Фортуна Фатум

кладбище

Решение пойти на кладбище превращается в страшную ошибку. Я понимаю это только сейчас. Сначала план казался удачным и простым, но на этот раз даже стратегия Рона на случай неудачи кажется самой настоящей ошибкой. Я всегда шла за друзьями. С самого первого курса, когда мальчики спасли меня от ужасного тролля, я приняла решение, что всегда буду идти за ними. Так было в начале, но затем я осознала, что теперь я не за ними, а рядом с ними. Наша крепкая дружба всегда была самым важным фактором, заставляющим с нетерпением ждать очередного нового учебного года. Да, я люблю учиться, да, люблю необъятную красоту величественного Хогвартса, но основное — это чувство, что я нужна и мной дорожат.

Я знаю, Гарри и Рон любят меня. Любят, как самую лучшую подругу, как сестру. Рон однажды сказал, что уже считает меня настоящим членом своей семьи. Сестра номер один, а только затем Джинни, ведь я старше. Я всегда гордилась тем, что наше трио считают единым целым, где мне дают право быть эпицентром мозговой деятельности. Приятно, но не неожиданно. Конечно, оценивать себя и свои силы нужно правильно, я одна из лучших учениц своего потока, уж точно самая одарённая от своего факультета. Я этим горжусь, но не ставлю себя выше остальных. Просто люблю книги и обладаю хорошей памятью. И вот в эту самую секунду я отчаянно размышляю, не ошибаюсь ли я в своих расчётах, а также почему мой редкий ум не останавливает нас от этого глупого поступка. — Мы на месте, я смогу найти надгробие, рядом должен быть склеп, — приглушённый голос Гарри отвлекает меня от мрачных мыслей. — Если вдруг мы что-нибудь обнаружим… или кого-нибудь, то сразу предупреждаем друг друга. — Надеюсь, мы быстро найдём правильные могилы, это ужасное место, холод жуткий, а в замке сейчас время ужина, — Рон ступает за мной, кутаясь в школьную мантию без значка принадлежности к факультету. Думаю, он сам уже жалеет о том, что поддержал идею Гарри про приход на кладбище. — Ужин, еда, тепло, а так и не скажешь, что мы уже несколько лет вечно пропадаем то в холодных подземельях и тайных комнатах, то в грязных лесных хижинах под сумасшедшим деревом, — говоря эти слова, удивляюсь прозвучавшему в голосе спокойствию. На самом деле, мне страшно! Я совершенно не готова к встрече с Пожирателями смерти или, что ещё хуже, с их Хозяином. Трепетно хочу быть достойной факультета храбрых и смелых, но предательская дрожь выдает моё смятение, хотя внешне это совсем не заметно. Гарри останавливается перед массивными железными воротами с густым мхом на створках без замков. Да и кто будет следить за кладбищем, на котором больше никого не хоронят?! Пройдя по извилистой тропинке в сторону захоронений, мы чувствуем сильный поток пыльного ветра. Холодного и сырого. Туман окутывает ноги до колен. Аура пугает мрачной обстановкой кладбища. Начинаю понимать, почему Волдеморт выбрал это место для своего триумфального воскрешения. Атмосфера вполне подходящая для проведения подобных ритуалов. Вместе с тем, мне становится чрезмерно жалко Гарри, который видел здесь смерть Седрика и ужас обряда воскрешения. Гарри поворачивается к нам, невольно показывая переполняющие его чувства сожаления и вины. Он не ожидал тех последствий, которые произошли на кладбище и теперь винит себя в том, что не смог противостоять Волдеморту и не спас Диггори. Бережно беру его руку, мельком взглянув на Рона, и произношу: — Если хочешь, мы можем вернуться. Если тебе тяжело, то давай уйдём. Гарри ответно сжимает мою ладонь. Неважно как сильно он её сдавит, мне абсолютно всё равно, даже если станет больно. Ведь боль не сравнится с той, которую испытывает мой друг. Я искренне хочу ему помочь, любым способом избавив от чувства вины, но знаю, что единственный выход — это победа. Победа над Тем-Кого-Нельзя-Называть. Гарри должен его одолеть. Только тогда он станет свободным и сможет спокойно жить. А я… я буду ему помогать, всегда оставаясь рядом. Если нужно — спасу даже ценой собственной жизни. Это мой долг перед дружбой и дорогими моему сердцу людьми. Гарри и Рон! Я бы на самом деле приняла смерть, если бы таким образом нужно было вас спасти! Ранее, когда Гарри сказал, что хочет отправиться на место воскрешения Волдеморта, я сильно удивилась. Начался наш пятый курс, учёба занимала все мысли. На мои вопросы — почему и зачем, он ответил не сразу. Отвёл меня с Роном в тихий угол гостиной Гриффиндора и рассказал, что всё лето его преследовали кошмары. В них он видел смерть своих родителей и настоящий облик Волдеморта в Годриковой Впадине перед тем, как тот исчез. Сны заставляли просыпаться в мокром поту с сильной дрожью и болью на лбу. Шрам горел так, что было невыносимо открывать глаза. Но за последний летний месяц сны изменились, теперь он видел события учебного года. Турнир, бал, драконы, портал и кладбище. Сны не являлись кошмарами. Он видел себя со стороны. Во время наблюдения своего прошлого к нему смотрящему обратился призрак Седрика. Он попросил Гарри вернуться и выполнить его последнюю волю, потому что его душа остается взаперти на кладбище и не может успокоиться. Факт того, что Седрик теперь призрак, подтвердился, когда в его собственном доме портрет покойного сообщил об этом своей семье. Его отец отправился к надгробию, но никого не обнаружил. Затем он обратился к Гарри, усердно спрашивая подробности смерти своего сына. Отец Седрика не мог позволить, чтобы сын страдал. Гарри рассказал про свою дуэль с Лордом, но про сны не упоминал. Не знаю, почему Гарри промолчал и не сообщил мистеру Диггори о просьбе Седрика, однако теперь он поделился с нами. Гарри собирался посетить это место, выяснив правду, и по возможности поговорить с призраком. Конечно, некоторые аспекты мне кажутся странными. В магическом мире существует специальное защитное заклинание, которое запрещает появляться призракам на месте своего захоронения. В противном случае, родственники не смогли бы навещать могилы, поскольку большое количество призраков мешало бы. Хотя фактически люди редко умирают непосредственно на кладбище. Ещё в Хогвартсе я озвучила свои мысли Гарри, но он ответил: — Я чувствую, что туда нужно пойти. Я просто знаю. Что на такое ответишь? Я и Рон сразу поняли, что отговорить друга невозможно. Оставалось лишь решить, пойдем ли мы втроём. Разумеется, ответ едва ли требовался. Такие вопросы стали риторическими уже очень давно. Идея превратилась в следующее: вместо ужина после уроков мы отправились на кладбище. Портключ туда и обратно помог достать мистер Диггори. Портал я привязала к шерстяному шнурку, пристегнутому к ремню. Итак, теперь в окружении темноты и тумана мы идём между захоронениями к месту смерти Диггори-младшего. После получасового поиска мы находим нужное место. Поскольку я всё ещё следую за Гарри, то сразу замечаю, как резко он замирает, но Рон этого видеть не может и с силой врезается в меня. Секундная боль возле правой лопатки вызывает негодование. — Рон, аккуратнее! — чтобы выразить возмущение его неуклюжести, я разворачиваюсь, не обратив внимания, как Гарри достает волшебную палочку. — Тихо! — его возглас заставляет застыть, быстро вернувшись обратно. — Смотрите, вон там! Друг указывает на высокий прямоугольный памятник слева от склепа, возвышающийся на расстоянии двадцати метров от нас. За памятником мы замечаем пятно светлого свечения. На мрачном фоне этой необъятной тьмы свет кажется особенно ярким. — Седрик… — тихо зовет Гарри, делая несколько шагов к месту свечения. Я следую за ним, на всякий случай поднимая волшебную палочку. Страх уходит на второй план, заменяясь необходимостью сконцентрироваться на задаче. Хорошо, что у меня структурный склад ума. Всё должно быть по порядку: пришли, увидели, решили, порадовались, ушли. Идеальное завершение сегодняшнего дня. Глупого дня, на мой взгляд, но надежда на его удачное завершение греет душу, помогая справиться со страхом. — Поттер? — привидение выплывает из-за угла памятника, а я не могу подавить выдох облегчения. Диггори, конечно Диггори! Такой, каким я его запомнила перед последним заданием на Турнире. — Я боялся, что ты не придешь. Грейнджер, Уизли… — он кивает нам в знак приветствия и сразу переводит взгляд на Гарри. — Спасибо, что выполнил мою просьбу и отдал тело отцу. С напряженной спиной Гарри подходит ближе к нему и отвечает: — Это единственное, что я сделал, — слова звучат тихо, но в местной тиши они отчётливо слышны всем присутствующим, — почему ты хотел, чтобы я пришёл? Седрик натянуто улыбается, обведя глазами место вокруг, и снова обращается к Гарри: — Есть то, что я хотел бы тебе рассказать, думаю это важно… для живых, а мне всё равно. Я привык к мысли, что уже мёртв, — на последних словах его взгляд опускается под ноги.