Hiraeth

глава 13

Именно поэтому он расслабляет пальцы и ведёт ими вниз, по линии скул, чтобы подцепить указательным Тэхёна за подбородок, поднять с колен и повести к кровати.
- Твою ж, - со смешком выдыхает он, пытаясь избавиться от неловкости, селящейся в его животе, когда он нависает сверху значительно более худой фигуры Тэхёна. - Ты понятия не имеешь, что я хочу сделать с тобой.
Тэхён тянет его вниз, пока их лбы не соприкасаются, и с мягкой улыбкой, украшающей его прекрасное лицо, закрывает глаза.
- Я доверяю тебе, - говорит он, опаляя тёплым дыханием покрасневшие щёки Чонгука. - Я знаю, что ты не сделаешь мне больно.
Чонгук застывает. Он чувствует себя парализованным и не знает, дышит ли вообще. Я доверяю тебе. Эту фразу он слышал от бесчисленных любовниц. Это понятие, над которым он всегда насмехался и которое всегда высмеивал. Однако, когда эти слова слетают с опухших губ Тэхёна, они оставляют ужасное ощущение где-то под сердцем, и Чонгук почти хочет выпутаться из чужих рук и отпустить Тэхёна. Он хочет сказать нежному мальчику с мягкими глазами и квадратной улыбкой не доверять ему. Он хочет разорвать себя, чтобы разоблачить монстра, которым он действительно был.
Однако вместо этого, он прижимает их губы друг к другу и пытается смахнуть вину поцелуем. Чонгук целует его с жадностью, будто веками жаждал губы старшего, отвлекаясь лишь на миллисекунды, чтобы глотнуть воздуха, притянуть Тэхёна ещё ближе и целовать его ещё больше, как будто пытаясь передать что-то, что он не может сказать словами.
Он говорит Тэхёну, насколько тот красивый и удивительный, оставляя на его коже поцелуи-бабочки и ряды галактик из багровых меток. Он говорит Тэхёну, как тот прекрасен, пока оставляет созвездия на его подбородке, горле, спускаясь к ключицам и ямочке между ними, чтобы сомкнуть зубы на одном из его сосков и мягко прикусить, заполучая от старшего вскрик и двигаясь дальше вниз, чтобы вяло повести рукой по члену Тэхёна.
- Где смазка? - Чонгук уже на впадине пупка, целуя чуть ниже и языком ловя соленый пот из складки на коже.
Тэхён переворачивается на живот и в буквальном смысле тянет себя к тумбочке около кровати. Он открывает верхний ящик, начиная шарить там рукой, и Чонгук мгновенно отвлекается, чтобы оценить зад Тэхёна. Он мягко мнёт ягодицы и, не раздумывая, щедро оставляет на них засосы.
- Ой! - восклицает старший, резко разворачиваясь к Чонгуку, который как раз в этот момент зажимает его кожу между своих зубов. - Чон Чонгук, ты что, только что укусил мой зад?
Чонгук смеётся, потому что Тэхён оглядывается на него с крайне недоверчивым и комичным выражением.
- Всего лишь помечаю то, что принадлежит мне, - говорит он, когда Тэхён, вручая ему тюбик со смазкой, выпячивает нижнюю губу, что Чонгук находит смехотворно милым.
- Клубника? - удивляется Чонгук, но дальше не спрашивает, потому что это же Тэхён, нетрадиционный и странный.
Он переворачивает старшего обратно, возвращаясь к поцелуям, вздохам и тихому бормотанию на внутренней стороне бёдер Тэхёна.
- Ты уверен, что знаешь, что делать? - спрашивает Тэхён с приподнятой бровью, придерживая себя на локтях. - Я имею в виду, ты несколько дней назад был типичным натуралом из братства, так что...
Чонгук недолго возится со словами, прежде чем наконец пробормотать:
- Я-я смотрел гей порно раньше, так что у меня есть общее представление о том, как это. Просто... просто скажи, если я сделаю тебе больно, хорошо? - ответ глуп и наивен, и Чонгук чувствует, как у него горят уши.
Тэхён на мгновение уставился на него, а затем его сжатые в тонкую линию губы растягиваются в усмешку, и он откидывается обратно на постель.
- Ты такой чертовски милый, - говорит он. - Это просто незаконно.
- Я не милый, - раздражённо лепечет Чонгук, щедро выдавливая клубничный лубрикант себе на пальцы и позволяя ему немного нагреться, прежде чем начать дразнить вход Тэхёна. Тэхён хныкает и пытается насадиться на пальцы Чонгука, который просто нежно хихикает и говорит «терпение, детка», прежде чем аккуратно вставить первый палец и дать время привыкнуть. Тэхён невероятно узкий, и хотя Чонгук знает не понаслышке об анальном сексе, он, по общему признанию, всегда был слишком пьян или накачан дурью, чтобы подготовить к нему девушку, которую трахал. Это всегда был процесс помещения грёбаной тонны смазки на его член, чтобы потом входить и выходить максимально быстро. Погостил и съехал, как нравилось говорить Хосоку.
- Чёрт, - выдыхает Тэхён, подаваясь бёдрами вниз, чтобы прочувствовать больше.
- Ты так хорошо принимаешь мои пальцы, детка, - хвалит Чонгук, когда наконец добавляет второй палец. И, черт побери, Тэхён выглядит так, что дух захватывает: отбросив голову назад, закрыв глаза, безумный от удовольствия и с наморщенными бровями, безустанно выдыхает через приоткрытые губы. Чонгук крутит пальцами так, что член старшего дёргается, заставляя предэякулят бисером украшать его головку.
Тэхён хнычет, когда младший с игривой ухмылкой вытаскивает пальцы, а его отверстие сжимается в отчаянной потребности быть чем-то заполнено. Чонгук гладит пульсирующее кольцо мышц большим пальцем, прежде чем ещё раз вставить на этот раз уже сразу два пальца и встретить мало сопротивления. Тэхён дёргается, когда Чонгук раздвигает пальцы, словно ножницы, и растягивает его достаточно, чтобы добавить третий, и спустя ещё несколько минут неловкого исследования Чонгук наконец нащупывает простату.
- А-ах, да, вот здесь. Чёрт. Здесь, Гук.
- Тебе нравится? - спрашивает Чонгук, продолжая растягивать его; уверенность в нём растёт с каждым стоном наслаждения, слетающим с губ старшего. - Тебе нравится, когда я там трогаю, тебе это нравится?
- Д-да, о Боже, - вскрикивает Тэхён. - Мне нужен ты внутри... я хочу тебя в себе, Чонгук. Пожалуйста, - он уже дрожит, когда Чонгук наконец находит свой ритм, медленно и дразняще потирая простату Тэхёна, большим пальцем прижавшись к его мошонке. Чонгук уже наполовину соблазнён идеей заставить парня кончить прямо так, но он знает, что может быть и лучше.
- Ты такой чувствительный, детка, - воркует Чонгук, делая последний сильный толчок, который выбивает довольно громкий стон из гибкого тела под ним. Он наконец решает смягчиться, потому что Тэхён возбуждён настолько сильно, что больно уже члену Чонгука. Он находит взглядом презерватив, который Тэхён уложил на тумбочку, и практически кидается к нему.
- Ты правда так хочешь мой член, ха? - дразнит он, разрывая обертку зубами и раскатывая на члене смазанный презерватив.
- Я-я хочу его. Я ужасно хочу его... нха... Чонгук...
Бесстыдное отчаяние в голосе Тэхёна заставляет член младшего дёрнуться.
- Дерьмо, Тэ. Ты не можешь так просто говорить подобное. Ты сводишь меня с ума.
Тэхён выдыхает тихий смешок.
- Прости, ты бы предпочёл, чтобы я сказал, что чертовски хочу, чтобы твой член вошёл в меня и трахал меня, пока я не буду в слезах кричать твоё имя?
Чонгук рычит и целует потрескавшиеся губы Тэхёна, укладываясь между его ногами и широко раздвигая их.
- О, я ещё заставлю тебя плакать и молить кончить, детка.
- Рискни, милый.
Это становится каким-то соревнованием, но как раз в тот момент, когда Чонгук собирается войти, он делает паузу, и Тэхён тут же спрашивает, что не так.
- Нет-нет, - быстро говорит Чонгук, прежде чем запнуться на следующих словах. - Просто... ты правда уверен, что хочешь этого? - он не знает, что с ним такое, потому что для Чон Чонгука это всегда просто секс. Это всегда временное заполнение пустоты в его сердце, но сейчас он не под кайфом и не пьян, а его голова всё равно идёт кругом от вкуса Тэхёна, и внезапно это становится не просто секс. - Ты уверен, что мы не спешим? - теперь он просто походит на испуганный кусок дерьма.
Чонгук думал, что был неприкосновенным, словно Бог, но под горящим пристальным взглядом Тэхёна и его страстными прикосновениями он быстро обнаруживает, что намного более материален, чем он хотел быть. И это пугает.
- Да, я не думаю, что в жизни когда-либо был в чём-то так уверен, - признаётся Тэхён.
Чонгук сглатывает.
- Правда?
Он кивает.
- Да, правда... не считая влюблённости в тебя.
Чонгук называет его банальным, но понимает, что облажался. Он знает, что где-то на линии разделения своих эмоций от отношений с Тэхёном он оступился, и в какой-то момент Тэхён стал чем-то большим, чем просто игра. Он облажался, и это пугает его, и он не знает, как это исправить; даже не знает, хочет ли.
В любой другой такой момент Чонгук бы заработал очередную паническую атаку, которая сделала бы из него чёртового слабака, но прямо сейчас он с Тэхёном, и ничего для него не имеет значения, помимо мальчика, растянувшегося под ним и стонущего сквозь припухшие губы, пока Чонгук медленно входит в него и позволяет старшему привыкнуть к своему размеру. Чонгук ненавидит громких, а Тэхён невероятно громкий, особенно когда он начинает делать первые толчки, но это именно те всхлипы и крики, которые быстро отдаются завязью внизу его живота. Это те распутные стоны, которые отчаянно заставляют Чонгука входить в чужое тело быстрее и быстрее. Тэхён узкий. Он такой узкий, что просто великолепно. Чонгука окутывает туман забвения, и он снова чувствует себя каким-то грёбаным девственником. Найти простату Тэхёна занимает некоторое время, но когда он находит, его награждают громкими криками и всхлипами. Он двигается ещё быстрее, потому что Тэхён скулит и просит сильнее, пока его бедра не начинают гореть. Когда Тэхён не переставая хнычет имя Чонгука, словно какую-то молитву, это звучит невероятно восхитительно; младшему хочется слышать больше, потому что Тэхён стонет его имя, как будто от него зависит жизнь.
- Ч-чёрт! - на выдохе лепечет Тэхён. - Я сейчас... ах...
- Ты хочешь кончить, детка? Тебе так нравится мой член?
- Да. Да. Так хорошо, Гукки. Так ч-чертовски хорошо. Я обожаю т-твой член.
- Тогда кончи для меня, - говорит Чонгук, беря член Тэхёна и урывистыми движениями начиная надрачивать ему. - Кончи для меня, детка.
Он чувствует, как у самого всё сжимается в тугой узел, как напрягается каждая венка и тяжелеет мошонка, и, блядь, Чонгук тоже долго не продержится. Всего несколько толчков, и Тэхён сжимается вокруг него, выкрикивает имя Чонгука и спускает себе на грудь и руку младшего. И, чёрт побери, Тэхён выглядит настолько красиво в оргазме, перепачканный спермой, с блестящей от пота оливковой кожей, прижатый к атласным простыням.
Младший следует сразу за ним, и когда Чонгук кончает... он кончает сильно. С гортанным стоном он в последний раз дёргает бёдрами, засаживая глубже. Чонгук кончает внутри, полностью заполняет презерватив и не сдерживает дрожь, валясь прямо на Тэхёна и не заботясь о чужой сперме на своей груди.
Они не двигаются довольно долго, лишь тяжёлое дыхание теперь заполняло тишину десяти часов вечера. Они не двигаются, пока Тэхён наконец не говорит: «ладно, лежать в моей сперме не комильфо», и Чонгук смеётся, затаив дыхание, перед тем как выйти из него и на долгое мгновение уйти из комнаты, чтобы принести из ванной мокрое полотенце и избавиться от презерватива.
Чонгук молча моет Тэхёна, мягко вытирая вязкую жидкость с его живота, переходя на бёдра и пах.
- Было хорошо, - говорит Тэхён, и Чонгук просто гукает в ответ. Он бросает грязную ткань в корзину для белья и ложится обратно рядом с Тэхёном, который прижимается к нему и кладёт голову на его голую грудь.
Чонгук ничего не хочет говорить. Не тогда, как Тэхён бездумно водит пальцами по его потной коже и оставляет нежные поцелуи на его ключицах. Он не хочет говорить, потому что теперь его мысли не омрачает туман похоти.
- Не могу поверить, что мы так долго ждали, чтобы сделать это, - хихикая, говорит Тэхён.
- Да, - Чонгук пытается вложить в голос столько энтузиазма, сколько только может, но ответ всё равно выходит плоским. - Я тоже не могу поверить, - он знает, что Тэхён не поймет главное значение этих слов.
Великий Чон Чонгук по-королевски облажался.
Чонгука накрывает сокрушительной действительностью того, насколько он облажался, потому что это был не просто бессмысленный секс, и за это он ненавидит себя. Он ненавидит себя, потому что ему на самом деле нравится Тэхён, и он не знает, что делать с настоящими чувствами. Он не знает, как обращаться с эмоциями, которые не сосредотачиваются вокруг страдания других, он не знает, как любить кого-то.
Чонгук даже не может любить себя самого.
Паника начинает нарастать, накатывает желание вырвать, и, чёрт побери, Чонгук бы сейчас втянул дорожки две или три, но у него ничего нет. Возможно, сброситься с моста Мапо - сейчас наилучший вариант. Возможно, перерезать себе запястья, чтобы показать Тэхёну, насколько он ужасен, будет правильным поступком. Возможно, броситься под что-то (предпочтительно рельсы, чтобы гарантировать результат) - то, что он должен сделать, когда уйдёт. Что угодно лучше, чем это. Что угодно лучше, чем встретиться лицом к лицу с действительностью, потому что Чонгук испорчен, а Тэхён до предела чист и слишком хорош для него. Чонгук только что его испортил. Прямо сейчас он бы предпочёл оказаться в морге, потому что беспокойство так сильно сжимает его грудь, и, о Боже...
- Чонгук? - голос Тэхёна возвращает его обратно в реальность.
Младший моргает.
- А?
- Ты в порядке?
- Да, - лжёт он. - А что?
Тэхён немного привстаёт над ним, нервно кусая нижнюю губу.
- Просто... ты ничего не сказал, и я... я хочу знать, что для тебя это значит так же много, как и для меня.
- Я... - язык Чонгука становится будто чугунным. - Оно значит.
И в этом проблема.
- Так, - тянет Тэхён, - мы пара... верно?
И Чонгук в самом деле смеётся над этим. Он смеётся всем своим существом, и это глупо и смешно, потому что, даже пока у Чонгука внутренний кризис, Тэхён всё равно находит способ быть таким чертовски милым, что это в прямом смысле больно.
- Я признался в своих чувствах, мы пошли на свидание и затем занялись крышесносным сексом, но ты всё равно спрашиваешь?
Румянец атакует щёки застеснявшегося Тэхёна.
- Я-я просто хотел убедиться.
- Да, мы вместе, и мой парень - безнадёжный лузер, - дразнит Чонгук.
Тэхён сияющие улыбается, и Чонгук на сто процентов уверен, что парень в его руках - солнце, потому что не может человек излучать столько тепла и света. Не может человек так влиять на Чонгука, как это делает Тэхён.
И в этот момент Чонгук желает не быть прирождённым монстром. Чонгук желает быть достойным Ким Тэхёна.