38 меридиан с.ш.

Западная Виргиния

Это как сигареты. Ты скуриваешь одну по пьяне и думаешь, что все в порядке, но прежде, чем ты поймешь это, ты уже покупаешь блок в неделю.
«Как я встретил вашу маму»

Маккензи проснулся задолго до Памелы, хотя лёг под утро, как обычно. Но это та привычка, от которой ему не хотелось отказываться — она возвращала к жизни, вкалывала смертельную дозу адреналина: сердце — в клочья, но оставляла приятную истому...

Он умыл лицо. Синяки под глазами выглядели как замороженная голубика. Нэйт сплюнул в раковину, испытав отвращение от отражения и от предстоящей встречи — в глотке стёклами бесполезная болтовня. И какого хера он должен этим заниматься? Ах, да, точно — ему же потом бизнес.

«Учись управлять, пока я жив, чтобы потом не наступать на те же грабли», — звучал в голове голос отца.

Натаниэль удержался, чтобы не впечатать кулак в зеркало. Тринити потом злиться будет. Всё-таки седьмое за месяц. Он наспех собрался: провёл влажной рукой по волосам, уложив их, затянул кожаный ремень на брюках и надел чёрную рубашку.

— Телефон, — у выхода вспомнил Маккензи. Он вернулся в спальню, забрал заодно бумажник с правами с тумбы и задержался у кровати. Она укуталась в одеяло, словно в кокон. — Черт.

Маккензи поправил русые волосы — пальцы дрожали, — и рвано выдохнул:

— Чёрт...

Дьявол! Он вылетел на улицу, попутно доставая пачку с зажигалкой. Срочно надо закурить. Срочно. Губы зажали фильтр, сигарета прыгала вверх-вниз, не давая огню облизать кончик.

— Сука!

Ему пришлось остановиться. Сердце гоняло кровь. С первой затяжки — одна треть сигареты. Легкие обожгло тёплом. Горечь на языке воскресила, прогнала пунцовый туман.

Шиза.

На Мазерати не было и намёка на вмятину. Подлатали. Маккензи похлопал панель, здороваясь с любимой машиной, и тронулся. 

В кафе как раз подошло время завтрака, поэтому оно было битком набито людьми. Маккензи скривился — его раздражали толпы, он на фестиваль бы ни ногой, если бы не звонок Тайсона.

— Натаниэль! — окликнул его клиент. Маккензи глазами забегал по залу.

У самого дальнего столика трепыхался флаг Америки. Нэйт усмехнулся. Страна неограниченных возможностей, мать его.