38 меридиан с.ш.

Нью-Йорк

Памела опять судорожно хватала ртом воздух, проснувшись от кошмара. Руки, сомкнувшиеся на ее шее, до сих пор чувствовались слишком отчетливо, слишком по-настоящему. Рошель оглянулась и успокоилась — она в своей комнате, а затем потёрла плечи и упала обратно на подушку — она точно не выдержит, разломиться пополам. Каждую божью ночь случившееся в переулке является к ней в снах. Каждую божью ночь она просыпается в страхе, и каждое божье утро наступает на те же грабли: продолжает выведывать информацию.

Памела закрыла глаза, но сердце продолжало гнать галопом.

— Да что ж это такое, — сказала девушка в пустоту. Она свесила ноги с кровати и аккуратно опустила их на ворс мягкого ковра. Тихими шагами Рошель подошла к ряду книг, коснувшись, одного из переплетов, где ветьеватые буквы выплетали название «Сопряжение лун», Памела открыла книгу-тайник и достала фотографиею погибшей гречанки. В страницах книги были спрятаны находки Рошель от небольших замёток и сплетен до кусков личной жизни утопленницы. На желтом ярлыке в самом начале были написаны два имени, два подозреваемых: «Айван. Натаниель». Девушка услышала скрип паркета и захлопнула книгу, быстро вернув на полку.

Рошель забралась в постель и отвернулась к стенке.

— Зачем мы приперлись? — кто-то произнёс шепотом, и Рошель сглотнула, потому что Лемюель на сутках, да и голос был ей незнаком. Она зажмурила глаза, стараясь думать о чём-то хорошем, что в миг вылетело из головы.

— Заткнись.

«Двое?» — Памела коснулась пальцами холодной стены, изо всех сил сдерживая сбитое дыхание. В голове творилась полная неразбериха: хотелось развернуться и блеснуть храбростью и героизмом, прогнав взломщиков, но чувство собственного сохранения заставило девушку сжаться и трястись в страхе.

— Серьёзно? Я являюсь соучастником, — послышался шелест бумаг на столе; Рошель сжала одеяло в руке — тремор бегал по телу, судорогой отзываясь во всем теле.

— Заткнись, — чуть громче рявкнул пришедший, и Памела дернулась. — Тихо! кажется, мы её разбудили. — девушка слышала, как шаги становятся громче и как прогибается матрас рядом с ней. Сердце вилось и сжималось в грудной клетке, ресницы дрожали, и если бы не волосы, закрывающие лицо, Мел бы точно не спаслась. — Все в порядке, — чьи-то пальцы коснулись её щеки и убрали навалившиеся пряди; Рошель вытянулась, как струна, с ужасом ощущая незнакомые прикосновения.