Дом Огненного Змея

26.2

Он снова подошёл к плитке, помешал отвар, потом уселся на скамью спиной к стене, привычно вытянув вперёд ноги. Чистить посуду больше не хотелось – хотелось сидеть с закрытыми глазами и вдыхать дурманящий аромат, в котором полынная горечь смешивалась с мускусной пряностью. Ну и что, что отрава. Всё равно приятно – да и ему-то, по сути дела, без разницы.

Север, север... Все желают знать, что произошло на севере – для них с Лемом это тоже когда-то был наиглавнейший вопрос. Искать ответ начали с самого очевидного места: доступной части книгохранилища. Сначала копались в каталогах в открытую, но быстро поняли, что привлекают к себе ненужное внимание. Пришлось менять тактику, маскировать поиски под другие запросы. Лем вступил в парочку новых цехов, где сразу нашёл себе кучу полезных исследовательских проектов, а для Эрхэ-Линна проще всего было пойти другим путём. В конце концов, чей он сын? Он мог буквально поселиться в книгохранилище и не вызвать ни у кого никаких подозрений. Всё, что для этого было нужно – проявить интерес к делу своего отца.

В памяти мелькнуло лицо за полупрозрачной плёнкой барьера. Растерянный, непонимающий, встревоженный взгляд. Но гнева в том взгляде не было. Для этого отец всё же оказался слишком глуп.

Эрхэ-Линн тряхнул головой, отгоняя воспоминание. Из всех теней прошлого эта кусалась больнее всего; не стоило подпускать её близко.

Прошли годы, в каталогах ничего полезного не нашлось, в Эмерию Лема не пустили. Как-то раз они сидели в комнатушке на одном из нижних ярусов Западной цитадели, служившей тогда Эрхэ-Линну домом. Лем только закончил пересказывать последний из своих «змеиных» снов; они у него всегда были очень живые, полные красок и ощущений – а уж описывать он умел. Слушая его, Эрхэ-Линн словно бы воочию видел, как расцветает оранжевыми сполохами семиструйная корона, как колышется сияющее тело, когда змей в полёте зависает над землёй. А бывало – вот как в тот раз – что Лем во сне сам превращался в змея и рассказывал тогда совсем уже удивительные вещи: как выглядит царство света в недрах Альтары, как меняется мир при выходе на поверхность, как звенит и натягивается всё внутри, когда приходит время сбрасывать наружную световую оболочку...

– Значит, шельфил – и в самом деле сброшенная кожа змей, перешедшая в состояние материи, – сказал Эрхэ-Линн. – До сих пор же никак нельзя было это доказать.