Аккуратно ставлю бокал на пол рядом с собой. Действую медленно, чтобы дать телу время на магическую концентрацию. Дышу глубоко, успокаивая нервы, но помимо ноющих ощущений ничего больше не чувствую. Провожу ладонями по ногам, а взгляд направляю на свою палочку. — Кого не могут получить?! — сбоку переспрашивают мой вопрос с повышенной иронией, которая удваивает неприязнь к нынешнему разговору с Лордом. Однако кроме сарказма я четко улавливаю злую неестественность вперемешку с утомлением, как если бы мое последнее оскорбление показалось ему избитым и посредственным. Признаюсь, что в свои же слова не особо верю, но моей главной целью является обычная обида, которую я хочу ему нанести. Если судить по настроению Тома, то он вполне готов продолжить нормальный диалог без насилия и ссоры, а вот я просто так не могу забыть то, что пережила за эту ночь. Мерлин, если бы он меня не толкнул к стеллажу, то ребенок родился бы в правильные сроки! Я не верю в совпадения и знаю, что боль появилась вследствие телесного урона.
Коротко киваю, продолжая сверлить глазами древесину виноградной лозы. Она короче, чем тис Лорда, но выглядит более изящной и аккуратной в отличие от заострённой костяной палочки, забравшей жизни многих людей. Несмотря на родство сердцевин, остролистная палочка Гарри совсем не похожа на тисовое древко. Неудивительно, что Олливандер так долго подбирал ему палочку. Настороженно бросаю взгляд на Риддла, мучаясь от любопытства про его первый поход в Косой Переулок. Долго ли перо феникса искало своего хозяина? Как выглядела рукоять изначально? Не верится, что Олливандер самостоятельно изготовил подобную мерзость из костей. Забывшись в своих мыслях, я едва ли не удивленно смотрю на досадный нервный тик под глазом Лорда. Он набирает в легкие побольше воздуха, а затем протяжно выдыхает, откидываясь затылком на спинку кресла. Постепенно начинаю жалеть о выборе своих недавних слов, но, поскольку их не вернешь, стараюсь сделать лицо более равнодушным, почти каменным, демонстрируя прежний настрой, хотя по разуму уже летают жалобы об упущенной возможности спросить что-нибудь о его прошлом. В особенности меня интересует палочка! Где она хранилась все эти годы, пока Лорд отсутствовал? Почувствовал ли он родство сердцевин во время дуэли с Гарри на кладбище? Я по-прежнему не знаю тонкостей магических средств передачи энергии, а ведь палочка — важнейшее из всех! — Гермиона, я уже давно получил тебя, — скрестив немигающие взоры, мы кажемся друг другу мрачными собеседниками, — если ты этого ещё не поняла, то… — А сможешь сохранить? — неосознанно задаю вопрос, который сама не понимаю. Просто слетает с языка, пробивая броню рациональности. Получить можно, а сохранить полученное? Под коротким вопросом я прошу у него обещание, что… что именно? Обещание, очень близкое по смыслу к тому, чтобы Лорд сохранил… нас. Наш своеобразный мир, который подарила судьба, устраивая постоянные испытания. Просить — показывать слабость, но я все равно прошу подтверждения того, что он всегда будет заботиться обо мне. В любых смыслах. Если счастье, то абсолютное, если боль, то подлинная. По-видимому, Том не совсем понимает суть вопроса, потому что наклоняет голову в сторону и постукивает пальцами по подлокотнику. Кстати, это не очень хорошо, ведь он закрывает мне обзор на палочку. Свожу губы в тонкую линию и опускаю веки, подтягивая колени ближе к груди. Так непривычно сидеть в подобной растяжке после беременности. Мышцы бедер напрягаются, но не создают дискомфорт. Словно выспавшись от долгого сна, они готовятся в новый путь. Дыхание сбивается от охватившего приступа удушья, но я скрываю своё состояние, приложив руки к сердцу. Наполовину от последствий ночных истязаний, наполовину от осознания, что под своим вопросом я прошу его перестать использовать пытки. Сохранить — значит оберегать и заботиться, но если раньше он спасал меня от других волшебников, то теперь я хочу освободиться от тирании его личных проклятий и боли. Вот только не факт, что Лорд понимает значение моих слов. Я сама не понимаю, почему спросила именно так. Судорожно сглатываю, направив взор на его лицо, однако, прежде чем столкнуться глазами, замечаю, как он мельком бросает взгляд на кроватку с Серпиусом. Затем смотрит на меня и, чуть приподняв бровь, надменно произносит, понизив голос до шипящих ноток: — Естественно, грязнокровка, твоя жизнь мне дорого обходится и было бы жаль потерять напрасные усилия. Это не то, что я хочу услышать. Совсем не то, но его ровный, прямой тон немного успокаивает определенным обещанием моей безопасности, вот только он ничего не говорит о своем личном поведении и постоянном насилии. Мои многострадальные виски больше не выдержат давления проклятия, а отсутствие раскаяния за «Круцио» в сторону изможденной роженицы лишь усугубляет моё негодование. Качаю головой и медленно кладу ладонь на его колено, которое напротив меня. Пальцы на подлокотнике замирают, когда я провожу рукой по его бедру, а затем, мимолетно дотронувшись до его рукава, тянусь к палочке. Специально не делаю резких движений, потому что… физически не могу, а ещё боюсь внезапной атаки со стороны Тома. Мои пальцы прямо над палочкой из виноградной лозы, но я застываю над ней не в силах бороться с искушением и, бросив внимательный взгляд на Лорда, проскальзываю мимо своей и дотрагиваюсь кончиком пальца до середины тисового древка. Вздрагиваю, будто от сильного импульса, но объясняю это личным избытком экстаза. Я впервые могу дотронуться до неё. Привычно ощущать тисовый кончик под подбородком, когда Том хочет видеть моё лицо, но теперь… Для меня это слишком волнующий момент, ведь я трогаю то, что не имею права трогать. То, что принадлежит самому тёмному волшебнику всех времен. Его личное. Что-то, принадлежащее с детства. Словно под гипнозом, я задерживаю дыхание и практически не моргаю, вот только из памяти не выходит наш разговор, поэтому я вкладываю правду своих мыслей в обычный вопрос: — Ты сможешь сохранить моё здоровье в его нормальном состоянии, а не под действием Круциатуса и других проклятий? Неохотно отведя взгляд от палочки, я поворачиваюсь к Тому, который прослеживает глазами моё действие. Ни раздумья, ни удивления просьбе он не показывает, лишь смотрит, как я поглаживаю белое древко. Вздыхаю, набираясь смелости, и обхватываю палочку. Подношу ближе к себе, как вдруг вокруг нас проскальзывает слабый порыв воздуха. Сжав рукоять, я чувствую бегущую по руке дрожь. Мне сложно сделать вдох, поскольку каждая клеточка организма противится чужой темной магии. Рука будто бы слабеет под тяжестью огромного груза, а пальцы немеют от холода кости. Однако… повернув палочку в сторону для наилучшего осмотра, мои брови летят вверх, а язык обильно увлажняет губы от увиденной детали рукояти, а точнее её отсутствия. Осторожно поглаживаю тисовую древесину, но не могу оторвать глаз от мелкого углубления, где раньше был костяной кусочек. Тот самый, который отлетел в магазине «Горбин и Бэркес» в момент, когда я вернула Риддлу частицу души из диадемы. Воспоминания пролетают сотнями картин. Помню каждое движение. Слишком сильно надавив на рукоять, он сломал кость в припадке гнева за мою победу. Как давно это было? Сколько времени прошло? Неужели он до сих пор рядом со мной? Правда ли, что это не иллюзия, и мы на самом деле сблизились настолько, что Лорд прощает меня за потерю крестражей, а я забываю о боли насильственного принуждения с его стороны?! Неужели всё зашло так далеко? Каким образом я наслаждаюсь жизнью, хотя он давно должен был убить меня? Должен? Итак, единственное, что задолжал мне Лорд — это смерть. Я получаю всё что угодно, но только не то что должна. Крепко сжимаю палочку. Теперь я не думаю о её зверствах. Фантомная сила зовет меня к исключительно необычайному и нелогичному поступку. Сейчас я не вижу ничего, кроме обычной древесины, принадлежащей человеку, которого я люблю. Она была с ним. С одиннадцати лет и на всю жизнь. Воспринимаю как ценность, запоминая каждый сантиметр. Почему-то по щеке бежит слеза, когда в пылу помрачения рассудка я сжимаю палочку двумя руками и наклоняюсь лицом к рукояти. Как к сфере всей нашей жизни, как к предмету общих чувств, я прижимаюсь губами к углублению отколотого кусочка и крепко целую его. Закрыв веки, пускаю на волю ещё несколько капель слез и начинаю дрожать от того, что предаю свет своей любовью к средству убийства. Но не могу унять сильные чувства, находя параллель между мыслями — когда Лорд забрал меня из Греции, я нашла его комнату и в одно мгновение почувствовала себя дома. Мне не нравится его темная и холодная комната без окон, но я всей душой тянусь к ней, считая самой любимой из всех. Так же и с палочкой, а главное звено одно — сидит рядом со мной! Кстати… я забыла о нём!
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Фортуна Фатум
FanfictionКНИГА НЕ МОЯ Он наклоняет голову к плечу и делает шаг в сторону. Мы не приближаемся друг к другу, а обходим по кругу. Медленно. Шаг за шагом, не прерывая зрительный контакт. Так хищники окружают свою жертву. Сейчас битва не магии, а битва естества...
