ʟᴏᴠᴇ ᴍᴇ ᴏʀ ᴋɪʟʟ ᴍᴇ // ʏᴏᴏɴᴍɪɴ

28/...

⛓au, в котором Юнги и Чимин - сыновья глав двух враждующих кланов мафии, которым не суждено быть вместе, но в судьбу не верит ни один, ни второй.

- А я ведь думал, что ты белый и пушистый.

- Завали ебало и лучше поцелуй меня.⛓

У Чимина уже раскалывается голова от того, как Мин благим матом орет из подвала и угрожает младшему разорвать его на мелкие кусочки и сжечь в адском пламени. Даже представить страшно, как громко он кричит, если даже за тяжелой железной дверью подвала его так хорошо слышно. Только вот теперь слух режет еще и знакомый женский голос.

- Пак, ебись ты в рот, Чимин! - вопит девушка и бросает в брата сначала один, а потом и второй туфель, от которых старший едва успевает уклониться; каблуком в глаз получить не особо хочется. - Какого хуя ты затащил нас в такие ебеня? Там повсюду щебенка на территории, я чуть не переломала себе ноги!

- У тебя есть личная переноска на ножках, ты могла запрыгнуть Чонгуку на руки, он был бы в восторге, - отвечает Чимин и поворачивается к приехавшим друзьям. - А еще вы слишком долго.

- Хуёлго, - в своей манере возникает Гук и выгибает бровь, заметив на лице друга пару ссадин. - Он тебе все-таки навалял?

- Нет, если бы я ввязался в драку с Юнги, я бы перед тобой не стоял, - Чимин подходит к друзьям поближе, по дороге кивая в сторону одного из людей, что были вместе с Паком и помогли ему взять Юнги. - Я же говорил, твой знакомый помог мне в себя прийти. Я начал задыхаться, он уебал мне.

- Судя по его разбитой губе, ты ему тоже чутка навешал, - усмехается Чон, а потом переводит взгляд на железную дверь, по ту сторону которой до сих пор истошно матерится заключенный атардесеровец. - Ты к нему заходил уже?

- Только когда он был еще без сознания, - Пак тяжело выдыхает и прячет руки в карманы. Он боится зайти туда, но боится он вовсе не гневного Мина, а того, что придется смотреть ему в глаза. - Я потребовал за него поставки оружия. Атардесер еще несколько месяцев назад сорвали нам сделку, переманив поставщиков к себе. Они согласились на условия, я дал им двенадцать часов.

- Ты такой долбоеб, Чимин, но не будь я твоей сестрой, я бы тебе дала, -возвращается в разговор Черен и поворачивается к двери, за которой слишком резко стало тихо. - Он там голос сорвал или откинулся?

- Одно из двух, - Чонгук пожимает плечами и замечает, как Чимин на тяжелом выдохе расправляет плечи - решился.

Чимин молча оставляет этих двоих думать, нахуя их вообще сюда притащили, а сам скрывается за противно скрипучей железной дверью подвала старого заброшенного завода на окраине города. Вопреки предположениям Черён, Мин все еще в сознании и от одного взгляда на него становится жутко, несмотря на то что он сидит крепко связанный, да еще и голый к тому же.

- Накричался? - подает голос Пак. Звучит на удивление уверенно, и как только старший поднимает полные ярости глаза на своего бывшего возлюбленного, видит на его лице гаденькую улыбку. Его не узнать; видимо Пак очень хороший актер и хорошо скрывал свое настоящее лицо. Актер-то хороший, да вот игра его только началась. - Или все оскорбления, которые ты знаешь, закончились?

- Еще раз только открой свою пасть, Пак Чимин, я от тебя живого места не оставлю, - хрипло рычит Юн и зверем смотрит на парня, что медленно, постукивая небольшими каблуками по каменному полу, подходит к нему и становится напротив. - Ты же понимаешь, что совершишь большую ошибку, если выпустишь меня отсюда живым, да? Я прикончу тебя, как только мне развяжут руки.

- Но пока твои руки связаны, ты все еще бессилен, сладкий, - Чимин растягивает губы в улыбке и пальцами приподнимает чужой подбородок, направляя взгляд черных, как ночь, глаз прямо на себя. - Сейчас тебе остается только поджать свой голый зад и ждать, пока твои дружки сделают все, что я сказал и приедут забрать тебя.

- Я, сука, выбью из тебя все дерьмо, - Мин дергается на Пака, а тот слегка отстраняется, залившись режущим слух смехом. - Ты с самого начала только этого хотел?

- А ты принял все мои слова за чистую монету? - его смех отражается эхом и от этого Юнги только больше недовольно морщится, все еще не бросая попыток сжечь парня взглядом. - Как же мне жаль, - он строит грустную моську, а потом добавляет: - Нет, нихуя мне не жаль, - Чимину не нужны лишние слова. Он и так видит все в глазах напротив и, наоборот, молится, чтобы старший внезапно стал немым, иначе долго Чимин не продержится. - Ты оказался таким глупым и наивным! Тебе что пятнадцать, Юнги? Мне стоило пару раз улыбнуться тебе и подставить зад, а ты уже доверял мне, больше, чем самому себе, - парень ладонью оглаживает чужую щеку, а Мин с резкостью отдергивает голову, не подставляясь под ложные ласки.

- Ты нарочно говоришь мне все это, чтобы я убил тебя максимально мучительно? - с нервным смешком спрашивает старший, смотря на Чимина одичавшими глазами. На него снова накатила ярость, и с каждой секундой контролировать это становится все труднее. - Если так, то не переживай об этом. Нежничать с тобой я уже не стану.

- Кому, как не тебе, знать, что я люблю пожестче? - Пак приближается к чужому лицу и накрывает юнгиевы губы дразнящим поцелуем, тут же чувствуя резкую режущую боль и привкус собственной крови. - И кому, как не мне, знать, как сильно ты любишь кусаться, - парень с улыбкой вытирает ладонью губы и отстраняется от мужчины на пару шагов. - Ну раз уж мы с тобой так разоткровенничались, помнишь тот вечер, когда мы познакомились? Это я тогда стукнул твой мерс.

У Юнги срывает все тормоза. Он снова начинает кричать и дергаться в попытках разорвать веревки и освободиться. Ему плевать, что у него ни черта не получится, что он вообще нагой, у него в голове, в сердце, в крови, везде только гнев, и он разливается по всему телу, заставляя его буквально сгорать изнутри. Его голос режет уши, а взгляд пугает. Чимину пришлось вырубить его снова, чтобы он не навредил самому себе.