Пари или "Станцуй со мной, моя королева!"

42. Oh, Death

«Вера – оружие против слабых... Или невежественных? Как лучше сказать?.. Хотя, не вижу особой разницы. Видя людей, которые говорят о том, что верят в Бога, у меня возникает жизненная потребность проблеваться в первой попавшейся подворотне. А еще лучше - прямо на их одухотворенные лица. Святым я себя никогда не считал, - боже упаси! – вот только с уверенностью могу сказать, что себе я никогда не врал. А эти святоши ничем кроме вранья и не занимаются. Кого ты обманешь, говоря, что веришь в Бога? В первую очередь себя. Ты пытаешься довериться щитам, которых на самом деле нет. Пытаешься доказать всем, что кому-то есть до тебя дело, хотя, на самом деле, твоему пресловутому Богу плевать на твои проблемы и на твою жалкую жизнь. Ты думаешь, Бог тебя защитит? Думаешь, он спасет от случайно сбившей тебя машины или специально выпущенной в твою голову пули? Богу плевать! В этом мире ты один и верить ты должен лишь себе. Если я и признаю веру, то лишь в себя самого. Никто не защитит меня лучше, чем я сам. Никто не будет любить меня больше, чем я сам. Никто не поможет мне стать сильней, кроме меня самого. Вера – оружие слабых. И лишь эгоистичная вера в Себя – оружие сильнейших». © Стинг Эвклиф.

***

Зереф вдохнул холодный воздух, облокотившись о маленькую беседку, выкрашенную в слепяще белый цвет. Маленькая веточка омелы грела руку, позволяя на одно мгновение забыть обо всех проблемах и препятствиях и насладиться окружающей тишиной и покоем. А еще теплым, разливающимся по всему телу чувством, которому, если честно, он до дрожи боялся дать определение. Под покровом ночи он действительно мог на секунду забыть обо всем и почувствовать себя свободным, ведь ночь, в отличие ото дня, умела хранить тайны. Именно в приятной прохладе, под светом ярких звезд, в тишине, прерываемой лишь дуновением ветра, Зереф всегда думал. О далеком прошлом, странном настоящем и неопределённом будущем. Только так он мог разложить все по полочкам и решить, что делать дальше. - Привет. Он узнал бы этот голос из миллиарда тусклых голосов, среди которых ее, звучал подобно звонкому переливу хрустальных колокольчиков. Он узнал бы каждую интонацию и нотку. Он узнал бы о ее присутствие лишь по легкому порыву ветра, принесшему с собой невесомый аромат полевых цветов и благовоний.

Это пугало.

- Привет, Мавис. Он медленно, пытаясь взять себя в руки, повернулся, встретившись с ней взглядом. Иногда ему казалось, что в ее глазах затерялись мельчайшие крапинки изумруда, переливающегося, словно под светом солнца. И все чаще он понимал, что как бы ни готовился к их встрече, готов он не будет никогда. Вот и сейчас вся та бравада и уверенность испарились лишь под тяжестью этого до боли родного взгляда.