Побороть одиночество. | Сергей Разумовский.

Бывший.

Следующим утром переночевавшие у нас Ваганковы позавтракали с моими родителями, пока я высыпалась после поездки. Отец Саши уехал на работу, а сразу за ним отправился и мой. Мама с подружкой тем временем переместились в гостиную и начали обсуждать недавние новости. Скучающий Саша находился на кухне до того момента, пока там не появилась и я. Парень уже было хотел уйти, но тут же был прерван.

- Оставайся, если хочешь. Ты меня ничуть не смущаешь.

- Хорошо. - Собеседник опустился обратно на стул.

- Доброе утро кстати. - Зевнула я, а затем начала заваривать себе кофе.

- Доброе.

- Вы уже позавтракали, да? - Я чуть нахмурилась, когда отхлебнула чересчур горячий напиток и обожгла язык.

- Ага. Твой отец уехал на работу. - Саша никак не отреагировал на мою боль, начал молча глядеть на стакан, который я держала в руках.

- И твой?

- И мой. - Кивнул парень. - Не хочешь поболтать? - Наконец осмелился спросить он.

- А о чем нам говорить? - Хмыкнула я, опускаясь за стол.

- Ну... - Собеседник повел плечами. - Ладно, ты права. Лучше не буду тебя напрягать.

- Ты не напрягаешь, но как хочешь.

- Приятного аппетита.

- Ага. - Сказала я в кружку, когда поднесла ту к губам.

Боковым зрением пронаблюдала за тем, как Саша удалился, а только затем повернулась и оглядела пустой коридор. Ни я, ни он, не были конфликтными людьми, но и простить поступок многолетней давности все же не могли. И, что интересно, оба мы не могли простить одного и того же человека -- Александра Ваганкова.

***

Те дни, что я жила в Казани, я проводила только с родными. Мы часто выбирались куда-то на прогулку, чтобы наверстать все упущенные встречи за этот год. Изо дня в день я также звонила Сергею. Не только по работе, но и делилась всеми недавними событиями. Парень слушал меня с пребольшим удовольствием, а я в эти мгновения переживала все полученные эмоции заново. И еще одна неотъемлемая часть каждого моего дня - это чтение новостей из Санкт-Петербурга. Прошла уже почти неделя, но про меня и Разумовского продолжали писать журналисты, не успевшие сделать это ранее.