Соль и дым

Макензи Кирван

Она не виделась с Джокером уже неделю. Каждый раз, когда она приходила к нему, бабушка говорила, что он спит, и закрывала дверь, даже не смотря на Макензи и любимое печенье Джокера, которая та приносила с собой.

Сейчас она шла туда в девятый раз, в руках ее трепетал лист бумаги, исписанный ее кривым почерком. Она твердо постучала в крепкую деревянную дверь. Уже из глубины дома послышалось: «Он отдыхает!» Макензи постучалась настойчивее, даже петли задребезжали (они не очень крепко были прикручены). Дверь открывается, Макензи отдает лист в руки ошарашенной бабушке и идет наверх, в комнату Джокера. Вот сейчас хотелось звать его. Впервые она поняла, что иногда важно говорить, звать по имени, кричать его имя, имя того, кого не хватает больше других. Когда бури пугали ее сильнее, когда он болеет, и она не может навестить его...

Макензи находит Джокера в его кровати, на нем лежит гора одеял и пледов, даже удивительно, где его бабушка нашла столько, неужто по соседям собирала. В комнате было душно и пасмурно. Джокер дрожал. Она взяла его за руку и присела, заглядывая в лицо, вопрошая. Но его глаза были закрыты, он не обратил внимания на нее - спит. Спит ли? По лбу стукают тяжелые капли пота, губы дрожат, словно что-то беззвучно шепчут, руки холодные, как и у нее. Она стирает своей ладонью его пот - холодный, будто ему снятся кошмары.

Ей хочется произнести его имя, вдруг он услышит, очнется... Макензи целует его холодные пальцы, в дверях появляется бабушка:

- Ему нужен отдых, уходи.

В руках у бабушки дымится чашка. Макензи ничем не может помочь, просто уходит.