Соль и дым

Макензи Кирван

Она оставалась в его доме день, другой, третий. После их последнего разговора, Арлен все равно продолжил все глубже уходить в себя. Только чуть лучше скрывал это - за ловкими прикосновениями, далеко не невинными поцелуями и прогулками по скользкому берегу.

Его пальцы задерживались на ее запястье чуть дольше обычного, лишь изредка сжимая его крепче нужного. Он заправлял ей пряди за ухо, не подозревая, что каждый раз она вспоминает при этом Джокера; спускался костяшками по ее шее, нежно улыбаясь в ее губы. Прижимал ее к своей груди, когда она готовила обед или ужин.

Завтрак всегда готовил сам - Макензи казалось, что он вовсе прекратил спать.

Иногда Мак хотелось спеть ему, спеть колыбельную до смерти, но она молчала.

Рано утром запах кофе или какао приносил с собой нежные прикосновения к бедрам, горячее дыхание у шеи и кусающиеся поцелуи в губы. К обеду поцелуи превращались в дикую тайную и тихую фантазию на кончиках ее пальцев или хрупких плечах, они пахли морозом и солью после их прогулок у кромки Океана. К вечеру они отогревались у камина, Макензи и Арлен по очереди подбрасывали в огонь поленья, они мягко потрескивали и шумели. Под эти звуки тайны на губах парня оттаивали и с жаром бросались к ее губам и рукам, просили больше пространства для пожара.

Макензи открывалась перед Арленом, отвечала согласием, под ее поцелуями билась кровь на его шее и выступали «муражки» на груди, и он отстранялся, заворачивал ее в объятия, пока она не засыпала.

Они всего однажды были у родителей Мак, они ничего не говорили, что девушка почти все время проводила у Арлена - жила у него. Ей казалось, что они понимают, и то большее ее. Мама и папа все свободное время тратили на уход за миссис Коллинз, после ухода Джокера она приболела, но Макензи не решалась ее навестить.

Макензи стала немного бояться людей.

Они все жаждали объяснений, или хотя бы привычного ритма жизни и общения. Они сковывали своими рамками и словами, улыбками и неслышимыми мыслями. Нужно держаться от них все дальше и дальше, чтобы они не дотягивались к ней липкими вопросами.

Больше всего Мак нравились утренние прогулки берегом. Камни у воды были покрыты тонким льдом, но снег все никак не задерживался на землях острова надолго, а упрямая северная трава упрямо зеленела, пусть и не так ярко.

Арлен всегда крепко держал ее за руку, словно боялся, что она поскользнется и исчезнет в пенных водах и немыслимых глубинах. Но она бы с радостью поскользнулась...

Макензи стояла спиной к Арлену и смотрела в серый горизонт возможностей, ее сердце тянулось туда, грозя выскользнуть из груди. Волны начинали тянуться к берегу, как только Мак выходила на него, в высоких волнах подпрыгивали роаны, звонкий смех водных жителей разбивался о лед и сыпался осколками у ее ног. Они поднимались ей встречу - и отступали, словно им натянули поводья. Забывшись, Арлен целовал ее волосы, крепко сжимая девушку в объятьях. Макензи поворачивалась к нему и успокаивала шторм в его душе поцелуями. Поцелуи стали их валютой доверия и обещаний, их словами и воздухом - спертым внутри и морозным снаружи.