром расположении духа, распивающим чай, стоя перед панорамными окнами. Вид из палаты регента, открывающийся на аллею с парком, был великолепен.

— Не помню, когда последний раз заставал тебя в приподнятом расположении духа, — хмыкнул маг и, усевшись в кресло, потянулся к телефону, после чего, нажав кнопку связи с секретарем Чона, велел омеге принести ему чай. — Что? — вздернул он бровь, глядя на нахмурившегося вампира, которому не понравилось то, как тот самовольно распоряжается у него в кабинете. — Составлю тебе компанию.

— От которой я не в восторге, — помрачневши изрек Чонгук и, отвернувшись, продолжил свое созерцание.

— Хоть в чем-то мы солидарны, — усмехнулся Юнги, закинув ногу на ногу и, посерьезнев, перешел к главной теме своего прибытия в министерство. — Как поживает Тэхен с Чимином? Что ты решил насчет них? Мог бы хоть в известность меня поставить, прежде чем так внезапно сорваться в Минори.

— С чего я должен был тебя в известность ставить? — Чонгук, повернув голову, краем глаза зацепил его. — Поживают они прекрасно, — отвернувшись вперед, он отпил из чашки, размеренно продолжив: — Я предоставлю тебе возможность самому в этом лично убедиться. На днях вместе с мужем и сыном приходи к нам на ужин.

Взгляд Юнги, тяжелый и неприкрыто опечаленный, упал вниз, затянувшись мыслями. Чуть погодя он произнес:

— Всё это время, пока он смертельно увядал от любви к тебе, я спасал его как мог. Ты и представить себе не можешь, насколько дорог становится тот, для кого ты был богом. А я им был, Чон. Я был его богом, пока ты был тем, кто его убивал. И теперь ты не можешь так легко заявиться посреди дня и так безжалостно просто отнять его у меня. Ты его любишь, но и я его люблю, и люблю ничуть не меньше, чем ты.