Соль и дым

Арлен О'Келли

Если то множество легенд, что он перечитал, ища ответы в детстве - правда, то он знает ответы и на эти вопросы.

Мак и Джокер поворачивают к нему головы и Арлен хочет провалиться сквозь землю. Его воля: он бы никогда не пожелал своим друзьям такого. Но он начинает свой самый честный рассказ вслух:

Раньше это случалось чаще, сейчас все реже. Из океана на острова выходили морские люди. Их называют по-разному: русалки, сирены, селки, финфолк. Но все они принадлежат Океану - большому и необъятному, как мир, они его дети, братья и сестры - его волны.

Но так, как человек любит Океан, так Океан любит человека, его волны выходят к человеку и входят в его жизнь. И когда у них рождаются дети, они могут появляться на островах. Морской ребенок считается проклятым, ведь волны всегда хотят его вернуть, ведь их дитя никогда не сможет жить полноценной жизнью на суше. Он будет, как подменыш из сказок о фейри - с каким-то недостатком.

Так затонули многие острова, когда Отец возвращал детей домой. Но иногда волны могли договариваться с людьми, чтобы те выдали назад их ребенка, и тогда остров останется цел.

- От любви к Океану сходят с ума. - закончил Арлен.

Ты, Макензи, принадлежишь им - волнам, я искал тебя всю жизнь. А когда нашел, ты оказалась единственной, от кого мне так сложно отказаться. Посмотри, ты... ты говоришь, стоя в водах Океана, как в легендах о селки, которые могут петь только в волнах. Ты прекрасна, Макензи, наверное, я люблю тебя.

- А ты, Джокер...

- Я знаю, кто я.

- Что?

- Я знаю, кто я... - Джокер мрачнеет на глазах, таким тяжелым грузом ложиться на спину это осознание.

Но Арлен не знает, о чем тот говорит. Он не знает тайну Джокера, как он принадлежит волнам, почему они взбесились, завидев его. Но если Джокер знает, то кто такой Арлен, чтобы лезть к нему в душу. Они смотрели какое-то время друг на друга, потом Джокер аккуратно спросил:

- Ты ведь не заставишь Мак...

- Я не смогу... убить ее. Убить остров. Я... не знаю, что мне...

- Зато теперь я знаю. Арлен. Джокер. - пропела им Макензи. - Об этом не может быть разговора. Вы не можете решать за меня, теперь этот выбор мой.