чонᴦуᴋ и ᴛ/и

31

Страшно делать что-то не так, пока юноша сидит на кровати и смотрит чертовски яростно, будто готов растерзать всё тело своими клыками и когтями за любую оплошность. Хвост нервно подёргивается в разные стороны, парень покусывает свою губу, продолжает из-под чёлки наблюдать за тем, как ты пьёшь чай, держа в руках чашку. Парень оставил на руках наручники, но открепил их от изголовья кровати: всё ещё было больно, но хотя бы можно размять затёкшие мышцы и принять сидячее положение. Ты чувствуешь себя до ужаса неуютно, головой понимаешь, что это всё ещё твой Чонгук, но сердце изнывает, ощущаешь себя, как не в своей тарелке, будто рядом другой человек. Осторожно касаешься губами края чашки, делаешь глоток чая и косишься на юношу, ловишь на себе пристальный взгляд.

— Не смотри на меня так, малышка, я делаю это и ради тебя тоже. — Усмехается неко и ложится рядом, подпирая голову рукой. Боишься сказать что-то не так, чтобы не разозлить его. Как вообще теперь быть? Что делать? Неужели для тебя это конец и ты действительно вынуждена прожить в страхе до самого момента, когда Чонгук собственными руками уничтожит тебя?

— Гук... — Шепчешь, а на глазах пелена из слёз появляется. Парень обхватывает твоё личико, вытирает большими пальцами щёки, поглаживая.

— Почему ты так переживаешь? Всё хорошо. — Успокаивающе шепчет Чонгук и нежно целует в лоб. Ты всё равно не можешь понять, как дальше поступать, хочешь вернуть всё на круги своя, когда вы спокойно встречались без сковывания друг друга цепями. Перестать плакать не получается, потому что сердце изнывает. Гук хватает тебя за шею и заставляет посмотреть на себя, ты встречаешься с разъярённым взглядом. — Прекрати реветь, иначе я тебе глаза вырву.

— Почему ты так поступаешь? — Хрипишь, ведь не можешь нормально говорить. Он не сжимает глотку так сильно, как до этого, но ты испытываешь дискомфорт от такого грубого захвата.

— Как поступаю? Держать своё при себе это не нормально? — Спрашивает, убирая руку с горла и целуя в ключицу. Он касается кожи губами, но его поцелуи заставляют дрожать, боишься, что в какой-то момент он прокусит шею клыками.

— Чонгук, так нельзя...

— Люди глупцы, своё никогда нельзя отдавать другим. Люди крадут друг у друга самое дорогое. Моя жизнь зависит от того, есть ты рядом со мной или нет. Если кто-то заберёт тебя у меня, то я погибну. Что плохого в том, что я не хочу потерять тебя? — Его голос ласковый, но ты ощущаешь холодок, проходящий по спине. Взгляд Чонгука говорит заткнуться, поэтому решаешь не продолжать этот разговор, сжимаешь в руках чашку и опускаешь взгляд вниз. Юноша улыбается, чмокает в губы и ложится обратно на постель.