Разочарование в себе. Вот что я чувствовала, когда отвернулась от него и убежала с дырой в душе. Нет, по-итогу я всё равно долго не могла прийти в себя и с точностью рассказать обо всём родителям, потому что понимала: значение сказанных мною слов всё равно мне ничего не дадут, и тем более не поменяют придуманный исход. Враньё – по той же схеме. Мама, завидев во мне какую-то растерянность и всплеск поникшего состояния – заставила меня выпить зелёный чай, и без паники отнестись ко всему со спокойствием. Её любимая фраза: «- Если боль пытается тебя захлестнуть – не давай ей повода проникать в твоё сердце, потому что, если болит сердце – человеку не хочется жить», придала мне капельку спокойствия. Хотя оно ещё не скоро должно появиться в моей жизни.
В Лондоне была мерзкая погода на протяжение всего моего пребывания в столице Англии. Как только наш самолёт приземлился в городе, где я должна буду учиться и жить ещё очень долго, внутри меня сковало. Смотреть в окно самолёта и видеть вместо приятной и солнечной погоды, которая могла бы хоть как-то поднять мой настрой, самую настоящую хмурую слякоть, падающую с неба – было сложно. Мне всё говорило о том, что мой резкий переезд в Лондон закончиться не на приятной ноте.
В доме тетушки Вердсон всегда царила особая атмосфера, и я её помнила всегда отчётливо: строгие, большие шкафы, в которых женщина хранила, как и антикварную посуду, так и нужные вещи для дома и гостей, мощёные окна через которые она часто выглядывала во время чайных церемоний и вдумчиво смотрела в окно, несколько просторных гостевых, несколько комнат с кабинетом и личными ваннами – она сделала всё это сама.
Благодаря её острому уму, тяжёлому характеру, моя тётушка была той самой богатой женщиной без детей, к которой они так или иначе тянулись. Потому что женщина любила дарить им парочку долларов «на конфетки». Однажды, когда мне было пять лет, при нелепых обстоятельствах погиб сводный брат моего отца, и Амели Вердсон приехала на его похороны как настоящая королева, обласканная шёлком и мехами. Именно тогда я и запомнила её такой, какой вижу сейчас лично.
Тётушка стояла в коридоре своего дома, приветливо раскрыв уютные объятия для только что явившихся Гилбертов. Я прильнула к ней, крепко обнимая за прямую спину, пока женщина радостно гладила меня по светлым волосам и восхищалась моим белоснежным цветом кожи.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Между сказкой и страхом
RomanceЯ была самым счастливым ребёнком на свете, у которого были и друзья и самый лучший в мире человек рядом, с которым каждый гром проживался спокойно. Но спустя много времени, когда я вернулась назад в родной город в Швеции, я поняла, что того моего др...
