Эта история о снеге, вернее о людях, жизнь которых была связана со снегом. О людях, которые появились из снега и снова скрылись в нём; о любви, которая живёт вечно; о жертве, которую нелегко принести, но ещё сложнее принять; о том, что мы всегда пол...
Дома новоявленную семью встречали тётя Йоко и её дочь. Йоко приготовила обильный ужин, и они все вшестером расположились по традиции на полу. - Тётя Ханы, простите меня, я занял место вашего брата, Вам, должно быть, это не очень приятно, - обратился к ней отчим Ханы. - Вовсе нет! Всё в порядке! - заулыбалась тётя и казалась очень приветливой. - А то у нас в семье только женщины. А теперь, когда в доме появились мужчины, атмосфера сразу изменилась! - Спасибо Вам большое, - поклонился ей отчим. - Не стоит! Это я должна Вас благодарить. Брат покинул нас. Честно говоря, мы не были очень близки. Мама Ханы приютила нас с дочерью. Она просто ангел! Прошу Вас, не выгоняйте нас. Я буду стараться изо всех сил. Она поклонилась ему, чуть ли не касаясь лбом пола. - Прошу Вас, я буду стараться! - Сестра, перестань! - остановила её Мичико. Тётя подняла голову и обратилась к своей дочери: - Мэй, поприветствуй тётю и её мужа. Девочка поклонилась родителям Ханы и сказала по-японски: - Рада нашей встрече. - Я слышал, что она отличница в школе? - спросил отчим по-корейски. - Она понимает по-корейски, но сказать не может, - ответила за неё мать. Хана и Юн Со сидели рядом. Парень сидел словно истукан, уставившись отсутствующим взглядом в пространство, не произнеся за всё время ни слова - немтырь немтырём. Хана же постоянно посматривала на брата, на его босые ноги и улыбалась ему. Мэй тоже с интересом рассматривала нового члена семьи. - Сколько лет Вашему сыну? - спросила тётя отца Юн Со. - Ему двадцать. - Он такой... красивый! - тётя заглянула в лицо Юн Со. - Как тебя зовут? Но парень никак не отреагировал на её вопрос, как будто был глух. - Сестра, это тебе ... - прервала диалог мама Ханы и протянула ей какие-то бумаги. - Что это? - Йоко с удивлением взяла бумаги. - Это же долговая расписка? И что ты хочешь сказать этим?.. Мама Ханы кивнула в сторону мужа. - Благодаря ему, я расплатилась со всеми долгами. Я слышала, что в Хаконе можно арендовать на время горячие источники. Мы хотим съездить туда. Нас не будет примерно 3-4 месяца. Присмотришь за домом и детьми? - Я? - удивилась тётя. - Мичико-сан! Вы, Вы... переоцениваете меня! Не знаю, справлюсь ли я со всем... - Прошу, не отказывайся, - просила её мама Ханы. - Тогда я сделаю всё, что в моих силах! - согласилась тётя. Всё это время, не участвуя в разговоре взрослых, Хана смотрела на брата, и он вдруг пошевелил пальцами ног и повернулся к ней с безразличным выражением на лице. Она улыбнулась ему, но Юн Со также безразлично отвернулся. ... Вечером, когда Мэй готовила уроки, её мать раскладывала на полу карты. - Мама! Хватит играть! - прикрикнула на неё дочь на японском. - Мы и так много потеряли, а ты всё никак не перестанешь? Из-за этого ты даже развелась с отцом... - Ты хоть понимаешь, что чувствует твоя мать? - ответила ей мать на корейском, не отвлекаясь от игры. - Жить в чужом доме... Представляешь, каково мне в такой ситуации? Мэй не нравилось, когда мать говорила на корейском. Она выскочила из-за стола и бросилась к матери, села на пол рядом с ней. - Мама! - Если ты знаешь корейский, то почему не говоришь на нём? - спросила её мать на корейском. - Думаешь, что станешь похожа на японку? - Я не хочу жить в бедности, - ответила Мэй, глядя в лицо своей матери. - Однажды я стану богатой и знаменитой. Она сердито дёрнула за половик, сбросила с него карты и вернулась за стол. Мать подползла к дочке: - Да, да... Знаю, знаю. Ты моя единственная доченька, моя надежда... В это время в комнату вошла Хана с коробкой, подушкой и плюшевым мишкой в руках. С приездом родителей она вынуждена была перебраться в комнату тёти и Мэй. Она подбежала к тёте, села рядышком и извиняющимся голосом сказала: - Тётя, тесновато здесь, правда? И мне придётся жить в этой комнате с вами. Извините... - Ещё бы ты не извинилась, - тётя недовольно ответила ей на корейском и отвернулась. - Жить втроём в такой комнатушке - сущий ад! Тётя всегда будет рядом... Хана принялась раскладывать вещи, поставила на тумбочку семейную фотографию в рамке. - Она уже довольно немолодая, а нашла себе нового мужчину, - сказал тётя по-корейски, глядя на фото. - Как будто намекает, что нам пора проваливать из этого дома... Хана не поняла ни слова и наивно улыбалась. - Извини, что ты сказала? - обратилась она к женщине. Та повернулась к ней, ласково погладила Хану по голове и ответила по-корейски: - Хорошо, что ты ничего не понимаешь по-корейски, - и перешла на японский, потрепав девочку по щеке: - Я сказала, что Хана такая же красивая, как и её погибший отец. Довольная Хана поблагодарила тётю. - Спасибо! Мэй, слышавшая весь разговор, ехидно улыбалась. - Мой братец был таким жалким ... - продолжила тётя на корейском, и рассмеялась, глядя на Хану. Разобрав свои вещи, Хана открыла блокнот и принялась рассматривать фотографию, на которой она была снята вместе с Рю, её первой любовью. Она нежно гладила пальчиками изображение и мечтательно улыбалась. Потом достала разговорник и стала читать. Внезапно из коридора раздался стук дверей. Хана вышла из комнаты и увидела Юн Со. Он двигался по коридору и открывал все попадающиеся на его пути двери, словно что-то искал. Она не понимала, что происходит, и побежала за ним, прикрывая распахнутые двери, и извинялась перед проснувшимися постояльцами: - Простите... Простите, пожалуйста ... Выбежав впопыхах из комнаты на шум, Хана, конечно же не прихватила с собой разговорник и теперь пыталась остановить его жестами. Она махала перед его лицом руками, повторяя: - Не делай этого! Нельзя! Так нельзя! Но Юн Со, отталкивая Хану, распахивал двери одну за другой, заглядывая в комнаты. Где-то заплакал ребёнок. Хана так боялась, что он перебудит всех постояльцев, что пыталась собой прикрыть дверь, выставив вперёд руки: - Не делай этого! Так нельзя! Нельзя! Перед последней дверью Юн Со остановился и стал изучающее вглядываться в её лицо, чем напугал девушку. Ей казалось, что он был так зол, что смог бы ударить её. Она съёжилась на секунду, но не отступила, заслоняя собой дверь последней комнаты.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Но Юн Со не оттолкнул её. С каким-то мученическим выражением лица он развернулся и неистово бросился к выходу. Как был босиком, в спортивных штанах и футболке он выскочил на улицу, на мороз. Он так спешил, что поскользнулся на утоптанном снегу и со всего маху упал на спину. Хана, не понимая, что происходит с братом, бросилась ему на помощь. Но Юн Со уже успел подняться и побежал к ближайшему дереву. Остановился, выдохнул с облегчением и замер. Хана подбежала к нему, чуть не врезалась в его спину и заглянула через плечо - что он делает? Округлив глаза, она с ужасом увидела, как он справлял нужду здесь, прямо у входа! Она отвернулась, замерев от неожиданности и, улыбнувшись, медленно пошла к дому. Бедный братик! Оказывается он просто искал туалет, а спросить постеснялся. Она снова и снова жалела своего брата. Утром Хана на бумаге написала по-корейски слово «туалет» и прикрепила к двери уборной. Но брат не оценил её помощи. Рассерженный её учтивостью, он так сильно раскрыл дверь, что та ударила Хану по лбу, сорвал бумагу и смял её. Хана была огорчена и растеряна...
