ʟᴏᴠᴇ ᴍᴇ ᴏʀ ᴋɪʟʟ ᴍᴇ // ʏᴏᴏɴᴍɪɴ

18/...

⛓au, в котором Юнги и Чимин - сыновья глав двух враждующих кланов мафии, которым не суждено быть вместе, но в судьбу не верит ни один, ни второй.

- А я ведь думал, что ты белый и пушистый.

- Завали ебало и лучше поцелуй меня.⛓

Чимин не понимает, как так вышло. Он в целом не понимает, что происходит, и это до скрипа зубов раздражает. Несостыковочка сраная. Чонгук, которого Пак считал каналом слива информации Чанёлю, был полностью отрезан от дел и даже от обычного общения с Чимином и Черён, но дела продолжают одно за другим утекать к старшему брату прямо в руки, уже наполовину сделанные. Хитрый чёрт Пак Чанёль, получает все, почти не прикладывая к этому сил. Соревноваться с ним изначально было рисковым решением, но кто не рискует, тот не пьет шампанское, а Чимин тот еще алкаш.

Встреча с Юнги совсем не кстати теперь, но отменять её поздно, потому что младший уже видит свет фар чёрного мерса. Нужно обуздать свои эмоции, взять волю в кулак и успокоиться, потому что Юнги - последний, перед кем хочется раскрывать такие грязные карты. Юн и сам та еще темная лошадка, но по нему тоже видно, как он старается быть самым обычным парнем. И ведь Чимин даже и не догадался бы никогда. Машина останавливается перед парнем, и он не медленно, но и не торопливо садится на пассажирское сидение. Они приветствуют друг друга недолгим, но таким ласковым и приятным поцелуем. Чимин всеми силами пытается скрыть так и не усмерённые гнев и безвыходность, но у Мина глаз намётан, и оставить без внимания то, как младший покусывает губы и постоянно шкрябает кожу на пальцах, у него не получилось. Старший не подает виду, ведет себя как обычно, чтобы не заставить Пака только больше волноваться. Для этого в салоне автомобиля играет приятная музыка; Юнги, кстати, заморочился и обновил плейлист в машине для Чимина. Ну как заморочился, он, как самый настоящий уважающий себя дед, заставил Намджуна скачивать ему музыку из интернетов.

- Ты выглядишь задумчиво сегодня, - все-таки отмечает Юнги, потому что попытки отвлечь младшего бытовыми вопросами типа «Как у тебя здоровье?» не получилось, он все еще выглядит напряженным, хоть и пытается улыбаться. - Если что-то случилось, ты можешь мне рассказать, помнишь? Мы договаривались.

- Все в полном порядке, хён, - звучит неубедительно. Каждый раз, когда Чимин говорил это старшему, в конечном итоге все было далеко не в полном порядке. Юнги так просто не наебешь, тем более с такой паршивой актерской игрой. - Просто подустал сегодня, мне нужно немного больше времени, чем обычно, чтобы переварить в голове хоть что-то.

- Тогда, может быть, нам сразу поехать в отель? - предлагает Мин, и Чимин чувствует чужое прикосновение к своему колену. Последнее, о чем он сейчас думает, так это о том, как бы ему потрахаться. Это почему-то не на шутку злит, и он сталкивает юнгиеву руку с себя.

- Так ты потрахаться за мной приехал? - меж его бровями появляется пара гневных морщинок, а из глаз искры летят. Притворяться таким, как обычно, сил не осталось, а Юнги явно не ожидал такого поведения со стороны своего парня. - Останови машину и высади меня нахуй, хён.

- Чимин, какого хрена, я не понимаю, - Юнги съезжает к обочине и тормозит машину, но как только младший собирается выйти и хлопнуть дверью, он их блокирует. - Объясни мне, в чём дело, и давай как-то без выебонов, окей?

- Мне нечего объяснять тебе. Либо отвези меня обратно, либо открой эту блядскую дверь, пока я не расшиб к хуям стекло, - такой Чимин каждым своим словом делает Юнги больно. Мин почему-то видит в нем себя. Когда-то Юн выглядел таким же сломленным, точно так же не мог мало того, что совладать с собственными эмоциями, он их понять даже не мог. У старшего так и не получилось бы встать на ноги, если бы не Хо с Намджуном, поэтому он прекрасно понимает, что всеми силами должен поддерживать Чимина и помогать ему, но это, оказывается, так трудно.

- Скажи мне, - после тяжелого выдоха просит Мин максимально спокойным тоном и ловит глаза младшего своими. - Ты снова употреблял? Ответь мне честно.

- Да! Да, мать твою! - Пак срывается уже на крик и все продолжает дёргать ручку двери в попытках открыть. Он снова нагло врёт. Врёт на эмоциях, и как только опомнится, сразу же пожалеет о сказанном и сделанном. Он с каждым днем все глубже и глубже с головой утопает в этом болоте боли, лжи и грязи, и ему кажется, что никто не в силах помочь ему выбраться. - И что теперь?

- Что это? - всё так же спокойно, держа рвущийся наружу гнев в узде, спрашивает старший и видит в глазах Чимина секундную потерянность. - Что ты, блять, принимаешь?

- Амфетамин, - выпаливает Пак и тут же дает себе мысленную пощечину. Ложь за ложью длинной тропинкой ложатся под ногами парня, медленно, но верно ведя его к полному одиночеству.

- И когда ты его принял?

- Пару часов назад, - он снова начинает кусать губы и дёргать пальцы, но уже более-менее успокаивается и хотя бы больше не кричит и не грозит расхуярить пуленепробиваемое стекло. - А теперь завали ебало и помолчи хотя бы минуту. Я устал и хочу спать.

Юнги лишь молча кивает. Он абсолютно не понимает Чимина, но в то же время прекрасно понимает его. Сейчас он считает своей прямой обязанностью быть рядом с ним в такое трудное для него время; пусть такие его выходки и бьют больно, но Юн уверен, что делает все правильно. Он молча ведет машину по полупустой ночной дороге, лишь изредка поглядывая на младшего, что расслабленно развалился на пассажирском кресле и прикрыл глаза. Пак сейчас хочет уебать сам себе, да посильнее; он винит себя за все сделанное и сказанное, ему до ужаса стыдно за такое наглое враньё дорогому человеку, но Юнги пусть думает, что он задремал, ему совсем не надо знать, что у Чимина на уме на самом деле.

Мотор мерса глохнет, дверь слева открывается практически бесшумно, как и дверь с пассажирской стороны. Кажется, Мин будто нарочно старается как можно сильнее застыдить младшего за то, как тот с ним поступает, потому что Пак не может не возненавидеть самого себя еще больше, чувствуя, как чужие руки бережно поднимают его «спящую» тушку, а губы уже в номере отеля мягко и ласково целуют в лоб, шёпотом желая приятных снов. Он чувствует себя самым настоящим монстром, и рука старшего, что сейчас аккуратно лежит на его талии, вызывает только безудержное желание взвыть, которое у Чимина едва получается сдерживать.