Ночью и днём

29

Ощущая дискомфорт в области бедра, Гронская постанывая сдвигается в сторону, но ощущая на себе чужую руку, глаза со скоростью света распахиваются.
От резкой смены положения, к горлу поступает тошнота, а незнакомая квартира вызывает страх.
- О Господи...
Жалобный стон с другой половины кровати привлекает внимание, после чего брюнетка с облегчением выдыхает.
- Фак, Гронская...Ты меня набухала, как свинью. Меня сейчас вырвет.
Мелисса вздыхает, свешивая с постели босые ноги.
Оборачиваясь на подругу, мельком смотрит и на циферблат, но когда до плохо соображающего разума доходит фактический час, карие глаза в изумлении округляются.
- Твою мать! Час дня! 
Отражение в зеркале оставляет желать лучшего. Похмелье развлекается с внешностью во все тяжкие.
- Кофе налить?
Вставая рядом, Римма тянется к зубной щётке, в то время как сама Гронская взятую из пачки новую щётку, откладывает в стаканчик.
Пальцы находят на полочках патчи и охлаждающий крем, нанеся который на кожу, брюнетка в восхищении стонет.
- Это круче оргазма...
Римма смеётся, оголяя умазанный зубной пастой рот.
- Фу, какая ты мерзкая сейчас. Надеюсь при Диме ты этого не делаешь?
Толкая подругу локтем, Римма поднимает вверх лицо, нанося тот же самый крем.
- Это намного круче оргазма, Мел.
И именно в таком виде две брюнетки выходят из ванной комнаты.
Завтракать ни одна не может, ведь вечно подступающий ком тошноты напоминает о насыщенной ночи.
- На работу?
Мелисса пристегивает ремень безопасности, поворачивая лицо в очках на Римму.
На сборы ушло около часа.
- Знаешь, если бы ты не была моей подругой, я бы тебя уволила.
- Нет. Знаешь почему? Потому что я бы позвонила начальству- а то есть тебе, и сказала, что у меня умерла собака.
Карие глаза закатываются.
- Но у тебя нет никакой собаки.
Римма щёлкает пальцами.
- Но ты ведь об этом не знала бы.
****

- Егор Николаевич, ваш телефон был выключен, ваша мама просила передать, что сегодня в 18:00 ждёт вас на ужин. Прилетает Полина Николаевна.
Голубые глаза из бумаг поднимаются к в проходе стоящей девушке.
- Да, Евгения, спасибо.
Зелёные глаза сверкают смущением, когда девушка касается золотистой ручки двери.
- Постойте.
Окликает Булаткин.
Изящное тело замирает в нерешительности, но всё же разворачивается к боссу.
- Да?
Блондин прикусывает губу.
- Вы не хотели бы сегодня освободиться пораньше? Но конечно же, не просто так.
Евгения хмурится, перекладывай органайзер из одной руки в другую.
- Мне нужна женщина, чтобы угомонить пыл семьи. Моя роль холостяка не радует их. Всё необходимое я вам конечно же куплю: платье, туфли, сумочку и прочую дребедень.
Зелёные глаза округляются подобно алым губам, чему несомненно насмехается блондин.
Облаченное в смокинг тело встаёт с рабочего места.
- Евгения? Вы ещё со мной, или уже убегаете? Ваше лицо похоже на мордочку спящего сурка.
Белые зубы скалятся в улыбке, при виде которой зеленоглазая шатенка вздрагивает.
Такие взгляды присваивали ему ни раз.
Девушки делятся на два типа: высокомерные суки и миловидные ангелы.
Мелисса представительница первого вида. Её взгляд, общение и подход к делам- во всём этом сквозит уверенность и самодостаточность, но внешность совершенно противоположна. Лишь вникнув в нутро, он узнал какой ранимой она может быть.
И ни раз этим играл.
- Егор Николаевич, но я ведь...Я не знаю, как вести себя с вами в таких ситуациях. Я обязательно что-нибудь ляпну и точно обращусь к вам на вы. Я не представляю, что смогу вам тыкать.
Булаткин запрокидывает вверх лицо, протяжно вздыхает и вновь опускает глаза на девушку, которая и впрямь похожа на Анджелину Джолли.
- Я сделаю проще- могу сказать, что ты немая. Только представь- они подумают, что я по-настоящему влюблён.
Розоватые губы шатенки расплываются в улыбке, а щеки покрываются румяными пятнами.
- Вот видишь, я уже тыкаю тебе, так что, давай попробуешь и ты.
Егор отходит на два шага, протягивая руку вперёд и сдерживает улыбку.
- Привет, я Егор. Можно ли познакомиться с такой красивой девушкой?
Евгения поджимает губы. Дрожащая ладошка тянется к крепкой.
- Здра
- Стой-стой...Привет. Ты должна мне сказать: привет.
- Я...
Евгения шумно выдыхает, глядя на носик лаковых лодочек.
- Привет.
Лицо мужчины расплывается в улыбке.
- Как твоё имя?
Девушка качает головой.
Вместо того, чтобы подготавливать кабинет для переговоров с американцами, она сейчас играет в идиотский спектакль.
- Евгения.
- Евгения...
Он пробует это имя по-новому. Не так, как вначале; не как на собеседовании. Сейчас она актриса, которую стоит потренировать.
- Евгения, сходите со мной на свидание? Я обещаю, что не позволю себе ничего лишнего.
****

- Лёх, давай позже. Я тут сейчас такую сценку буду ставить, мне нельзя тратить сил.
Выворачивая на названную в эсэмэске улицу, Булаткин улыбается ворчащему голосу друга.
- Да я тебе говорю, что сегодня видел твою со своей, брат! Твоя эта Мелисса шла рядом с Машей и Риммой. На фотке с Машей ты наверное видел Римму!
Не слыша ни звука, Булаткин способен лишь открыть рот в немом восхищении, и перестать моргать.
Стоящая у дома девушка слишком совершенна, чтобы отвлекаться на остальное.
- Егор?
Опомнившись, блондин хмурится. Он не слышал ни слова, произнесённого другом.
- Давай завтра, а? У меня планы.
И эти планы, стеснительно держащие в руках клатч, испуганно подняли взгляд. Девушка до безумия стеснялась Булаткина, а вся та невинность, которой она переполнена- его лишь завлекает. Таких мало, но для него не хватает надолго. Наигравшись он бы выкинул её в первый же месяц, но Евгения таким сравнениям не подлежит. Она не на месяц. Она на вечер и ночь, которая будет называться силой искусства. 
Искусства играть и притворяться.
Но главное в этом спектакле- не забыть, что ты всего лишь актёр, и не вжиться в роль слишком сильно.