Ночью и днём

7

Курчавые от природы волосы, после душа становятся ещё непослушнее, а тело приятно покалывает от горячих капель; но всё становится ещё приятнее, когда сзади приникает другое тепло.
Уверенные руки обволакивают тонкую талию, а губы прикасаются обжигающим поцелуем к шее. 
- Я выполнил своё обещание.
Удивленно отреагировав на хриплые слова, Мелисса разворачивается в кольце рук лицом к Булаткину, который непоколебимо следит за взглядом карих глаз.
- Обещание?
Он кивает головой, подтаскивая ближе прикрытое халатом тело.
Её курчавые волосы завлекают его внимание, и заставляют растянуться в улыбке.
- Ты чертовски хороша. Женщины наверняка ненавидят тебя за твою красоту.
Совсем неожиданно и осторожно тёплая ладонь касается щеки, рисуя нежные узоры. Большой палец обследует каждый миллиметр, особенно важное внимание уделяя губам. Пухлые и мягкие: именно такими они чувствуются под его пальцами.
Паника с головой накрывает затуманенный рассудок Мелиссы, поэтому она осторожно отстраняется и прочищает горло.
- И так...Обещание.
Блондин раскрывает шире балконные двери, призывая зайти в номер.
Облачённая в бархат большая коробка, рядом с которой стоит ещё одна- чуть меньше, и картонный пакет.
Густые брови хмурятся, а карие глаза внимательно изучив предметы, перемещаются на их обладателя.
Он прочищает горло, прежде чем сообщить:
- Я обещал тебе платье, но моя знакомая заявила, что у неё есть один особенный наряд, который сведёт всех с ума.
Булаткин остановился, расплываясь в улыбке.
- Я её уверил, что ты и так валишь всех наповал, но она уже меня не слышала.
- Ох.
Это всё, что послужило ему ответом.
Осторожно, словно к зоне отчуждения, она подходит к бархатной коробке, развязывая шелковую ленту.
- Стой.
Рука Мелиссы замирает, в то время как сам Булаткин подходит ближе.
Брюнетка выпрямляется, разворачивается к нему лицом и улыбчиво вздергивает бровь.
- Не хочу видеть тебя заранее.
Лицо осторожно склоняется к её улыбающимся губам, глаза не хотят упустить ни одного её выражения, а руки магнитом тянутся к талии.
- Сразишь меня наповал, Мел?
Шепотом касается губ, вызывая ответный вздох.
Мелисса наконец поднимает обездвиженные руки, обхватывая крепкую шею. Её глаза внимательно изучают его лицо в этой близи, но останавливаются на самой нужной детали. Губы.
Поцелуй вместо слов. Кажется только так она сможет подобрать нужный ответ.
Так гармонично и свойственно её губы никогда не сочетались с другими. Никогда чей-либо вкус не был настолько пьянящим, а сейчас о чьём-то другом и думать противно.
Длинные пальцы скользят по непослушным прядям волос, а пальцы другой руки стараются уделить внимание абсолютно всем частям её тела.
- Не выпрямляй их, ладно? Мне нравится.
Гронская мучительно стонет.
- Ты испортил момент, Егор.
Упрёк лишь смешит его, и в последний раз коснувшись её не остывших губ- он уходит.
Два следующих часа пролетают мучительно и волнительно.
Не в первый раз она будет выступать, но в первый раз будет выступать, борясь с желанием улыбаться одному из присутствующих в этом зале . Беспрерывно ему улыбаться.
Отражение в зеркале поражает саму его обладательницу .
Шикарный костюм, неряшливая прическа, ни грамма косметики и невесомые босоножки от самого дорогого дома мод.
Только сейчас вспоминая о пакете, Мелисса аккуратно склоняется над ним, вытаскивая коробку Gucci. Чёрный кожаный клатч источает собой роскошь и уверенность, но горло сжимается натиском дискомфорта, когда помимо одной коробки, в пакете виднеется ещё одна: бордового цвета, известного бренда украшений. Мелисса в растерянности вынимает плоский, маленький футлярчик, распахивая от удивления рот и расширяя глаза.
Ожерелье из желтого золота, с бросающимися в глаза бриллиантами, и в эстетическом сплетении.
Этот мужчина заставляет её чувствовать себя не такой твёрдой и независимой. Его аура манит, а уверенность подавляет её собственную гордость. Его слова заставляют дрожать, а прикосновения отнимают у лёгких весь кислород.
Мелисса аккуратно изымает из футляра украшение, вновь подходя к зеркалу. Не надеть его - будет неблагодарно по отношению к тому, кто очень внимательно отнёсся к обещанию, о котором сама Гронская забыла в ту же минуту, как только услышала.
Спустя ещё час, по правую руку от отца, Мелисса наконец ловит взгляд тех самых глаз, которые заставляют её чувствовать себя самой красивой.
Булаткин, облокотившись о барную стойку и удерживая в правой руке стакан, безотрывно наблюдает за Гронской, которая старается поддерживать разговор с собеседниками и отцом.
- Мелисса сегодня будет представлять собственное дело. Уверяю вас: она самая большая моя гордость. Дай Бог каждому такого ребёнка, как мой.
Гронской с гордостью смотрит на брюнетку, которая стыдливо улыбается собеседникам. Чрезмерная похвала и внимание всегда становятся для неё неудобством.
- Отец, я отойду за водой. Если что, телефон при мне.
Гронская осторожно кивает женщине, благодаря за разговор и устремляется к цели.
Булаткин всё ещё сконцентрирован на ней.
Чрезмерное внимание- это то, что она ощущает на себе в данную секунду.
- Охренеть, она одета, как королева Англии. Интересно, тут хватило десяти миллионов, или больше ?
Где-то из-за спины доносится шипение. Щеки Гронской краснеют, а ладони потеют от волнения.
- Мне пожалуйста воды с лимоном и льдом.
Обращается к парню, как только подходит к барной стойке. Молодой брюнет неотрывно смотри на Гронскую, словно та богиня красоты.
- Ещё секунда, и ты будешь до конца жизни мыть полы.
Улыбаясь, и не оборачиваясь к парню сообщает Булаткин, стоящий слева от Мелиссы.
- Простите.
Парнишка мешкается, заставляя Гронскую приподнять брови.
- Эм...Вы не могли бы повторить мне чего желаете?
- Вода с лимоном и льдом.
Мелисса оглядывается по сторонам, собирая с сотню заинтересованных взглядов, что слишком сильно коробит.
- Извините, а у вас нет ручки с листочком?
Спрашивает у парня, который неуклюже кивает, волнительно протягивая брюнетке нужные вещи.
- Благодарю.
Улыбка не делает легче, потому что от неё бармен становится лишь краснее и взволнованнее.
Мелисса тяжело вздыхает.
Быстрые, но безупречно выведенные слова появляются на бежевом листе записной книжки, который она отрывает, закончив писать.
Брюнет как раз во время протягивает фужер, вновь принимая светлую улыбку Мелиссы.
- Спасибо. И не волнуйся, он не уволит тебя. Здесь я решаю.
Булаткин перестав улыбаться, стирает с лица притворное спокойствие.
Все эти голодные взгляды раздражают его, каждый из которых лишь усиливает жадность по отношению к ней.
Гронская принимает фужер, протягивая в ответ записную книжку и ручку, но сложенный пополам листочек оставляет при себе.
Карие глаза вспыхивают, следует им пересечься с голубыми, но увидев в них злость, Гронская ещё сильнее сжимает бёдра.
Желтый лист , словно задутый ветром- попадает в сжатый кулак татуированной руки, и сделав первый глоток ледяной воды- она уходит.
«Кабинет 7, рядом с лифтом и ресепшн.»
Всё.
И совершенно ничего!
Неведение ситуация бесит его, а её немногословие и избегающее поведение повышает уровень бешенства всё выше.
Смяв в кулаке бумагу, Егор взглядом находит родителей, что усердно заняты общением с не слишком приятными людьми.
Две минуты.
Столько ему хватает, чтобы захлопнуть дверь кабинета номер семь со злостью.
Гронская, склонив голову набок и сложив ногу на ногу- покачивает висящей босоножкой.
- Сражён?
Насмехаясь спрашивает, в ответ на что блондин вспыхивает.
- Взбешён.
И в тот момент, когда её рот открывается для очередной реплики- он его накрывает своим.
Жадно.
Губы, словно расплавленный свинец, который теперь соединяется воедино; языки переплетаются в борьбе, а руки хозяйственно расправляются с одеждой.
- Ты сам это сделал.
Шепчет, расстегивая пуговицы на белой рубашке.
Булаткин с силой толкает дрожащее тело к столу. Губы вновь припадают к шее, на которой обещано было не оставлять ни следа.
- Ты помнишь свои обещания?
- Я их отменяю. Пусть каждый ублюдок видит, что ты не будешь с ним трахаться.
Такие рыки вызывают в ней смех, но резкий стон вырывается, когда руки его сжимают плотные ягодицы.
- Смеёшься надо мной?
Булаткин наклоняется к уху, мягко целуя, а потом прикусывая мочку.
- Будешь смеяться, если я возьму на себя твою роль? Девушки будут только рады, а дамы за сорок- затопят зал слюнями и прочей влагой.
Теперь её очередь рычать.
Грубо сдергивая с сильных плеч рубаху, она тут же хватается за пряжку ремня Gucci.
Собственный костюм приходится снимать полностью, ведь всё настолько слито и гармонично, что слегка приподнять подол не выйдет. Подола здесь и нет.
Только чёрные кружевные трусики-танга остаются на смуглом теле.
Булаткин замирает лишь на мгновенье, прежде чем броситься вперёд.
Ладони, сжимающие до боли упругую грудь, вызывают приятную боль. Жадные губы втягивают в себя все её стоны.
- Даже не представляешь на какой я грани.
Дрожащие пальцы Мелиссы стягивают вниз боксеры. Легко придвигая его ближе к себе, она шире разводит ноги.
Длинные ноги, в наснятых босоножках, окольцовывают крепкие бёдра, а руки обхватывают талию.
Булаткин рычит в момент, когда её влажность касается его разгоряченной плоти.
- Нет, Мел. Стой.
Он лезет в карман, и лишь найдя пакетик контрацептивов, расслабляется.
- Я на таблетках, а анализы пришли на прошлой неделе. Я уже знала тогда, что не смогу пройти мимо тебя ещё раз и не зайти в твою постель.
Блондин улыбается, но улыбка получается вымученной.
- Дело не в этом. Я верю тебе, но я не хочу подвергать нас обоих этой проблеме.
Он касается её сжатых губ, осторожно смакуя.
- Потом я тебя всё расскажу.
С этим словом они становятся одним целым.
Плавные движения, и она улетает, забыв о каких-то неважных в данную секунду нюансах.
Его губы жадно втягивают в себя её нежные, а бёдра размашисто толкаются вперёд, доходя до самой глубины.
Руки ни на секунду не прекращают ласки, но зародившееся чувство собственника убивает нежность. Ему важно знать, что она не станет играть с ним в треугольник или более развитую фигуру геометрической прогрессии.
- Мелли,
- О чёрт!
Изящное тело начинает двигаться в унисон, а затем зарождено подрагивать.
Финал достигает брюнетку , сопровождая громким криком. Булаткин наносит последний толчок , изливаясь внутри, но не в неё.
Жадные вздохи, словно нужен глоток воды, разгоряченные лица и новые отметены на её лебединой шее. Вот он финал.
Булаткин только успевает открыть рот, чтобы вновь заявить свою позицию, когда на столе начинает жужжать телефон.
Мелисса спешно отвечает.
- Да пап, я буду через три минуты. Я отошла в номер, чтобы переобуть туфли, а то те жутко неудобные.
Блондин расплывается в усмешке, смотря на всё ещё обутые на её длинных ногах те самые босоножки.
И сейчас, в одних босоножках, кружевных трусиках и в том ожерелье, что он выбирал- она бесподобна.
Мелисса отшвыривает телефон, быстро ныряя в дорогую одежду. И именно вспомнив о таких деталях, она останавливается напротив Булаткина, который пытается самостоятельно застегнуть запонок.
- Я чувствую себя шлюхой.
Выпаливает, но слишком спокойно. Булаткин застыв, забывает о запонках и растерянно упирается глазами в задумчивой лицо Гронской.
- Что?
- Да. Ты...Нет, мы. Мы просто доставили удовольствие друг другу, и всё могло бы сойтись на одном разе. Я не завожу отношений, если ты не понял, но и затянувшиеся интрижки мне не нужны. Для меня секс бывает максимум два раза, потому что есть те, кем за один насытиться нельзя.
Булаткин распахивает рот.
- Так вот что я хочу тебе сказать: Никогда больше не смей покупать женщине шмотки,  или украшения за такие деньги. Да, ты можешь хоть сморкаться долларами, но не приучай шлюх ожидать такой красоты от всех мужчин.
И высказав всю свою тактику, она уходит.
Булаткин всё ещё стоит с открытым ртом.