Ночью и днём

9

Пасмурное утро полностью являло то, как чувствуют себя она и он, но уже на совершенно разных концах Москвы.
Сокращающиеся в воде мышцы позволяли Мелиссе ослабить натиск злости и разочарования, но когда усталость сменилась болью во всём теле- забытые эмоции вернулась в двойном размере.
- Мелисса Эльдаровна, вам был доставлен пакет, конверт лежит внутри.
Услышала позади себя голос, шагая по коридору.
Она не заметила портье, мимо которого задумчиво прошла, но девушка понимающе кивнула на картонный пакетик.
Гронская неуверенно забрала предназначенное, натянуто улыбнувшись девушке.
Усевшись на край постели, в которой ещё ночью она спокойно спала в нужных объятиях, Мелисса стала перебирать в голове мысли.
- Какой-же ты мудак, Булаткин...
Ворчит под нос, но руки сами тянутся к ответам на вопросы.
Рубаха. Белая, льняная рубаха; похожая на ту, что он порвал в ночь откровений. Гронская медленно ощупывает ткань, но в нос ударяет тот самый запах. Его запах.
«Просто пусть она будет на тебе тогда, когда меня нет. Прости, что проснулась одна, но я не смог бы уйти, видя твои глаза на себе и отвращение в них-же. Егор.»
Егор... Это имя за последние сутки стало навождением. Сближение между ними - это было то, что казалось правильным.
Близость- она была во всем. Но вот тайны каждый оставил при себе.
***

- Егор Николаевич, Лея только что вышла из ресторана, вместе с двумя другими девушками. В ресторане не скромничала шампанским.
Булаткин сжал кулаки, слушая голос детектива.
Сердце рвалось в галоп- уже сейчас кинуться к той, которая до одури пленит, но глупые тайны- преграда.
-Спасибо Арсений. Продолжайте слежку, и мне нужно больше фото. Больше фактов.
Мужчина отключился.
Мелисса Гронская. Мел – вот кто сидел в голове и не давал ни секунды покоя.
Она захватила всё: тело, мысли, душу. Совещания? Прерваны или сорваны.
Деловые переговоры? Порой и не начинались.
Кипа договоров и бумаг на подписи? Продолжает возвышаться .
Она- вот что нужно.
Булаткин нервно сжал волосы в кулак, открывая на телефоне контак, с которым связывался сутками напролёт, с того момента, как оставил её тем утром и трусливо сбежал.
- Кир, ну как она? Промолвил, как только собеседник ответил.
- Бро...Она выехала пол часа назад, со всеми вещами.
Сумасшедшее сердце сжалось, а глаза самостоятельно зажмурились. С самого начала он переживал больше всего об этом. О том, что когда решит все главные проблемы - потеряет то, ради чего всё начал.
- Почему ты не проследил? Блять...а Гронской ? Гронской остался?
Кирилл хмыкнул, отвечая полноценными повествованиями, но для Булаткина это была словно помеха на радиоволнах. Ему хотелось одного. Её.
- Как мы поняли за эти две недели: она только-только заехала в купленную квартиру. Там велся ремонт, на время которого Мелисса и жила в отеле. Сегодня видимо окончательный переезд. Я узнаю адрес, не накручивай. Никуда твоя кукла не пропадёт, за ней видеться слишком сильное наблюдение. И походу не от тебя одного.
Булаткин застыл, прибывая от последнего предложения в сконфуженном состоянии.
- Всю прошлую неделю я стал примечать, что поблизости с ней постоянно бродит один портье, но подумал- херня; ну грех в такую не влюбиться. Потом: чёрный Крузак. Вот что стало причиной. Авто принадлежит некому Ивану Тополинскому. Портье- его человек. А говорю я это потому, что сейчас Мелисса съехал, а значит слежка за ней будет вестись теперь рядом с её домом.
Белые зубы сжались, как у дикого зверя, а кулак свободной руки побелел от напряжения.
- Иван? Ты уверен, что имя правильное? Это...Это её бывший, Кир, и если это на самом то деле тот самый Иван- Мелисса в опасности.
На том конце провода началось шуршание, переговоры и стук клавиатуры.
- Да, это Иван. Три последних года стал резко набирать обороты в бизнес-индустрии, у паренька всё есть.
- Не всё.
Рявкнул блондин, хватая с полки ключи от Mercedes.
- Потому что она- моя.
Лифт, парковка и наконец заведённый мотор.
Булаткин хотел лететь по шоссе как бешенный, чтобы успеть к ней как можно скорее .
- Адрес. И можете сами подкатить к месту. Если поймаете этого человека, разбираться будем на месте.
Адрес был получен спустя секунду после окончания разговора.
Квартира на пятьдесят пятом этаже в башне «Восток» Москва Сити. Возвышающиеся фасады давно не вызывают в этом мужчине восхищения . Его на данный момент волнует только она.
Узнаваемая персона помогла преодолеть управляющего дома, которому достаточно было вручить пару шуршащих купюр.
На её этаже был мраморный пол и кремовые стены. Входная дверь является главной его целью, поэтому всё, что он хотел- долбиться туда до тех пор, пока ему не откроет она. Звук музыки и басов привлёк внимание. В её квартире творился хаос.
Дверь распахнулась лишь через две минуты, из которой вывалилась Гронская, держа в непослушной руке бокал Моэт и Шандон Розе.
Карие глаза блестели пьяным сиянием лишь секунду, пока до разума доходило то, что она видит.
- Егор?...
Рот Булаткина расплылся в оскале.
Словно вихрь- он влетел в её квартиру, прижимая к двери, которая успела захлопнуться за секунду до.
Бокал шампанского полетел на пол, а дрожащие руки не знали куда себя деть. Его лицо зарылось в тонкой шее, а ноздри глубоко втянули в себя тот самый, нужный запах.
- Я скучал.
- Егор,
- Ч-ш-ш...
Пальцы прижались к влажным губам, а глаза старались уловить фокус её расплывчатого взгляда.
- Чёрт, детка, сколько ты выпила?
Гронская застонала, словно осознание произошедшего появилось лишь сейчас.
Стараясь оттолкнуться от Булаткина, она голой ступнёй коснулась разбитого от бокала стёкла . Лицо исказила гримаса боли, но из губ не вышло ни единого звука.
- Мел!
Булаткин волнительно поднял брюнетку на руки. Ванная комната была быстро найдена, ведь планировка квартиры практически не отличалась от его собственной .
Усадив девушку на столешницу, сам он принялся искать аптечку, выворачивая все шкафы.
- Что тебе нужно здесь? Как ты вообще меня нашёл?
Она казалось, была безучастна, но горящие обидой глаза сдавали.
Как только он нашёл, что искал- опустился на колени и поднял маленькую ступню. Пара кусочков крупного стекла торчали сквозь раны. Первые прикосновения обеззараживающим вызвали тихий стон и дрожь, которые Егор с легкостью успокоил прохладным дуновением.
- Тише...Я осторожно подцеплю, их всего два и они крупные.
Гронская кивает, цепляясь за края тумбы. Писк вырывается, когда последний кусок стекла осторожным движением вытягивается из кожи.
Тонкие пальцы смещаются с поверхности тумбы на его плечи.
- Всё. Потерпи чуть-чуть, я только обработаю.
Ватный диск трепетно касается ран, а по окончании обезображивания- он вновь умещает хрупкое тело в свои объятия. Брюнетка не издаёт ни звука, лишь прислушивается к его дыханию, к шагам, к тому, как шуршит ткань пиджака о белую рубашку, что надета на ней.
- Мел, прости.
Мучительно вздыхает Булаткин, присаживаясь на диван и выключая акустическую систему. Гронская кладёт голову на твёрдое плечо, всё ещё молча.
Говорить нечего.
- Я не мог быть с тобой, не закончив с другим. Это проблема, которую я не хотел смешивать с тобой, которую я обязан пресечь, если хочу быть рядом с тобой.
Увесистая рука поглаживает мягкие волосы, а голова идёт кругом от манящего парфюма о котором он бредил неделями.
- Лея...У нас была интрижка, к которой я относился несерьёзно. Месяц назад она сказала, что беременна.
Расслабленное тело Мелиссы сжалось. Карие глаза сомкнулись, но вместо них хотелось сомкнуть перепонки, чтобы никогда этого не слышать.
- Я вышел на свежий воздух, когда она мне сказала об этом, и именно в тот день увидел тебя. Дело не в тебе, а в том, что она лжёт. Я знаю, что она обманывает меня, потому что через два часа после того разговора, я приставил к ней детектива и охрану. Она пьёт, как ни в себя, ночами весит в клубах и тратит деньги, которые я ей якобы даю для больших удобств.
Булаткин выпрямился, нагнулся пониже, носом упираясь в её курносый.
Карие глаза безучастно смотрели в голубые. Она никогда не боялась смотреть в глаза, и никогда не теряла контроль в нужных ситуациях.
- Я хочу тебя. Во всём.
- Егор, я не хочу играть. Прошлые отношения выжали из меня всё, поэтому я хочу свободы. Хочу не думать кто я и где, не знать который день и час. Я хочу спрятаться, но никто не даёт мне покоя!
Тон повышается до срыва , и в этот раз точно понятно- со сдерживанием эмоций провалено .
-Ты думаешь, что свалил, а потом вернулся- значит всё- "Мелисса, падай к моим ногам, я позволю тебе быть своей куклой."? Не будет! Я трахалась с тобой. Просто секс, без единого риска на привязанность или зависимость. Ты был ступенькой восстановления. Одной из многих, ясно?
Она сглотнула, злостно пытаясь удержать то, что рвётся наружу. Сухие губы произнесли завершение, совсем тихо и ранено.
- Проваливай.
- Всё сказала?
Голубые глаза внимательно вбирали в себя её эмоции. Чувства выходили из берегов океана, что есть внутри хрупкой девушки. Ему это нравится.
Татуированная рука отрезвляюще сцепила в охапку шоколадные волосы, наклоняя её лицо так, как хочется. Небезопасное расстояние губ кричало о том, что если они столкнутся- остановить не сможет никто. Столкновение неизбежно.
Грубые движения стали срывать одежду , а звуки сближения оглушали рассудок. Словно горящие огнём, тонкие пальцы ухватились за пряжку, в секунду с ней справляясь. Белая рубаха вновь страдала, теряя полупрозрачные пуговицы, но сейчас- плевать. Остаться без преград, для них главная цель.
Горящие губы заглушали её стоны, а руки жадно мяли каждый участок совершенного тела.
- Хочу тебя.
Рычание вызвало улыбку.
Впервые за последние дни она способна подарить кому-то такое выражение.
- Так возьми.
Шепчет, отвлекаясь лишь на миг, в который белые зубы прикусывают нижнюю губу.
- Сладкая.
Последняя деталь одежды глухо падает на паркет, но звучит это для Мелиссы, как сигнал пожарной тревоги. Глаза мечутся по всему лицу блондина, а руки неподвижно остаются на крепкой спине. Она теряет защитный слой, без которого не может показаться никому.
- Всё будет по-другому. Я больше не хочу быть без тебя. Ты нужна мне; безумно нужна, красавица.
Плавный толчок служит сокрушением, весь защитный слой смывает волной ощущений. С беззащитных губ слетает стон, который так нужен ему.
Умеренный ритм и медленные испарины на коже- это их общее течение сейчас. Никогда он не занимался сексом так близко. Никогда глаза девушек не смотрели в его в эти моменты, и ни в одних не грело столько чувств.
Злость на себя причиняла жжение. Бежать от неё было ошибкой.
Ошибкой было терять столько времени на обман, который ему пытались скормить.
С осознанием всего, тело блондина набрало резкие обороты, нанося толчки глубже и дольше. Каждая грань её совершенного тела становилась для него слабостью номер один. Каждый всхлип и стон заволакивал разум и клялся остаться там навечно.
- Презерватив, Егор...Мы забыли.
Сбивчивые слова вырвались наружу, на секунду останавливая и без того напрягшееся тело. Это пугало бы в ситуациях с другими девушками, это пугало бы в другой стадии, но сейчас- всё вновь казалось правильным.
«Мы забыли». Не «ты», ни «Я». Мы.
- Да малышка, мы.
Вновь ускоряя ритм, Егор блуждающими губами стал исследовать каждый кусочек медовой кожи.
Шлепки гениталий сводили с ума, а грань между зарождающимся чувством финала не давала сил на полноценное дыхание.
- Я проиграла тебе. Ты прошёл все уровни, Егор, новых не будет.
Гронская в решительности, которой не было, выпуталась из клубка сплетенных тел. Его тело обжигало. Но всё, что она успела, это дотянуться до рубахи.
Грубая рука с решительностью сжала шею сзади, разворачивая неготовое к тому тело обратно.
Голубые глаза горели злостью.
- Ты моя. Теперь моя, Мелисса. Беги и пробуй блефовать, но ты только истратишь себя.
Пронизывающий до дрожи баритон заставлял её трястись.
- Ты- моё. Это всё, что ты должна запомнить.
Жадные губы смяли дрожащие, но лишь на миг.
- Никто не посмеет сделать тебе больно. Я не допущу никакой опасности. И я дам то, что ты заслуживаешь- уверенности, безумия и... «И чувств» Но это осталось на языке, так с него и не сойдя.