Пари или "Станцуй со мной, моя королева!"

50. Станцуй со мной, моя королева!

В недалеком будущем.

Ветер бил по лицу, и все вокруг превратилось в одно сплошное пятно. Нацу крепко сжимал руль мотоцикла, выворачивая его на резких поворотах, даже не пытаясь сбавить скорость. Нельзя. Нужно было торопиться. Нужно было предупредить, невзирая на быстро колотящееся сердце и страх, опутывающий все тело своими склизкими нитями.Мимо раз или два пролетали со свистом пули, но Нацу не обращал на это внимания, полностью сосредотачивая внимание на дороге. Главное, доехать.Ремень, опоясывающий его и человека сзади, дернулся, заставляя парня наклониться назад и на мгновение потерять управление.— Кобра, блять, осторожней! — крикнул босс «Ночи», ложась всем телом на руль.— Если бы не я, — раздался раздраженный голос и звук защелкнувшегося затвора, — у тебя давно бы была дырка в затылке, босс.Нацу чувствовал крепкую спину друга, который, прицелившись, начал стрельбу за преследовавшими их машинами. Огни ночного города мельтешили перед глазами желтыми точками; ехавшие по магистрали машины размывались серыми пятнами, в то время как Нацу лавировал между ними на бешеной скорости. И он сам задавался вопросом, как до сих пор не врезался в кого-то.— Ты поговорил с Люси? — раздался между выстрелами вопрос Кобры.Нацу раздраженно фыркнул, резко завернув на перекрестке.— А ты поговорил с Кинаной? — вторя тону друга, проговорил парень.— Это не одно и то же, придурок! Люси должна знать! — крикнул стрелок. — И вообще, то, что происходит между мной и Кинаной, не твое дело!— Что, неприятно, когда влезают в личную жизнь?— Нет. Неприятно, когда твой друг совсем заврался.Нацу вздохнул. Он прекрасно осознавал, что Кобра был прав. Он должен был рассказать Люси о том, что происходит. Он должен был объясниться, а не говорить тех ужасных слов. Вот только он не мог. Это было слишком опасно. Кулон, подаренный когда-то «мышкой», вдруг стал невероятно тяжелым.— Я не собираюсь подвергать ее такой опасности, — прошептал Нацу тихо, так, чтобы Кобра не услышал, но он все же услышал.— Надеюсь, ты осознаешь последствия.Раздался еще один выстрел. Пуля пролетела у самого уха, чуть его оцарапав. Нацу зажмурился, ни на секунду не ослабив хватку на руле. Перед его глазами была дорога и конечная точка. И он знал, что все делает правильно.— Да, — твердо проговорил он, — осознаю.

***

http://vk.com/audios115755283?q=poets%20of%20the%20fall%20where%20do%20we

Ночь мягкой поступью накрыла университет «Fairy Tail», тихая и спокойная — редкость в этом, кажется, вечно бурлящем мирке. Только что выпавший снег под ногами хрустел; от несильного мороза покалывало щеки и кончики пальцев, и Нацу погрузил голову поглубже в теплый шарф, подаренный отцом, пытаясь согреться. Казалось, только вчера он гулял по этой дороге вместе с «мышкой», и не было ни снега, ни пробирающего до костей холода. Только шуршащие под ногами желтые листья и прохлада осеннего ветра.Остановившись возле покрытой тонким слоем снега скамейки, Нацу натянул на руку рукав, стряхнул снег и сел на холодное дерево. По аллее гуляла тишина. Казалось, никто из студентов не хотел выходить из своих теплых убежищ, и только Нацу да несколько птиц, затерявшихся среди последних одиноко свисающих листьев, были настолько безумны, что решили променять тепло на свежесть морозного воздуха.В груди Нацу поселилось какое-то плохое предчувствие. Он ощущал это всем своим нутром, но не мог понять, что именно его беспокоило.Тишина аллеи не пугала. Он чувствовал на себе взгляды людей, которые всегда были незримо рядом. Рука сама потянулась к телефону, и уже через несколько секунд он слышал в трубке длинные гудки. Нехорошее предчувствие усилилось.— Нацу? — раздался удивленный голос Игнила Драгнила.— Привет, пап, — выдохнул Нацу. Тиски беспокойства разомкнулись. — Как ты?— Все хорошо. Не скрою, я удивлен твоему звонку.Снег под пальцами был шершавым и тут же таял, оставляя мокрые следы на продрогших подушечках пальцев.— Мне просто захотелось позвонить, — прошептал парень. — Не знаю почему.В трубке повисла тишина. Нацу слышал глубокое дыхание отца, и мог представить себе, как он медленно потирал наконечник своей вишневой трости. Этот образ был настолько живым и ярким, что на секунду ему захотелось оказаться там, рядом с ним. Может, хотя бы один раз провести с ним время, как положено было сыну проводить время с отцом.— С тобой все в порядке? — разорвал молчание Игнил, и голос его был непривычно тихим, словно он с трудом мог произносить слова. — Я знаю, что поступил с тобой жестоко. Мне не нужно было отдавать тебе такую опасную вещь...Нацу покачал головой, и, поняв, что отец его не слышит, прошептал:— Нет, все в порядке. Я благодарен тебе, пап. Честно. Благодаря этому я, наконец, понял, каким человеком был, и каким я не хочу становиться. Прости меня, что приносил столько проблем.— Без этого жизнь была бы скучна, — усмехнулся Игнил.— Нет, правда, прости. Я только сейчас понимаю, что я творил, а ты меня все время... по-своему оберегал.В телефонной трубке послышался тихий вздох.— Нацу, после смерти твоей матери, я постарался сделать все возможное, чтобы уберечь тебя. И «Зодиаки»... Нацу, запомни, что бы ни случилось, они всегда будут продолжать защищать тебя. Это их долг.Нацу нахмурился.— А что может случиться?— Ничего, — спокойно ответил Игнил. — Просто небольшая информация для тебя. Ты никогда не останешься одинок. И я верю, что из тебя получился прекрасный наследник. Надеюсь, ты спокойно продолжишь наше дело и не будешь ввязываться в неприятности.Под ложечкой неприятно засосало. Не ввязываться в неприятности? Уже поздно.— Я люблю тебя, отец.Он не знал, зачем сказал это, но сейчас, в этот самый момент, сидя в пустом парке продрогший и не чувствующий пальцев ног, Нацу хотелось сказать эти слова. Они вырвались непроизвольно, но именно они казались сейчас как-никогда правильными. Он никогда не говорил этого. Так почему бы не сейчас?— Я тоже люблю тебя, сын.В телефоне раздались короткие гудки.А снег продолжал танцевать свой предсмертный танец.