— Сложно научиться доверять заново, — тихо заговорил Тоби, отрываясь от моего лица. — Это похоже на добровольную пытку. Ты ведь безукоризненно знаешь, как это повседневно больно. Но всё равно снова и снова идёшь в эти тоскливые попытки. Как если бы, едва оправившись от ожога, ты снова тянул руку к раскаленному металлу.
И всё же — радостно. С мучительным ожиданием. С предвкушением какой-то правды. В очередной... сомнительный раз.
Мазохизм? Нет. Эта практика меня никогда не манила. Скорее, меня привлекает садизм. Вызывает интерес. Но потребность в страданиях других — это не болезнь. Это что-то подлинное, естественное. То, что становится частью тебя вместе с участью быть вампиром.
Ведь если причинение боли неизбежно — придётся научиться любить это делать. Возжелать сам процесс.
Так и появляется это жестокое, безвыходное увлечение. Насильно сделанное милым.
И именно так — насильно, я и очаровался насилием.
И всё же — в этом процессе есть нечто глубоко интимное. Слишком. Например: равнодушно смотреть, как плачет человек. Плачет из-за тебя. А потом, спустя недолгое безучастие, сесть рядом и тоже заплакать. Осторожно. Так, чтобы не выдать подлинную апатию.
И это — значительнее. Сильнее, чем простое ощущение безысходности. Оно делает её сноснее. Это милосерднее, чем без фальши выразить сожаления о скорби, которую ты несёшь. И в эмоциональном, и в губительном смысле.
Так и было: бегство Клавы окончательно сделало из меня циника. Обоснованного. Больше — никакой веры в лояльность. Даже после моей небольшой мести ей. Отсюда и... твой подвал. Твоя комната там, Виолетта.
Я рассудил прагматично: если утаю тебя в своём доме, сделаю отчужденной, спрячу от несправедливого мира — то сумею предотвратить любую нечестную ситуацию. Чтобы ничего из прошлого коварно не повторилось.
Ведь зачем оставлять тебе этот вредоносный соблазн? Это глупо. И подло. А если я знаю больше тебя — бесспорно — почему не могу вести? Подсказывать правильные, соразмеренные шаги. Для чего тебе наблюдать и запоминать деструктивное, что не принесёт никакой пользы?
Это — незаслуженный итог. Это — катастрофа.
Для конструкции твоей тонкой души. Для строения твоего ломкого тела.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Фиалка
VampirЖизнь вампиров очень скучна, ведь она бесконечна. А значит ещё, что эта их жизнь - совсем не имеет смысла. Поэтому, подобным монстрам приходится себя развлекать, как только они умеют. А могут вампиры очень многое. Всё, что только захотят ещё. Обычно...
