38 меридиан с.ш.

Колорадо

Маккензи сказал подождать его в «их» комнате, потому что он забыл «кое-что» важное. И Мел представляла себе всё, что угодно — договора, ручку, кружку кофе или зажигалку, но не пластинку. Никак не виниловую пластинку.

— Что ты на меня так смотришь? Это же «Богемская рапсодия». Сейчас ещё парочку возьмём и пойдём, — он присел на корты, достал из-под кровати коробку и стал пальцами ловко перебирать пластинки, под нос приговаривая: — И вот эту, и эту...

Когда в его руках и в руках Мел оказались тяжеленькие стопки, Нэйт мотнул головой, показывая на стеллаж, и сказал:

— Открывай.

— Чего?!

— Открой.

— Маккензи?..

Он чертыхнулся, повесил на неё взглядом ярлык «бесполезность» и носком толкнул дверцу. Памела выпалила:

— Это что?

— Рошель?.. — передразнил Натаниэль.

Мел пялилась на дыру в стене и хмурила брови. Натаниэль пошёл вперёд, и Памела ощутила себя Алисой, следующей за белым кроликом. Мел вела пальцами по темно-синим матовым стенам, задевая шероховатые серебристые нити на обоях. Они миновали несколько дверей. У каждой Памела останавливалась, желая пройти внутрь, но Маккензи, как назло, вовремя оборачивался и поторапливал её. С тем, как он лестно отзывался о работе, могли бы и опоздать немножко...

— Почему я никогда не видела, как ты сюда заходил?

— Я очень ленивый сотрудник.

Маккензи толкнул дверь и пропустил её вперёд. Мел прищурилась — чего это он такой добрый? А потом мысль потерялась, запуталась, померкла...

— Аппарат для попкорна?.. Издеваешься?..

Натаниэль беззлобно усмехнулся и поставил пластинку. Граммофон приятно зашипел.

— Это больше похоже на комнату девочки-подростка, чем на офис.

— Почему?

— У тебя на стене висит плакат Мэрилин Монро.

— Ты видела её грудь?

— Что?!

— Что? — Памела захотелось запустить в него пластинкой прямо в самодовольную улыбку. В его глазах блестели нахальные искорки. Мел опустила глаза туда, куда был направлен его взгляд.