Середина весны радует прохладной погодой, поэтому я могу дольше носить свободное пальто с длинным шарфом. Фигура терпит изменения, и я благодарю судьбу за удачную погоду. В Хогвартсе прятаться сложнее. Я ни разу за последний месяц не снимала мантию и всегда носила сумку перед собой. Постоянные мысли о раскрытии правды сильно отвлекают от учебы, а последний разговор с деканом вовсе заставляет нервничать, поскольку мне, как лучшей ученице курса, позволили сдавать СОВ в начале мая. На подготовку к первому экзамену по чарам у меня есть целая неделя, но… план Рона выходит из-под контроля.
Яндекс.ДиректСделать печать Частный мастер
— Смотри, ещё совы! — Гарри толкает меня в плечо и подхватывает летящие с потолка письма. Некоторые совы садятся на стол, а другие кружат над нами. — Двадцать писем и пять посылок! — Рон разгребает свертки и внимательно рассматривает обратные адреса, а я закрываю лицо руками и устало вздыхаю. Интервью гриффиндорского трио всегда имеет статус сенсации. После первых статей на передовых страницах каждая газета почувствовала удачу заработка, поскольку ранее мы никогда не отвечали журналистам, а Гарри не давал интервью. Теперь каждый день мы получаем десятки приглашений, вопросов и… подарков. Вот с ними сложнее, потому что каждую посылку нужно проверять чарами. Однажды я получила отравленный шоколад с подписью «умри, грязнокровка». В другой раз, Рону прислали письмо с жалящим пергаментом со словами «смерть семье предателей». Про угрозы в адрес Гарри вовсе можно написать несколько страниц. Выявление опасных чар, чтение писем и составление ответа — всё требует времени, которого у меня нет. Помимо учебных проблем, добавляется страх за ребенка, а нарастающее число приглашений на званые вечера огорчают своим большим количеством. Возможно, мы могли бы посетить издательство или присутствовать на открытии нового заведения в Лондоне, но… я не могу. Гарри уже предлагал подобную идею, а я с трудом отговорила его, ссылаясь на учебу. Настоящую причину своего положения я по-прежнему боюсь раскрывать. Редкие часы свободного времени я трачу на изучение древней магии и чтение книг по темной. Мне неизвестно, подействует ли прежняя тактика для извлечения души из Гарри. Как мне поместить частицу в другой предмет? Действие равносильно темному заклинанию, которое использовал Лорд при соединении артефакта и души. Фактически я повторяю его действие, только перед этим трачу огромное количество магии на извлечение осколка из Гарри. Нехорошее предчувствие провала тревожит разум. Мне страшно. Если я вновь почувствую истощение, то древняя магия не сможет поместить частицу в предмет из-за нехватки сил. Появляется интересный вопрос — исчезнет ли частица без носителя или вернется к прежнему? К Гарри? Идеальным вариантом было бы мгновенное возвращение к своему настоящему владельцу, но… почувствовав душу, Лорд убьет Хагрида. Я в тупике, и не знаю, что делать. — Гермиона, это… — Гарри протягивает мне конверт и смотрит по сторонам, шепотом договорив, — из Дарвина. Смотрю на адрес родителей и, отодвинув другие письма, открываю родное. «Гермиона, как твоё самочувствие? Папа до сих пор не может прийти в себя. Я прошу тебя написать ему несколько строк. Не забывай принимать настой ромашки и чаще разговаривай с ребенком! Я верю, что это благоприятно действует! Целую, мама!» Читаю ещё раз, сдерживая улыбку. Мама придерживается советов Тонкс и не конкретизирует свои предложения. Ранее она рассказывала, что читала вслух интересные книги, когда вынашивала меня, а после рождения всегда разговаривала, веря в моё понимание. Возможно, она права, я с детства люблю книги. — Что-то хорошее? — Рон наклоняется ко мне, но я тут же переворачиваю письмо, скрываясь от его глаз. — У них все в порядке, — натянуто улыбаюсь и собираю все остальные письма. Моя странная поспешность явно вызывает вопрос. Боковым зрением замечаю, как Рон пожимает плечами и обращается к Гарри: — Влюбленность меняет людей. — Что, прости? — по стойке смирно я застываю. — А уж влюбленность в Невилла тем более! — Рональд! *** Не справляясь с нагрузкой, я выхожу из Выручай-комнаты и опираюсь руками на подоконник. Мы назвали нашу группу — отрядом Дамблдора. Хорошо или плохо, но идея Кингсли работает. Общее желание и воодушевление сплотили факультеты. В отряде преобладающее число составляют гриффиндорцы, но ученики Когтеврана тоже следуют за Гарри. Сначала меня удивил такой большой спрос, но Луна объяснила, что у каждого второго ученика пострадал кто-то из семьи. Когтевранцы очень умны и часто занимают высокие должности в научных сферах, а Пожиратели преследуют их идеи и разработки, поэтому родные часто гибнут из-за несогласия с требованиями Лорда. — Тяжелый день? — приятный знакомый голос действует лучше любого лекарства, я с улыбкой поворачиваюсь, встречая прозрачный силуэт. — Тяжелый месяц. Седрик пролетает мимо меня и застывает над подоконником, садясь по-турецки. — Могу чем-нибудь помочь? Присоединяюсь к нему и качаю головой. Его прошлая помощь дороже любого алмаза, и я искренне смотрю на лицо бывшего однокурсника, выражая благодарность. — Нет. Я справлюсь. — Ты всегда так говоришь. Мы смеемся, а затем Седрик указывает на Выручай-комнату. — Вы готовитесь к обороне Хогвартса? Слегка свожу брови и раздумываю, почему он использовал именно эти слова. Серьезная, но грустная интонация, как это ни странно, больше похожа на утверждение, нежели на вопрос. — Нет, мы просто обучаем учеников защищаться от Пожирателей, — медленно говорю слова, думая о смысле его вопроса. Всё так. О школе мы не говорили с учениками. Лорд не собирается нападать на Хогвартс, значит, в данный момент не нужно поднимать панику. — Л-ладно, — как-то сконфуженно Седрик отворачивается, наклоняя голову, а мое подозрение рвется наружу. — Ты что-то знаешь? — встаю напротив него и сама удивляюсь своему сиплому голосу. Не хочу слышать о ещё одной проблеме. Столько всего… я не выдержу! — Я думал ты в курсе, — призрак оглядывается по сторонам и тише произносит, — после смерти Дамблдора защита Хогвартса ослабеет. Смерти? Что? Скрещиваю руки на груди и со всей серьезностью говорю: — Профессор - сильный и опытный волшебник, он не умрет, — конечно, смерть приходит за всеми, исключение составляет лишь Риддл, но директор полон сил и проживет ещё очень долго, — Пожиратели не одолеют защиту Хогвартса! Седрик опускает голову ниже и поджимает губы, а я мучаюсь от внезапной тревоги. Подхожу к призраку и наклоняюсь к нему, заглядывая в глаза. — Скажи, что ты знаешь? — добавляю беспокойство в голос и шепчу, — пожалуйста! Седрик наконец расправляет плечи и тихо отвечает: — Я слышал разговор Снейпа с директором. Дамблдора прокляли сильным заклинанием, от которого нет спасения, — прикрываю рот руками, чтобы не закричать в истерике, и слушаю призрака, — Снейп сказал, что директор продержится только год. — Нет! — по щеке течет одинокая слеза, я хватаюсь за подоконник, боясь упасть. Как? Почему директор не справился с проклятием? Он же всегда был аккуратен. Не поэтому ли он уехал из школы под предлогом встречи с великанами? Для лечения? Почему это произошло? Виноват ли Риддл в смерти профессора? «Пока я не собираюсь нападать на Хогвартс» А после смерти директора? Собирается? Невероятно! Что же делать? Превозмогая душевную боль, я смотрю на Седрика и спрашиваю: — Тебе известно, что это за проклятие? — Нет, но Снейп говорил что-то про кольцо. Кольцо? Кольцо Марволо Мракса? Крестраж? Слова Седрика имеют смысл, ведь кольцо обладает огромной силой и защитой темной магии. Разум быстро соображает и подкидывает цепочку событий. В отличие от медальона, кольцо не влияет на рассудок, но… может быть его чары начинают действовать не сразу. Дамблдор всегда хранил крестраж у себя, возможно, проклятие постепенно поражало его.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Фортуна Фатум
FanfictionКНИГА НЕ МОЯ Он наклоняет голову к плечу и делает шаг в сторону. Мы не приближаемся друг к другу, а обходим по кругу. Медленно. Шаг за шагом, не прерывая зрительный контакт. Так хищники окружают свою жертву. Сейчас битва не магии, а битва естества...