Я. Умираю. От. Скуки. С той ночи прошло три дня. За мной не приходят. Ко мне не приходят. В голову лезут мрачные мысли о вечном заключении, но не падать духом мне помогают надежда на друга-призрака и общение с другом-эльфом. Он приносит мне еду дважды в день. Порции маленькие, но голода не чувствую. Я давно не смотрела на себя в зеркало и на ощупь мне сложно определить, поменялись ли размеры. Еда волнует меня в последнюю очередь, а вот тот, кто приносит еду…
На следующий день после того, как эльф починил мне одежду, я очень долго благодарила его. Он по-всякому пытался от меня скрыться, но упорство и терпение всегда были моими хорошими чертами. С каждым разом он оставался всё дольше, и я успевала узнавать ответы на некоторые интересные вопросы. Во-первых, особняк принадлежит семье Мальсибера. Я догадывалась об этом ранее. Во-вторых, Лорд покинул поместье на неопределённый срок. В-третьих, последние статьи в газетах посвящены поимке нескольких Пожирателей смерти в Министерстве магии. Вероятно, Лорд зол и на меня у него времени нет. Я радуюсь какое-то время, но неизвестность будущего пугает. С одной стороны, у Седрика будет больше времени, чтобы связаться с Гарри, а с другой стороны, я засыпаю с чувством, что могу не дожить до утра. Ведь в любой момент он может меня убить или отдать приказ Пожирателю. Запертая в комнате, начинаю отвлекать себя воспоминаниями о школе, родителях, друзьях. Я не уверена, какое сейчас число, но скоро Хеллоуин. Потолок Большого зала будет украшен к празднику, а мне, как старосте, нужно следить за исполнением. По ночам я плачу и хочу вернуться в Хогвартс, а утром радуюсь, что всё ещё жива. Не знаю, что на меня так повлияло, ночь с Лордом или закрытое пространство, но я многое переосмыслила в своей жизни. Теперь знаю, за что борюсь. Раньше я всегда слушала Гарри и профессора Дамблдора, я знала, что буду бороться за то же, что и они. Помогать Гарри — было первостепенной задачей, а сейчас… я одна. Противостояние с Риддлом не связано с магической войной, оно только… наше. Нет! Его и моё. Так будет правильно. Теперь я осознаю, что борюсь только за себя. Это простое озарение вызывает много сложных раздумий, но также заставляет меня повзрослеть. Наивность часто мешала мне, и я разочаровывалась из-за неё в людях, но теперь я её просто не чувствую. Воля к жизни, борьба, война — всё меняет человека. Если не справлюсь я, то больше некому. В последнее появление эльфа я узнала, что в особняке будет проводиться собрание. Здесь соберутся Пожиратели смерти, и скорее всего профессор Снейп тоже будет здесь. Во мне горит надежда на его помощь. Он должен узнать, что я в этом доме, затем он сообщит Ордену, а директор придет сюда с аврорами. Я долго размышляла о роли мастера зелий в шпионаже. У него есть возможность узнавать планы Пожирателей и Лорда. Я ни в коем случае не должна подвергнуть его миссию опасности. Если он не сможет мне помочь, я смирюсь и буду ждать помощи от Седрика, но шанс поговорить с ним я не упущу. Мне надо выбраться из комнаты любыми способами. Скоро появится Лабби, а пока я глубоко дышу и строю план побега. Мне очень страшно думать о том, что со мной сделает Лорд, если план потерпит неудачу, но выбора у меня нет. Щелчок. — Еда. На этот раз эльф ставит посуду на стол и сразу же садится на пол. — В прошлый раз мисс мало съела. Лабби огорчён, но он выполняет приказ Хозяина, — его глаза наполняются слезами, так же как и моё сердце от жалости к нему. — Хозяин сказал кормить мисс так. Не удивлюсь, если Лорд перестанет кормить вовсе, но я сразу убираю подобные мысли из головы. О Риддле я не хочу вспоминать. Я подхожу к Лабби и сажусь по-турецки рядом с ним. — Всё очень вкусно, Лабби, — легонько касаюсь его плеча, но он вздрагивает и дёргает ушами в сторону, я убираю руку, но всё равно улыбаюсь ему, — просто у меня пропадает аппетит. Я говорю чистую правду и сама удивляюсь печальной интонации, хотя улыбаюсь искренне. Лабби поднимается на ноги и подаёт мне со стола тарелку. — Мисс должна есть, иначе у Лабби будут проблемы. Хозяин приказал следить за мисс. — Следить? — Да. Единственное, что я у Лабби спрашивала про Лорда, это время его возвращения. Ничего более мне знать не хотелось, но воспоминания о медальоне вызывают любопытство, и я рискую спросить: — Лабби, тебе попадался на глаза медальон с изумрудами в виде буквы «С»? — Лабби видел медальон с изумрудами в виде буквы «С» у Хозяина. Если для Риддла это так важно, то он сразу бы отправился в тот дом. Значит нашёл подлинник. Я до сих пор не знаю, связан ли он с крестражами. Когда буду в Хогвартсе, сразу же спрошу у профессора Макгонагалл про крестраж. — Где ты его видел? — В комнате Хозяина. Ничего хорошего в этом нет, но если у меня получится выйти из комнаты во время собрания, то можно попробовать… Нет! Я схожу с ума. Наверняка он поставил на апартаменты защиту, я не смогу туда попасть. В миг на меня обрушивается безнадёжность — даже если я выйду из комнаты, всё равно не смогу пройти ловушку перед лестницей. Подозреваю, что это могут сделать только те, у кого есть метка. Я съедаю пару ложек и ставлю тарелку на стол. Лабби смотрит на неё и хватает себя за уши. — Мисс опять не доела. Лабби плохой, Лабби накажут. — Нет, нет, не волнуйся, я доем всё до крошки, только попозже. Обещаю. Я хватаю его за ручки и оттягиваю их от покрасневших ушей. — Мисс сдержит слово? — Да, Лабби. Начинаю ходить вдоль комнаты и думать. Аппарация невозможна без палочки, выйти из дома мешают решётки и… огромная змея. Память подкидывает скользкие кольца и щекочущий язык, и я морщусь в отвращении. Ощущаю жар на щеках, когда вспоминаю, кто смотрел на это шоу. За эту сцену мне стыдно. Что осталось из способов перемещения? Поворачиваюсь к Лабби и осторожно спрашиваю: — Лабби, особняк подключен к каминной сети? — Хозяин часто общается через камин в своём кабинете. Проклятие! Уже два пункта подталкивают меня в его комнату. Медальон и работающий камин. Останавливаюсь посередине комнаты и закрываю глаза, изо всех сил напрягая память. Был ли на камине летучий порох? Вот, мы в его кабинете, вот стол, вот двери, вот… он, а вот камин. Одновременно радуюсь и злюсь на судьбу. Порох там был. Значит, чтобы сбежать, мне нужно попасть в его кабинет. Обнимаю себя за плечи и дрожу от одной мысли о том, что встречу его снова. Я хочу убежать и забыть обо всех кошмарах. Воспоминания острым лезвием проходят по сердцу. Тот голод и жажда… Мотаю головой в стороны и смотрю на Лабби. У меня единственный шанс. — Лабби, ты можешь открыть дверь? — Для мисс Лабби откроет дверь в ванную комнату. — Нет, другую, — киваю на дверь в коридор, а домовик качает головой. — Приказ Хозяина, не выпускать грязнокровку из комнаты, — понимаю, что он процитировал Риддла, но всё равно неприятно слышать оскорбление от эльфа. Эльфа, который помог мне не умереть от скуки и отчаяния. Наши милые беседы были очень простыми и односложными, но я хватаюсь за любую долю теплоты и человечности. Иначе я сойду с ума от жестокости этого дома. — Лабби, пожалуйста, помоги мне! Пару секунд домовик смотрит на меня, а потом низко опускает голову и закрывает лицо ушами, а я сильнее обнимаю себя за плечи. Сжимаю рукой лопатку, чувствуя боль от вывиха. Мне никогда не выбраться. Несколько раз моргаю. Слёзы наполняют края глаз, вынуждая тереть их до жжения и пощипывания. Сколько я уже выплакала слёз?! Сколько будет ещё… Подхожу к стене и сползаю на пол. Я надеялась на два варианта. Первый вариант — пробраться до зала собрания и, если будет возможность, перехватить профессора Снейпа. Второй — во время собрания постараться попасть в кабинет Риддла. Оба варианта подразумевали помощь Лабби. Почему эльфы так преданы? Они не давали Непреложного обета. Что их заставляет беспрекословно исполнять приказы? Закрываю руками лицо. Раны на щеке покрыты кровяной коркой, и я давлю на них ногтями. Потому что в отчаянии. Не могу больше. Мне плохо! Лабби подходит ко мне. Я смотрю на него со слезами на глазах и больше не верю в удачу, но гнусаво спрашиваю: — Лабби, ты можешь обратиться к одному человеку, который будет на собрании? — Лабби запрещено кому-либо говорить, что грязнокровка здесь. Я опускаю голову на колени. Нет надежды. Нет веры. Нет ничего… Подождите… — Лабби, тебе не надо говорить, что… грязнокровка здесь, ты скажешь, — я долго не могу придумать опознавательный знак для профессора. Я верю в его смекалку, но нас так мало всегда связывало, он никогда не признавал мои успехи в зельеварении. — Скажи ему… — ноль идей, как мне себя назвать, чтобы он понял, — вы потеряли шкурку бумсланга. Представляю взгляд профессора. Ужас. Не верю в удачу, но он мастер зелий, если кто-нибудь из Пожирателей услышит, профессор может что-нибудь придумать, ведь он варит оборотные зелья для них. Главное, чтобы не слышал Лорд. Профессор Снейп знает, что это я украла шкурку для зелья на втором курсе. Думаю, он поймёт. Дышать теперь легче. Я смотрю на Лабби. Мне предстоит подробно описать ему профессора. Помоги, Мерлин, надеюсь он не перепутает. *** Проходит ещё два дня. По словам Лабби сегодня состоится собрание. Целый день я хожу по комнате и разрабатываю плечевой сустав. Если профессор Снейп правильно поймёт эльфа, авроры могут появиться ночью или утром. Я должна быть готова к побегу. Останавливаюсь и прислушиваюсь. Шаги. В мою сторону. Не грубая поступь, значит не Мальсибер. Шаги частые и быстрые. Отхожу на середину комнаты. Мне страшно, потому что я не знаю чего ожидать. Вдруг что-то с Лабби или Риддл наконец решил от меня избавиться, приказав Пожирателю убить пленницу. Я пячусь всё дальше назад, борясь с желанием спрятаться в ванной. Щелчок. Вскрикиваю и резко поворачиваюсь на звук. Лабби. — Мисс, мисс, Лабби плохой эльф! Лабби не помог мисс, — я вижу большую шишку на его лбу и едва сдерживаюсь от истерики. — Что случилось, Лабби? Шаги всё ближе, я вжимаюсь в стенку. — Лабби поймала мадам Лестрейндж и спросила, что Лабби делает у входа в большой зал. — Тебе же запрещено говорить, что я здесь. — Лабби не говорил, что мисс здесь. Мадам использовала магию. Кроме мадам, больше никто не видел Лабби. Эльф подходит к стулу и подставляет ступню под ножку, а я в мгновение дёргаюсь к нему и шиплю: — Лабби, не наказывай себя, — моя дверь вот-вот откроется, Лабби не должны видеть, — уходи быстро. — Но мисс… — Уходи, Лабби, — толкаю его в плечо, горько рыдая, эльф исчезает, а я встаю в центр комнаты. Мадам Лестрейндж. Я знаю историю семьи Невилла. Она кровожадна и беспощадна. Дверь открывается. Я не успеваю подумать, как себя вести, и смотрю на вошедшую женщину. — Так-так, значит Мальсибер не врал, здесь и правда обитает грязнокровка. Не могу поверить своим глазам. Это та самая женщина, которая дважды кидала в меня Аваду в Азкабане. Ещё её смех… во время Поцелуя Дементора. Сумасшедшая. Высокая, худая, истощённое лицо, кудрявые чёрные волосы, но глаза… неживые. Тусклые, жестокие. Она заходит в мою комнату и с гадкой улыбкой осматривает её, а я стараюсь взять под контроль эмоции. Странное чувство, раньше я боялась каждого Пожирателя смерти, но теперь по-настоящему боюсь только одного человека и, вот ирония, Пожиратели тоже его боятся. Поэтому я свободно дышу, и только лёгкая дрожь ладоней доказывает моё неудобное положение. — Ты умеешь разговаривать, маггловское отродье? — делаю шаг назад, а она подходит ближе. Смотрю только на неё, но, когда она отходит немного в сторону, замечаю открытую дверь. У меня есть шанс. — Что вам нужно? — стараюсь говорить спокойным голосом. Не знаю получается ли, но она кривит губы и смотрит на меня, словно я таракан или мышь. — Я слышала, что грязнокровку держат здесь, но надеялась встретить тебя без языка, как минимум. Она точно ненормальная. Я сглатываю и стараюсь сделать шаг в сторону. Почти незаметный. Лестрейндж вышла из Азкабана примерно две недели назад, её психика не в порядке. Надеюсь, что это сыграет мне на руку. Делаю ещё шаг. — Я не знаю, какие планы на тебя у Повелителя, но не думаю, что он будет против, если ты лишишься… — она достаёт палочку, а я делаю ещё шаг в сторону, пусть лучше думает, что я хочу спрятаться в ванной, мне нужно лишь дойти до двери в коридор, — одного глаза, например. Не желаю верить в реальность. Единственное, что я могу, это прошептать: — Почему? Смех этой женщины раскалывает перепонки. Визг, наводящий ужас. Руками опираюсь на стенку и ступаю дальше. — Ты недостойна жить и задавать мне вопросы, мерзкая грязнокровка, — я резко отталкиваюсь от стены. — Круцио. Не добегаю до двери совсем немного. Падаю, крича от боли. Снова Круциатус. Боль похожа на ту, какую я чувствовала от Эйвери, разница лишь в том, что тогда на моём теле не было столько ран, как сейчас. Болело только колено, а теперь всё моё тело состоит из мелких шрамов. Как и моя душа, благодаря одному красноглазому мерзавцу. — Круцио, — я бьюсь в судорогах, а потом ощущаю, как меня поворачивают на бок и слышу противный крик. — Ты пожалеешь, что родилась на свет. Виртус Виолатио! Мои глаза широко распахнуты. В одно мгновение комната заполняется запахом железа. Я кричу и смотрю на своё тело. Передняя часть блузки наполняется кровью, я давлюсь ею и сплёвываю на пол. Трогая себя, чувствую широкий и длинный порез от левой груди до правого бока. Лестрейндж выкрикивает заклинание ещё раз, и на спине я ощущаю такую же линию. Раны кровоточат, вынуждая сжимать края блузки, чтобы пережать кровь. — Вот так лучше, — снова смех, она наклоняется ко мне и шипит, — нужно от тебя избавиться. Не знаю, что заставляет меня говорить подобные слова, но чувствую, что это мой шанс, ведь она может наклонить палочку ближе ко мне, поэтому я шепчу: — Лорд не позволит, — вот оно. Я нахожу слабое место. После моих слов её глаза темнеют, или она сама бледнеет, не могу точно сказать. — Ты не имеешь никакой ценности для Повелителя, грязнокровная дрянь, — она надавливает мне на живот, и я морщусь от боли. Лежу в луже крови, охваченная приступом тошноты от противного запаха. Её дыхание затруднено, она смотрит на меня с презрением. Я поставлю всё на её физическую слабость после Азкабана и рискну: — Он так не думает, — пока она осмысливает мои слова, я резко хватаю её одной рукой за запястье, отодвигая палочку, а другой цепляюсь за волосы и, превозмогая боль, отталкиваюсь от пола и отбиваю её в сторону. Она теряет равновесие и падает, а я на четвереньках доползаю до двери. Ухватившись за дверной косяк, поднимаюсь и бегу в сторону кабинета Риддла. — Авада Кедавра! — её заклинание разбивает дверь на щепки, но я уже скрываюсь за поворотом коридора. Сзади слышу выкрики проклятий. От стен падает штукатурка. Моё спасение — это большое количество поворотов. Если бы коридоры были длинные, то я бы уже умерла.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Фортуна Фатум
FanfictionКНИГА НЕ МОЯ Он наклоняет голову к плечу и делает шаг в сторону. Мы не приближаемся друг к другу, а обходим по кругу. Медленно. Шаг за шагом, не прерывая зрительный контакт. Так хищники окружают свою жертву. Сейчас битва не магии, а битва естества...