чонᴦуᴋ и ᴛ/и

29

В голове какой-то странный шум, словно что-то гудит. Жмуришься, пытаешься открыть глаза, чтобы найти источник этого отвратительного звука, но не можешь из-за сильной боли. Стоит чуть-чуть приоткрыть глаза, ты расплывчато видишь свет, но из-за этого становится ещё больнее. Протяжно стонешь, хочешь потереть пальцами виски, но не можешь даже рукой пошевелить, что пугает ещё сильнее. Сквозь шум слышно лязг цепочки, руки что-то сильно сдавливает. Какого чёрта происходит? Хотела бы спросить ты, но во рту пересохло, можешь только мычать. Пытаясь вспомнить события прошедшего дня, в голове всплывают моменты вашего с Чонгуком ужина, как он заботливо подливал тебе чай, а потом... Ты проваливаешься в небытие. Всё чёрное.

— Милая? — Сквозь шумы всё-таки удаётся расслышать один чистый звук. Это голос Чонгука, который не сложно узнать, ведь ты столько времени провела с ним. Одно только это спасает тебя от сумасшествия, хочешь прикоснуться к парню, позвать его, но можешь только хрипло проговорить его имя, и то, не понятно, смог ли он разобрать твою речь. — Плохо, да?

Ещё спрашиваешь? Напугана до чёртиков, не понимаешь, что с тобой происходит. Над тобой нависает чья-то тень, наверное, Чонгука. Глаза чуть привыкают к тому, что солнце не слепит их, поэтому тебе удаётся приоткрыть их немного. Увидеть что-то сразу не выходит, но спустя пару минут беспрерывного моргания ты видишь, что находишься в своей комнате, лежишь на кровати, а рядом склонился неко с обеспокоенным выражением лица. Ещё на нём есть какая-то доселе непонятная тебе эмоция, что-то на грани возбуждения и злости? Сложно разобрать, ведь ты впервые видишь его таким. Но что интересует тебя больше, так это то, что с тобой произошло? Поднимаешь голову вверх и замираешь от ужаса, потому что наручники приковывают тебя к спинке кровати.

— Гук? — Можешь выдавить из себя лишь его имя, в недоумении смотришь на юношу, ушки которого опустились.

— Мне жаль. — Прошептал он и взял в руки графин с водой. Он ничего не объясняет, что пугает лишь сильнее, как ни в чём не бывало наливает воду в стакан и подносит к твоим губам. Из его рук ты готова пить всё, даже если это будет ядом. Жадно глотаешь воду, выпиваешь всё до дна и выдыхаешь, чувствуя, что теперь можешь говорить.

— Что происходит? Почему я в наручниках? — Спрашиваешь, смотря, как Чонгук садится рядом и нежно гладит по щеке, смотрит слишком грустно. Ты понятия не имеешь, что с ним творится, а сам он рассказывать явно не хочет. В голове нет ни единой мысли, которая объясняла бы происходящее.