Легкий ветер холодил щеки. На небе было пасмурно. Последний день марта радовал теплом и почти двадцатиградусными температурами, хоть и с ветром. Я стоял на крыльце школы и ждал подругу. Она должна выйти с минуты на минуту.
На мне была толстовка и брюки. Волосы трепал ветер. Сегодня был очень странный день. Сначала я узнал о том, что Илья все-таки угрожает Ангелине, потом пришла Мэри. Стоило ей только зайти в кабинет, как все мигом побежали ее обнимать. Она даже не ожидала такого. Но все же обняла всех.
Все вроде как шло тихо-мирно, пока мы не увидели в коридоре лучшую подружку той самой Оли. Она одиноко стояла в углу и смотрела в телефон. С ней никто не общался. Из-за того, что она защищала Олю, класс устроил ей байкот.
— Смотри, кто стоит, — со стервозной ухмылкой сказала мне Мэри и подошла к девушке, — Приветики. Как там подружка? Все еще объедки доедает?
Я сунул руки в карманы и зловеще ухмыльнулся. Давно такой не видел Мэри. Я совсем не узнавал ее.
Девушка оторвалась от телефона и перевела взгляд на нас. Рыжие волосы струились по ее плечам, а карие глаза были уставшими. Она сказала:
— Ты поправилась? Я думала, еще месяц будешь лежать с разбитым сердцем. А ты у нас уже на ногах.
— Не дождешься, — сказала Мэри. На лице у нее ни один мускул не дрогнул.
— А по поводу Оли... Она дома. С Сашей. Решили переждать бурю, пока вся эта волна слухов не успокоится. Вы же позаботились о сладкой жизни этой парочки, правда?
Я напрягся, а вот Мэри, кажется, было все ровно. Абсолютно. Это была не та Мария Завьялова, которую я застал с лезвием в руке утром в среду. Это была не та девочка, что просила помощи у меня. Это была безжалостная стерва, которая не боялась говорить то, что думала. Никогда не боялась делать то, что хотела. И так счастливая Мэри превратилась в жестокую стерву. В ее силах было устроить темную этой наглой подружке Оли – к сожалению, имя ее я не знал. В ее глазах я видел, что она хочет это сделать. И она сделает это. Она позаботится об этом. Всенепременно.
Она выключила эмоции. Только сейчас я это понял. Все эти самодовольные улыбочки, смех, все было неискренним. Только сейчас я разглядел это в ее глазах. Она мне как то раз сказала фразу «лучше не чувствовать ничего, чем умирать от душевной боли». Именно сейчас она ее доказывала.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Больше, чем любовь | 16+
Любовные романыОн был влюблен в нее с самого детства. Она не замечала его, а он старался ей понравиться. Она была ничем не примечательная. Таких обычно называли серыми мышами. Только один поступок перевернул с ног на голову все. Один поступок зарождает историю люб...