Фатум

Глава 47. Двойное свидание

Наён просыпается от того, что нестерпимо хочет пить. Она приоткрывает глаза, щурится от солнечного света, заполняющего небольшой кабинет, и обнаруживает себя крепко прижатой к спящему Чонгуку. Молодой человек, обвив её руками, тихо посапывает, даже не шелохнувшись. От его ладоней исходит жар, в объятиях горячо и тесно. Так хорошо и приятно! Совсем-совсем, ни капельки не холодно. И от осознания того, что теперь можно прильнуть к любимому, не боясь замёрзнуть, разлетаются бабочки по венам. Забыв о воде, девушка сворачивается клубочком, устроившись поуютнее. Приподняв голову, с любовью рассматривает родное лицо.

У него всё тот же шрамик на левой скуле. Та же родинка под нижней губой. А еще на носу и на правой щеке. Но самая любимая на шее, пусть и не разглядеть её теперь за татуировками. Пак касается легонько пальчиками бронзовой кожи, ведёт подушечками по линиям рисунков. Чонгук облизывает губы во сне, вздыхает и ещё ближе подтягивает к себе девушку. Рот его слегка приоткрыт, и Наён глаз не может оторвать от этих нежно-розовых уст. Кажется, всё естество сейчас заполняет нежность от макушки до пяток.

Пак вздрагивает, когда сбоку доносится жужжание. Косится на столик рядом, где стоит её сумочка, и только сейчас выныривает наконец из приятной сказочной неги в суровый реальный мир. Который сейчас час? Какой сегодня день? Она, спохватившись, тянется рукой к раскрытой молнии, осторожно выуживая вибрирующий телефон. Тэхён! Девушка пытается незаметно выскользнуть из объятий, чтобы не потревожить сон любимого, но Чон приглушённо мычит, протестуя, и стискивает руками тоненькую фигурку крепче. Пару секунд он, разлепив веки и чуть приподняв голову, смотрит на брюнетку из-под пушистых ресниц сонным, тёплым взглядом, а потом с широкой улыбкой откидывается назад:

— Это не сон... — облегчённо произносит он хриплым, низким спросонок голосом, отчего у Наён ёкает под рёбрами.

Она завороженно, распахнув глаза и позабыв о телефоне, глядит на очаровательную кроличью улыбку, на морщинки у глаз, что гусиными лапками расходятся к скулам, на дёрнувшийся кадык. И понимает, что тает в любви и обожании, превращаясь в лужицу. Уголки губ, шевельнувшись, непроизвольно растягиваются в стороны. Но упорхнуть сознанию в блаженную истому не даёт снова дрогнувший в руке телефон, оповещая о сообщении. И ещё об одном, и ещё. Наён нехотя отрывается от лица Чона и переводит взгляд на экран.