глава 34

318 8 2
                                    

Четыре часа.
Прошло четыре часа с тех пор, как Чонгука госпитализировали. Четыре часа на неудобных пластиковых стульях в приемной с застывшим на белой стене взглядом. Около трёх часов Тэхён плакал: так долго, что его вырвало на выбеленные полы, и одна из медсестёр предложила ему комнату для отдыха. Тэхён категорически отказывался, но Намджун практически оттащил его прочь.
Так что в течение последнего часа Юнги и Чимин сидели в полной тишине. Юнги не был уверен, нужно ли было вообще что-то говорить, чтобы утешить их обоих. Ибо, что можно было сказать, чтобы изменить тот факт, что у Чонгука есть шанс умереть?
Его лучший друг может умереть.
— Юнги-хён, тебе надо поспать, — говорит Чимин. — Ты выглядишь так, будто сейчас упадешь в обморок.
Возможно, у Юнги и правда опухшие глаза, мешки под глазами, землистая кожа и растрёпанные волосы. Должно быть, он действительно выглядит так, будто прошел через ад — и это не ложь, потому что старший прошёл через свой собственный ад.
— Я в порядке, — бормочет он. — Надо дождаться доктора.
— Я разбужу тебя, если что-нибудь случится, — успокаивает его Чимин, но Юнги только качает головой.
— Ты не в порядке, Юнги. Никто из нас не в порядке.
— Да отвали! — рявкает Юнги, почти сразу же жалея об этом, когда Чимин отшатывается. — Я… Прости, — хрипит он, потирая лицо, прежде чем запустить руки в волосы. — Просто… просто…
Что Юнги должен сказать, чтобы сделать хоть что-то лучше? Он и так всё испортил.
— Это я во всём виноват, — бормочет он, глядя в стену.
Чимин ахает от удивления.
— Почему ты так говоришь? Никто не виноват.
Старший фыркает.
— Ничего бы этого не случилось, если бы я не хранил такой большой секрет Чонгука. И хочешь знать худшую часть? — Юнги смеется, как будто Чимин только что рассказал весёлую шутку. — Хуже всего то, что я знал, что это случится.
— Хён, — тихонько зовет Чимин, переплетая их пальцы и притягивая дрожащую руку старшего к себе на колени. — Это не твоя вина. Ты не мог знать, что это случится. Никто из нас не знал.
— Но я знал! — повышенный голос Юнги срывается, потому что Чимин просто не понимает. — Я знал, что однажды Чонгук доиграется! Я знал, что он прятал наркотики под матрасом, и я знал, что он был под кайфом больше, чем трезвым! — он подавляет грозящий вырваться всхлип и пытается быстро сморгнуть жжение в глубине глаз, потому что отказывается плакать перед Чимином. Это было бы эгоистично с его стороны. Не он сейчас едва цеплялся за жизнь. — Я знал, что Чонгук сломлен. Я знал, что кто-то должен был поставить ему мозги на место, потому что всё то дерьмо, что он творил, было ненормальным. Однако я проигнорировал это. Я проигнорировал это, потому что думал, что защищаю его. Я думал, что, может быть, однажды он откроется и расскажет об этом. Я думал, что, может быть, если я буду рядом с ним как друг, он начнет видеть хорошее в людях, — но горло сжимается, и Юнги скрежещет зубами, пока не начинает болеть челюсть.
Чимин печально улыбается, успокаивающе сжимая его руку.
— Ты сделал всё возможное, чтобы помочь ему, хён.
Юнги качает головой.
— Я говорил себе, что делаю это для него, но это было не так. Это было для меня. Потому что я слишком боялся встретиться с ним лицом к лицу. Чонгук всегда говорил мне, что я — все, что у него есть в этом мире, и я боюсь потерять его. Мне было так страшно, Минни. И теперь он умирает из-за меня. Он умрёт, и это всё моя вина!
А потом его плотина прорывается, и Юнги не может остановить поток слез, которые льются из его глаз, и всхлипов, которые сотрясают его тело, и он ненавидит себя за это. Он ненавидит себя за то, каким слабым и жалким он выглядел перед своим возлюбленным. Он пытается вытереть лицо свободной рукой, но это бесполезно, потому что слезы не прекращаются. Его взгляд затуманен, и он даже не может здраво мыслить, потому что всё, о чём может думать Юнги, — это как сильно он облажался.
— Я… я о-облажался, я п-подвёл его, — заикаясь, бормочет он. — Мне, бл-блять, н-не удалось помочь ему.
Чимин притягивает к себе дрожащее тело и крепко сжимает Юнги в объятиях, проводя рукой по его чёрным волосам.
— Тс-с-с, — тихо мычит он. — Ты никого не подвел.
Юнги только сильнее всхлипывает в грудь Чимина, пропитывая рубашку солёными слезами и соплями.
— Ты б-был п-прав, Минни. Т-ты б-был прав всё это время, и я должен был тебя послушать.
— Я… всё в порядке, хён, — бормочет Чимин дрожащим голосом. — Всё будет хорошо. Всё будет хорошо.
Однако когда Юнги чувствует, как слёзы Чимина бьют его по плечу, он не уверен, верит ли своим словам сам Чимин.

HiraethМесто, где живут истории. Откройте их для себя