Слабый красавец-замена хочет уйти

6

Шэнь Юй молчал. Словно испугавшись, он безучастно смотрел на представшую перед его глазами картину.

В кабинете царствовал холод, пронизывающий до костей. Мужчина, стоявший на коленях, опустил голову и изо всех сил старался не завопить от ужаса.

Шан Цзюньлинь смотрел на Шэнь Юя, тьма в его глазах становилась всё гуще.

Удушающий воздух давил на Шэнь Юя, безмолвно призывая подойти. Он сделал несколько шагов вперед, остановившись на небольшом расстоянии от кровавой сцены.

Он чувствовал сфокусированный на нем взгляд. Если бы Шэнь Юй был недостаточно мужественным, он бы сразу упал без чувств.

– Ваше Величество может испачкаться. Почему бы вам не подойти сюда?

Человек, который был на волоске от гибели, поперхнулся. Сам воздух вокруг него, казалось, заледенел, и, стоя на коленях, он не мог поднять головы.

Шан Цзюньлинь небрежно взглянул на него, и тот в испуге пригнул голову ещё ниже, не решаясь повторить безрассудный поступок.

– О, – Шан Цзюньлинь внезапно рассмеялся. – Вот это наглость.

Властный взгляд упал на Шэнь Юя, но тот бесстрастно встретил его. Шэнь Юй не мог сказать, о чем размышляет Шан Цзюньлинь, но он подумал, что у того, возможно, улучшилось настроение.

Шан Цзюньлинь бросил платок в кровавую лужу, и белая ткань мгновенно окрасился в красный цвет. Не оглядываясь, он направился к Шэнь Юю.

Шэнь Юй стоял на месте и смотрел, как император шаг за шагом приближается к нему. С каждым шагом враждебность в нем угасала.

Когда Шан Цзюньлинь встал перед ним, нагнетающая аура вмиг испарилась.

Шэнь Юй поднял коробку с едой.

– Я принес суп для Вашего Величества. Не желаете ли отведать немного?

Он ни слова не сказал о произошедшей на его глазах сцене.

– Ты не боишься? – с интересом поинтересовался Шан Цзюньлинь.

На лице Шэнь Юя не было и намека на страх. Кровавая сцена словно и не существовала для него, но, насколько знал Шан Цзюньлинь, Шэнь Юй никогда раньше не сталкивался с подобным.

Любопытный взгляд упал на чужое лицо. Мимика Шэнь Юя оставалось неизменной. Конечно, он не боялся. В своей предыдущей жизни он был свидетелем сцен куда более страшных и жестоких, чем та, что предстала перед ним сейчас.