ʟᴏᴠᴇ ᴍᴇ ᴏʀ ᴋɪʟʟ ᴍᴇ // ʏᴏᴏɴᴍɪɴ

61/...

⛓au, в котором Юнги и Чимин — сыновья глав двух враждующих кланов мафии, которым не суждено быть вместе, но в судьбу не верит ни один, ни второй.

— А я ведь думал, что ты белый и пушистый.

— Завали ебало и лучше поцелуй меня.⛓

— Мама! — во весь голос кричит Чимин, отвлекшись, и это очень зря.

Скула отзывается резкой и острой болью, и парень не в силах удержать равновесие валится на пол под стеной, неслабо приложившись головой о плинтус. В глазах мутнеет, но Пак видит, как к нему неторопливо подходит родной отец и несильно пинает в бок, прежде чем вытащить из стены тот самый нож, который недавно Чимин метнул в дона. Картинка перед глазами становится четче, когда мужчина садится над полом рядом со своим сыном и с силой хватает его за горло.

— Знаешь, я обычно ни о чем не жалею, — он театрально вздыхает. — Но мне искренне жаль, что я тогда не позволил Чанёлю убить тебя, когда он хотел.

— Он бы все равно не смог, — хрипло, крепко держась за чужое запястье и пытаясь оторвать от себя чужую руку, отвечает Чимин и приподнимает один уголок разбитых губ в ухмылке. — У него кишка тонка. Весь в отца.

— Сопляк, как ты смеешь? — младший получает кулаком по лицу, болезненно жмурясь и продолжая пытаться вдохнуть хоть немного воздуха. — На твоем месте я бы не стал так дерзить, малыш.

— А я на твоем месте застрелился бы для общего блага, — Пак все еще изо всех сил пытается освободиться от чужой хватки, но не справляется и уже чувствует, как теряет сознание.

Разъяренное лицо отца — самое лучшее, что Чимин может только увидеть прежде, чем отключиться. Пак старший замахивается ножом на сына, который продолжает раздражающе улыбаться, лишь больше раззадоривая своего отца. Но удара парень так и не чувствует, наоборот, он больше не чувствует отцовской руки на своей шее и может вдохнуть, но глаза открывать не спешит, стараясь отдышаться и прийти в себя. Лезвие ножа вдоль рассекает лицо появившегося в последний момент молодого мужчины, который не совсем удачно отразил чужую атаку, но главное — сумел защитить Чимина от смертельной раны. На весь зал раздается еще один выстрел, за которым следует крик дона, чье бедро теперь истекает кровью, а боль не позволяет подняться с пола. Мин бросает презрительный взгляд на мужчину и спешит к лежащему рядом Чимину. Он садится над полом и приподнимает парня, похлопывая по щекам и заставляя посмотреть на себя.

— Эй, очнись, — Юнги держит его аккуратно и бережно, пока сердце в его груди колотится в бешеном темпе от резкого всплеска адреналина. Еще секунду промедлив, Мин рисковал потерять его навсегда.

— Юнги? — по слогам медленно и тихо произносит младший и приподнимается на локтях, потихоньку возвращаясь в рассудок. — Твой глаз, — парень тянет руку к чужой щеке и пачкает ее в крови. Юнги чудом не лишился глаза, но теперь обрел огромный шрам на пол-лица на всю жизнь. — Спасибо.

— Какой же ты придурок, Пак Чимин, — со смехом проговаривает старший и тянется к губам младшего. — Ненавижу тебя.

— Э-э-э, — Пак отстраняется и слегка хмурит брови, смотря на старшего с полным непониманием во взгляде. — Ты хуйней не занимайся, у нас тут не романтический боевик. Давай отложим это на потом, потому что сейчас у нас есть дело поважнее, и надо разобраться с этим, пока никому не прострелили задницу.

Юнги зависает. Он не верит, что все это только что сказал Чимин. Его Чимин, который был способен согреть одной своей улыбкой, который всегда ластился к нему, словно домашний котенок. В груди старшего теперь еще больше разгорается ярость, потому что он ясно понимает, что его домашнего котенка сломали, и он прекрасно знает, кто именно это сделал. От собственных мыслей обоих отвлекает визг шин и скрип тормозящего байка. В здание забегают двое мужчин: Чонгук и какой-то блондин. Теперь и Юнги, и Чимин замирают на месте и не могут даже шагу ступить, когда этот самый блондин оборачивается к ним лицом.

— Чимин-а! — кричит он, подбегая к парню и оглядывая его с ног до головы. — Эй, ты в порядке?

Пак стоит на месте как вкопанный и даже не моргает, смотря на того, кого безвозвратно потерял еще полгода назад. Неужели отец все-таки прикончил его, и теперь Чимин где-то на том свете наконец встретился со своим лучшим другом? Тогда почему здесь все так реалистично? Он тянет руку к светловолосому и кладет ладонь на его щеку. Теплая. Он настоящий. Живой.

— Быть не может, — он отрицательно качает головой, отказываясь верить собственным глазам