ʟᴏᴠᴇ ᴍᴇ ᴏʀ ᴋɪʟʟ ᴍᴇ // ʏᴏᴏɴᴍɪɴ

70/70

⛓au, в котором Юнги и Чимин — сыновья глав двух враждующих кланов мафии, которым не суждено быть вместе, но в судьбу не верит ни один, ни второй.

— А я ведь думал, что ты белый и пушистый.

— Завали ебало и лучше поцелуй меня. ⛓

Вид на город из панорамных окон офиса на семьдесят пятом этаже открывается шикарный. Трахаться с таким видом, прижимаясь к толстенному стеклу классно — Джин проверил в один (не один) из разов, когда приносил отчеты и другие документы своему непосредственному начальнику. В своем интервью тогда Намджун сказал, что слияние этих компаний — новый виток эволюции в сфере бизнеса, и был прав на все сто и даже двести процентов. Потому что под его руководством развивается как чистый бизнес, так и подпольный, принося дону клана огромную прибыль.

Намджун был рожден для того, чтобы стать лидером. Сейчас в его руках практически половина экономики страны и задница любимого мужа. Джин теперь его правая рука, на которой ярким блеском отливает золотое кольцо, и их отношения никто и никогда не держал в тайне. Они уже давно в самом центре внимания, так что терять было нечего. Именно поэтому они сейчас свободно сидят в одном из принадлежащих им ресторанов и скромно наедине празднуют годовщину своей свадьбы.

— Я готов постелить к твоим ногам весь мир, — Намджун поднимает бокал и тепло улыбается супругу.

— Мне хватит пары миллионов вон, — в своей манере отшучивается Джин и чокается бокалами с младшим.

— Я уже и забыл, когда такие деньги лежали у меня на столе, — вина в бокале становится все меньше, а улыбка на лице лишь ласковее. — Обычно не меньше нескольких сотен миллионов.

— Дороже меня на твоем столе точно ничего не лежало, — Джин покачивает бокал и, хитро ухмыляясь, устраивает в нем маленький красный полусладкий водоворот.

ххх

Волосы развиваются по ветру, пока мотор мотоцикла ревет и выжимает из себя все, на что способен. Дороги нет, вокруг один песок, а тело уже давно потемнело под лучами палящего южного солнца. Улыбка на лице Тэхена перманентна, а смех звоном отзывается в ушах байкера, теряясь в шуме мотора. Они уже сбились со счета, сколько стран они объездили, сколько дорог обошли вместе, сколько раз и в скольких местах успели провести жаркие ночи, но уже на протяжение года эти двое не задерживались на одном месте дольше двух дней. Они гуляют ночами, торгуются на базарах, не зная местного языка, они едят в дешевых забегаловках и все деньги спускают на топливо и развлечения.

— Гу, — старший стоит, опершись поясницей на байк, пока Чонгук заливает полный бак. — А поехали к морю?

— Поехали, — парень смотрит на циферблат наручных часов, которые украл у какого-то торгаша, и они даже идут. — Но мы не успеем к закату. Уже стемнеет, когда доберемся.

— Так даже лучше, — парень улыбается и надевает на голову шлем, усаживаясь на сидение. — Трогай.

Небо сплошь покрыто звездами, будто кто-то крайне неуклюжий рассыпал их, но получилось до одури красиво. На пляже уже нет ни души, а в ровной воде отражается яркая луна, которая своим холодным светом освещает двоих, что оставили всю свою одежду далеко на берегу и нагишом бегут к морю, крепко держась за руки. Никто не способен помешать их счастью. Даже если какой-то умник додумается стащить оставленную на берегу одежду — плевать. Они живут здесь и сейчас и целуют друг друга так, будто это их последний поцелуй. Хотя их ждут еще тысячи, миллионы таких же, но они не хотят думать, что будет потом. Важен лишь настоящий момент.

ххх

На дворе глубокий вечер, за окном хлопьями валит снег. Уютная спальня освещена теплым светом ночника в виде милого полумесяца на прикроватной тумбе. На кровати лежат трое — муж, жена и их маленькая дочка, которую девушка носит под своим сердцем. Рука мужчины ласково оглаживает округлый живот своей любимой и чувствует, как девочка активно и резво пинается ему в руку. На лицах обоих счастливые и такие умиротворенные улыбки — это словно какая-то сплошная утопия. Эти двое слишком счастливы рядом друг с другом, и больше на этом свете им ничего и не нужно.

— Он у тебя уже такой большой, — Хосок целует жену в макушку и продолжает поглаживать ее округлый живот. — Прямо как арбузик.

Еще около двадцати минут эти двое нежничают, прежде чем улечься спать

— Хоби… — девушка шепчет в темноте и аккуратно потряхивает мужа за плечо. — Арбуз…

— Малышка, на часах почти четыре утра, — буквально вырванный из крепкого сна Хо смотрит на Черён с сонным прищуром и обратно опускает тяжелые веки. — Да и на улице середина декабря, где я найду тебе арбуз?

— Но мне жутко хочется. — она снова начинает дергать его за плечо. — Хочу выковыривать семечки.

4:27 показывают электронные часы над кассой круглосуточного. За окном уже начало мести, а Хосок стоит у кассы магазина в домашних трениках, не застегнутом пуховике и боком надетой шапке. Он ежится и щурится от яркого света ламп, сонный и плохо соображающий. С виду самый обычный алкаш, на вид даже не слишком синий, и кассир бы уже позвал охрану, чтобы прогнать наглеца. Но женщина работает здесь уже давно, поэтому знает Хосока в лицо, не один раз выручая будущего отца во время его экстренных ночных экспедиций за вкусняшками.

— Здравствуйте, что у нас сегодня?