Фортуна Фатум

часть 28

Па­даю в суг­роб, дер­жась за гор­ло в удушье, и пол­зу от де­сят­ка арах­ни­дов, ко­торые ок­ру­жа­ют ме­ня со всех сто­рон. Ис­поль­зую пос­леднюю воз­можность и по­сылаю не­вер­баль­ное зак­ли­нание: — Ара­нио Эк­зе­ми! Па­уки за­мед­ля­ют­ся, но гор­ло сдав­ли­ва­ет силь­нее, и со сле­зами на гла­зах я слы­шу прок­ля­тие: — Вад­ди­вази! Арах­нид под­ни­ма­ет­ся в воз­дух и ле­тит ко мне, а я па­даю нав­зничь и хрип­лю от нех­ватки кис­ло­рода. За се­кун­ду до брос­ка па­ука нап­равляю по­токи ма­гии в древ­ко па­лоч­ки и мыс­ленно кри­чу: — Про­тего! — арах­ни­дов от­бра­сыва­ет не­види­мая вол­на, а я до­бав­ляю зак­ли­нание, про­чища­ющее ды­хатель­ные пу­ти, — Анап­нео! Де­лаю хрип­лый вдох спа­ситель­но­го воз­ду­ха и гром­ко каш­ляю. Сна­ружи гор­ло бо­лит от ног­тей, а внут­ри го­рит от гло­тания слю­ны. Мне нуж­на ми­нута от­ды­ха. Нем­но­го. — Ре­лас­сио! О нет! Ин­стинктив­но от­ска­киваю от жгу­чего ки­пят­ка в сто­рону и выс­тавляю щит, но ме­ня ата­ку­ют сно­ва: — Сту­пефай! От бо­ево­го зак­ли­нания я вре­за­юсь спи­ной в де­рево и, уда­рив­шись го­ловой, кри­чу от­ветное: — Эк­спел­ли­ар­мус! У ме­ня бо­лит всё те­ло, а уши зак­ла­дыва­ет от мо­роз­но­го воз­ду­ха. Не слы­шу, от­би­ва­ет­ся ли щи­том про­тив­ник, и спол­заю по де­реву вниз. Мне так пло­хо. Ну что за Рож­дес­тво?! Сна­чала Тот-Чей-Фи­лин-Ока­зал­ся-На-Мо­ём-По­докон­ни­ке взры­ва­ет нер­вную сис­те­му, те­перь на ме­ня нат­равля­ют па­уков. Дух Рож­дес­тва ис­че­за­ет, и по­яв­ля­ет­ся Де­мон От­ча­яния. Гре­ки — доб­ро­душ­ные и от­зывчи­вые лю­ди? Да не­уже­ли, ува­жа­емый про­фес­сор Дамб­лдор?! — До­рогая моя, очень пло­хо! — слы­шу хруст сне­га и чувс­твую при­кос­но­вение ко лбу, — да­же ху­же, чем я пред­по­лага­ла! — Я ста­ра­юсь, ма­дам. — Ты ста­ра­ешь­ся за­щитить­ся, а не жер­тво­вать со­бой, — мне по­да­ют ру­ку, и я мед­ленно под­ни­ма­юсь, опи­ра­ясь на де­рево. — Я жер­твую со­бой, что­бы за­щитить­ся. — Ты ду­ма­ешь об от­ветной ата­ке и кон­цен­три­ру­ешь­ся на про­тив­ни­ке, а не на се­бе. — Ког­да те­бя ок­ру­жа­ют па­уки, очень слож­но не ду­мать об ата­ке. — Но ты дол­жна, ми­лая, — ма­дам вста­ёт нап­ро­тив и вновь на­цели­ва­ет на ме­ня па­лоч­ку, — Гер­ми­она, за­пом­ни, ис­крен­ность, же­лание, жер­тва, а не на­паде­ние. Ус­та­ло ки­ваю и раз­ми­наю пле­чи для но­вого за­дания, а мой но­вый учи­тель до­бав­ля­ет: — Твои мыс­ли дол­жны быть не о том, что­бы выс­та­вить щит для спа­сения, а о спа­сении, что­бы выс­та­вить щит. — Ма­дам, я со­жалею, но это бес­смыс­ли­ца. Всё рав­но глав­ная цель сос­то­ит в вы­жива­нии. Ксан­типпа хму­рит бро­ви и ис­пе­пеля­ет ме­ня пре­неб­ре­житель­ным взгля­дом. Её го­лос на­пол­ня­ет­ся сталь­ны­ми нот­ка­ми: — Вот по этой при­чине Об­ряд Жер­твы не изу­ча­ет­ся ди­летан­та­ми! Вне­зап­ная злость по­буж­да­ет ме­ня от­ве­тить на за­ву­али­рован­ное ос­кор­бле­ние, но в тот же мо­мент я за­думы­ва­юсь о её сло­вах. Как бы тя­жело мне не бы­ло, Ксан­типпа пра­ва. Я учусь, что­бы поль­зо­вать­ся древ­ней ма­ги­ей, а не спо­рить по пус­тя­кам с учи­телем. Де­лаю глу­бокий вдох, при­нимаю ду­эль­ную стой­ку и ис­крен­не соз­на­юсь: — Вы пра­вы, ма­дам Нас­да­рис, — ки­ваю са­ма се­бе и ти­ше про­из­но­шу, — но я не хо­чу быть ди­летан­том, по­это­му бу­ду ста­рать­ся. Удив­лённое одоб­ре­ние мо­им сло­вам в её гла­зах при­да­ёт уве­рен­ности, и я под­ни­маю па­лоч­ку. — Про­дол­жим, моя до­рогая. Эк­спуль­со! *** — В Ан­глии от­вра­титель­ная по­года, Гер­ми­она, — пос­ле пя­ти ча­сов на мо­розе я ко­рот­ко сог­ла­ша­юсь и не ис­прав­ляю ошиб­ку учи­теля о мес­то­нахож­де­нии Хог­вар­тса. До­бав­лять, что в Шот­ландии кли­мат бо­лее су­ровый, чем во всей Ве­ликоб­ри­тании, не име­ет смыс­ла, пос­коль­ку Ксан­типпа не со­бира­ет­ся на­дол­го ос­та­вать­ся у нас. Она очень вы­деля­ет­ся сре­ди ос­таль­ных оби­тате­лей Хог­вар­тса. За­горе­лая, вы­сокая, с тон­ки­ми куд­ря­выми во­лоса­ми и в маг­гловском кос­тю­ме. Мне не­удоб­но спра­шивать о её про­ис­хожде­нии, но по­доз­ре­ваю, что она не чис­токров­ная, а по воз­расту приб­ли­зитель­но ро­вес­ни­ца ма­ме. — В мо­ей шко­ле го­раз­до боль­ше фа­куль­те­тов, по­доб­ная сис­те­ма об­ра­зова­ния не вы­зыва­ет со­пер­ни­чес­тва меж­ду сту­ден­та­ми, — как толь­ко за­ходим в Боль­шой зал, нас под­зы­ва­ет про­фес­сор Мак­го­нагалл, а Ксан­типпа об­ра­ща­ет­ся к ней, — Ми­нер­ва, здесь так ма­ло уче­ников, я бы по­сове­това­ла со­еди­нить сто­лы. Не знаю, ку­да се­бя деть, и от­хо­жу к гриф­финдор­ско­му сто­лу, но Ксан­типпа ос­та­нав­ли­ва­ет ме­ня за ру­кав. — До­рогая, зав­тра у ме­ня не бу­дет вре­мени по­бесе­довать с то­бой, по­это­му приг­ла­шаю за­нять со­сед­нее мес­то. В рас­те­рян­ности смот­рю на пре­пода­ватель­ский стол, но, встре­тив­шись взгля­дом с де­каном, ви­жу сог­ла­сие и са­жусь ря­дом с гре­чан­кой. У ме­ня мно­го воп­ро­сов, но я сдер­жи­ва­юсь из пос­ледних сил. Жду, ког­да она нач­нёт ди­алог. — Итак, ми­лая, за­давай свои воп­ро­сы, — пос­ле ми­нут­но­го ос­мотра рож­дес­твенских ук­ра­шений она по­вора­чива­ет­ся ко мне. Бег­ло ог­ля­дываю праз­днич­ные блю­да и де­лаю гло­ток из бо­кала. Мор­щусь от тер­пко­го вку­са, на­поми­на­юще­го пунш, и спра­шиваю: — По­чему так ма­ло лю­дей ис­поль­зу­ют жер­твен­ную ма­гию? — Есть те­ория, что она дос­тупна толь­ко маг­гло­рож­дённым. Изум­лённо смот­рю на Ксан­типпу и не мо­гу по­верить в прав­ди­вость её слов. Я не ожи­дала по­доб­ной ин­форма­ции и не за­думы­валась о том, что са­мый из­вес­тный Об­ряд Жер­твы ис­поль­зо­вала маг­гло­рож­дённая Ли­ли Пот­тер, так же как и я. — По­чему? — Очень ма­ло за­фик­си­рован­ных слу­ча­ев, — учи­тель под­ни­ма­ет бо­кал и дот­ра­гива­ет­ся до мо­его, я сно­ва де­лаю гло­ток, — но те, ко­торые из­вес­тны, бы­ли про­из­ве­дены маг­гло­рож­дённы­ми. Раз­го­вор пол­ностью пог­ло­ща­ет мой ра­зум, и я не ак­центи­рую вни­мание на том, что мне по ошиб­ке дос­тался ал­ко­голь­ный кок­тей­ль. Де­лаю па­ру боль­ших глот­ков и со­бира­юсь сно­ва всту­пить в раз­го­вор, но ма­дам ме­ня опе­режа­ет: — Аль­бус сог­ла­сен со мной, — улыб­ка очень ук­ра­ша­ет её ли­цо, и я ду­маю, что у них с ди­рек­то­ром очень хо­рошие от­но­шения, — в ином слу­чае, Пот­те­ра и его ры­жего дру­га то­же обу­чали бы древ­ней ма­гии. В этом есть смысл. У Гар­ри от­лично по­лучи­лось бы жер­тво­вать со­бой ра­ди дру­гих. Пос­коль­ку обу­ча­ют толь­ко ме­ня, воз­можно те­ория о си­ле маг­гло­рож­дённых мо­жет под­твер­дить­ся. Я де­лаю пос­ледний гло­ток, но не ус­пе­ваю пос­та­вить бо­кал на стол, как в нём опять по­яв­ля­ет­ся пунш. Смот­рю на баг­ро­вую жид­кость, и цвет не­умыш­ленно на­поми­на­ет мне… Нет! Толь­ко не сно­ва! В па­нике зал­пом вы­пиваю пунш, но на­питок вновь по­яв­ля­ет­ся, и я со звон­ким сту­ком став­лю его на стол. Те нем­но­гие учи­теля, ко­торые ос­та­лись в Хог­вар­тсе, об­ра­ща­ют на ме­ня вни­мание, но Ксан­типпа на­чина­ет раз­го­вор о на­ших школь­ных тра­дици­ях, и они всту­па­ют с ней в ди­алог. Ка­кое-то вре­мя я раз­мышляю о по­лучен­ных зна­ни­ях. К обя­затель­ным пун­ктам Об­ря­да — ис­крен­ности и зна­нию, до­бав­ля­ет­ся маг­гловская кровь. По­чему? Пред­ки чис­токров­ных ни­ког­да не приз­на­вали си­лу маг­гло­рож­дённых, но ма­гия в ка­ком-то смыс­ле ра­зум­на и на­дели­ла сла­бых ве­ликой си­лой. Быть мо­жет для за­щиты, а мо­жет для хра­нения зна­ний. Ведь маг­гло­рож­дённых не так мно­го и лишь еди­ницам из­вестен Об­ряд Жер­твы. Слож­но пред­ста­вить, что слу­чит­ся с ма­гичес­ким об­щес­твом, ес­ли все уз­на­ют об этом. Та­кой си­лы бу­дут бо­ять­ся и ис­треб­лять но­сите­лей. Го­лова рас­ка­лыва­ет­ся от мыс­лей, и я сно­ва вы­пиваю на­питок. Не мо­гу нас­лаждать­ся де­сер­та­ми и пью толь­ко пунш. С дру­гой сто­роны, Ксан­типпа под­твержда­ет мою до­гад­ку, что жер­твен­ную ма­гию нель­зя ис­поль­зо­вать во вред, по­это­му маг­гло­рож­дённые не смо­гут её ис­поль­зо­вать для по­рабо­щения, а зна­чит не не­сут уг­ро­зу для чис­токров­ных. Хо­тя, ес­ли зат­ра­гивать пси­холо­гичес­кие ас­пекты, по­доб­ные Мал­фо­ям нач­нут ис­треб­лять нас из-за прин­ци­па, что мы об­ла­да­ем мо­гущес­твен­ной си­лой. Воз­можно, да­же си­лой ве­лико­го Мер­ли­на. Так всё слож­но… во рту пе­ресы­ха­ет. Бе­ру бо­кал и под­но­шу к учи­телю, что­бы чок­нуть­ся. Не ве­рю гла­зам, но, по-мо­ему, она мне под­ми­гива­ет. Я улы­ба­юсь в от­вет и рас­слаб­ленно от­ки­дыва­юсь на спин­ку сту­ла. Пос­те­пен­но на­чинаю ду­мать об абс­трак­тном и даю пе­редыш­ку ра­зуму. Ме­ня тол­ка­ют в бок, и я мед­ленно по­вора­чива­юсь к Ксан­типпе, ко­торая до­пива­ет оче­ред­ную пор­цию пун­ша. — Я убе­дила Ми­нер­ву, что те­бе ну­жен от­дых, по­это­му не стес­няй­ся. Уди­витель­ные на­ив­ные учи­теля. Ко­неч­но, я по­нимаю, что нель­зя мно­го пить ал­ко­голя, но пос­ле треть­его бо­кала у ме­ня по­яв­ля­ет­ся же­лание… от­пустить. Всё от­пустить в рож­дес­твенскую ночь и за­быть обо всём на ут­ро. Учи­тель те­перь не ка­жет­ся тре­бова­тель­ным, древ­няя ма­гия не счи­та­ет­ся слож­ной, оди­ночес­тво скры­ва­ет­ся ком­па­ни­ей гре­чан­ки, а бес­по­ко­ит ме­ня толь­ко… баг­ро­вый цвет пун­ша. Вот точ­но… как его гла­за в оче­ред­ную сме­ну нас­тро­ения. Что-то сред­нее меж­ду яростью и спо­кой­стви­ем. Не мо­гу спра­вить­ся с со­бой и за­даю Ксан­типпе воп­рос: — Ма­дам Нас­да­рис, — нем­но­го по­нижаю го­лос, ког­да на ме­ня об­ра­ща­ют вни­мание дру­гие учи­теля, — вам нра­вит­ся крас­ный цвет? Ти­хонь­ко ус­ме­ха­юсь её ис­крен­не­му удив­ле­нию, но она улы­ба­ет­ся мне и от­ве­ча­ет: — Смот­ря с чем со­четать. Сно­ва под­ми­гива­ет мне, а я ра­ду­юсь еди­номыш­ленни­ку и за­дор­но про­из­но­шу: — Пол­ностью сог­ласна с ва­ми, — под­ни­маю вверх па­лец и нес­коль­ко раз под­тверждаю сло­ва взма­хом, — со­чета­ние с чёр­ным да­ёт неп­ло­хой кон­траст. — В са­мом де­ле? Ак­тивно ки­ваю но­вой под­ру­ге и под­но­шу па­лец к вис­ку, об­ло­качи­ва­ясь лок­тем на стол. Де­лаю гло­ток и го­ворю: — Яр­кость цве­та соз­да­ёт от­талки­ва­ющее впе­чат­ле­ние и пре­дуп­режда­ет об опас­ности. — Опас­ности? — Да, так и есть, ма­дам, — мы сно­ва чо­ка­ем­ся, и я до­бав­ляю, — а ког­да по­яв­ля­ют­ся зрач­ки, то вов­се сле­ду­ет бе­жать, а то уда­ришь­ся го­ловой о по­толок. — Зрач­ки? — Да, вер­ти­каль­ные ли­нии, — де­лаю гло­ток и про­вожу дву­мя паль­ца­ми вер­ти­каль по воз­ду­ху, — они всег­да всё пор­тят. — Ты хо­рошо раз­би­ра­ешь­ся в цве­тах, до­рогая! — Ко­неч­но, но зна­ете, что мне боль­ше все­го нра­вит­ся, — я нак­ло­ня­юсь к гре­чан­ке бли­же и шеп­чу свой сек­рет, — мо­мент, ког­да на­чина­ет си­ять ян­тарь, а по­том от­блес­ки мед­ленно со­бира­ют в се­бя все от­тенки крас­но­го и зак­ры­ва­ют­ся ть­мой. — Ть­мой, ми­лая? — Да, ма­дам, — я шеп­чу ещё ти­ше, пов­то­ряя её под­ми­гива­ние, — со­вер­шенной, та­инс­твен­ной и не­объ­ят­ной ть­мой. Ки­ваю учи­телю и сно­ва от­ки­дыва­юсь на спин­ку сту­ла. Вы­пиваю оче­ред­ной бо­кал пун­ша и съ­едаю клуб­ни­ку. Те­ряю счёт вре­мени, но не­кото­рые учи­теля по­кида­ют праз­днич­ный стол и же­ла­ют всем спо­кой­ной но­чи. Де­кан про­вожа­ет пер­во­годок, а я с грустью за­пиваю пун­шем вос­по­мина­ние о его гла­зах. От осоз­на­ния, что мне хо­телось бы их сей­час уви­деть, ста­новит­ся ещё ху­же. Жаль, что ря­дом нет Ро­на, он бы ска­зал нес­коль­ко фраз о мо­ём су­мас­шес­твии, и я бы от­влек­лась от фан­тасти­чес­ки не­воз­можной тос­ки по сво­ему собс­твен­но­му му­чите­лю. Не хо­чу по­кидать Боль­шой зал и пред­став­ляю своё деп­рессив­ное сос­то­яние в пус­той ком­на­те или гос­ти­ной Гриф­финдо­ра пос­ле праз­дни­ка. Оди­нокая сле­зин­ка бе­жит по ще­ке, и я быс­тро сма­хиваю её ру­кавом. Я так мно­го вы­пила, что не мо­гу связ­но мыс­лить и ед­ва за­мечаю при­кос­но­вение. Ксан­типпа хло­па­ет ме­ня нес­коль­ко раз по ру­ке и с улыб­кой спра­шива­ет: — Гер­ми­она, у вас всег­да так скуч­но в Хог­вар­тсе? От­ча­ян­ная ль­ви­ца во мне вста­ёт в пол­ную бо­евую стой­ку и со­бира­ет­ся за­щищать род­ные сте­ны, но го­товые сло­ва зак­ры­ва­ет со­бой вос­по­мина­ние: «от­ча­ян­ная ль­ви­ца». Том, ухо­ди! Ухо­ди из мо­их мыс­лей! Я толь­ко от­ри­цатель­но мо­таю го­ловой и еле слыш­но го­ворю: — Нет, ма­дам, толь­ко се­год­ня. Глу­боко взды­хаю и со­бира­юсь воз­вра­щать­ся в баш­ню, но слы­шу го­лос учи­теля: — На­зывай Ксан­типпой, по­жалуй­ста, — со­бира­юсь от­ка­зать­ся го­ворить её имя из-за ува­жения к стар­шим, но го­лова слег­ка кру­жит­ся, и я лишь ки­ваю. — Я со­бира­юсь от­пра­вить­ся в бли­жай­шую де­рев­ню, не хо­чешь со мной? Ал­ко­голь ме­ша­ет мыс­лить, но я по-преж­не­му пом­ню об опас­ности и во­ен­ном по­ложе­нии, по­это­му про­чищаю гор­ло, что­бы при­дать серь­ёз­ности в ин­то­нацию: — Сей­час в Хог­сми­де не­безо­пас­но, По­жира­тели смер­ти мо­гут… — Гер­ми­она, Хог­смид ок­ру­жа­ют ав­ро­ры, по­доз­ри­тель­ные мес­та зак­ры­ты на праз­дни­ки, а вок­руг де­рев­ни ус­та­нов­лен ан­ти-ап­па­раци­он­ный барь­ер. — Про­фес­сор Мак­го­нагалл не раз­ре­шит по­кидать шко­лу. — Ес­ли са­ма не уй­дет на праз­дно­вание… Удив­ленно под­ни­маю бро­ви и слу­чай­но пред­став­ляю де­кана в «Слад­ком ко­ролевс­тве» за по­еда­ни­ем шо­колад­но­го зе­фира. Сме­юсь се­бе в ла­донь и спра­шиваю се­бя, за­чем пи­ла пунш?! Нос­таль­гия по прик­лю­чени­ям с друзь­ями по­тихонь­ку бе­рёт верх над ра­зумом. Я всег­да от­го­вари­вала Гар­ри на­рушать пра­вила, но лю­бопытс­тво и пре­дан­ность по­буж­да­ли к со­дей­ствию, и я не мог­ла от­ка­зать. Мне страш­но от­прав­лять­ся в Хог­смид. Де­лаю пос­леднюю по­пыт­ку, что­бы най­ти оп­равда­ние для от­ка­за: — От­ку­да вы зна­ете про за­щит­ный барь­ер… — взма­хиваю ла­донью в сто­рону, что­бы кон­кре­тизи­ровать воп­рос, — и ос­таль­ные ме­ры бе­зопас­ности? Ксан­типпа ве­село сме­ёт­ся и бе­рёт пунш: — Гре­ки уме­ют по­лучать удо­воль­ствие от жиз­ни, — опять под­ми­гива­ет и до­бав­ля­ет, — спра­шива­ла у Аль­бу­са, он ска­зал мне про до­пол­ни­тель­ную за­щиту Хог­сми­да. Нер­вно дви­гаю ниж­ней че­люстью и не­реши­тель­но пе­реми­на­юсь с но­ги на но­гу, всё-та­ки у ме­ня не­хоро­шее пред­чувс­твие. Учи­тель на­дева­ет вер­хнюю ман­тию и го­ворит: — Аль­бус го­ворил, что не­кий Гром… Грим… — Грюм? — Точ­но, до­рогая, — на­пос­ле­док Ксан­типпа сно­ва де­ла­ет па­ру глот­ков и про­из­но­сит, — Грюм обе­зопа­сил Хог­смид от По­жира­телей ан­ти-ма­гичес­ким по­лем. На мой не­мой воп­рос она от­ве­ча­ет: — Во мно­гих мес­тах зап­ре­щено кол­до­вать и поль­зо­вать­ся ка­мин­ной сетью, раз­ре­шены лишь хо­зяй­ствен­ные и це­литель­ные ча­ры. — Во мно­гих, но не во всех? — Те­перь я по­нимаю, по­чему ты так нра­вишь­ся Ми­нер­ве. — Мне прос­то… — не мо­гу по­доб­рать пра­виль­ное сло­во, по­это­му го­ворю прав­ду, — страш­но. Учи­тель снис­хо­дитель­но улы­ба­ет­ся и мяг­ким го­лосом го­ворит: — У те­бя уди­витель­ные воз­можнос­ти и неп­ло­хие на­выки, — кла­дёт ру­ку мне на пле­чо и ти­ше до­бав­ля­ет, — ты смо­жешь за­щитить се­бя древ­ней ма­ги­ей, ес­ли ис­крен­не за­хочешь. Боль­ше она ни­чего не го­ворит. Бе­рёт фет­ро­вую шляп­ку и нап­равля­ет­ся к вы­ходу. У ме­ня есть ми­нута, что­бы ре­шить­ся. Что мо­жет слу­чить­ся в Хог­сми­де без воз­можнос­ти поль­зо­вать­ся бо­евой ма­ги­ей и ап­па­раци­ей?! Воз­можно, там и впрямь бе­зопас­но. Ав­ро­ры за­щища­ют де­рев­ню от По­жира­телей, да и не­кото­рые уче­ники бро­ниро­вали сто­лики в трак­ти­рах. Че­го я бо­юсь? Не встре­чу же я там Лор­да за у­ют­ным сто­лом «Слад­ко­го ко­ролевс­тва» при по­еда­нии зе­фира с про­фес­со­ром Мак­го­нагалл… Это не­воз­можно! По­это­му я до­гоняю сво­его но­вого лю­бимо­го учи­теля и ра­дос­тно объ­яв­ляю: — Ксан­типпа, по­дож­ди­те ме­ня, я толь­ко на­дену паль­то. Ли­бо ад­ре­налин от ал­ко­голя, ли­бо счастье от про­щания с пус­той гриф­финдор­ской ком­на­той, но я быс­тро по­яв­ля­юсь у во­рот шко­лы, и мы от­прав­ля­ем­ся в Хог­смид. *** Как же здо­рово! В «Трех мет­лах» всег­да слож­но най­ти сто­лик, но нам по­вез­ло, по­тому что мы встре­тили про­фес­со­ра Флит­ви­ка и уче­ников Ког­тевра­на, а за со­сед­ним сто­лом си­дел Хаг­рид. Я дол­го об­ща­лась с ним и, же­лая за­быть­ся, за­казы­вала се­бе ал­ко­голь. Мер­лин, прос­ти, я толь­ко один раз. На праз­дник. Уче­ники с мо­его кур­са то­же вы­пива­ют, а Ксан­типпа рас­ска­зыва­ет за­бав­ные ис­то­рии про Гре­цию. Мне нуж­на пе­редыш­ка. Го­лова силь­но кру­жит­ся, и я не­замет­но вы­хожу на крыль­цо. Вды­хаю мо­роз­ный воз­дух и рас­слаб­ля­юсь. Со всех сто­рон тер­ри­торию пат­ру­лиру­ют ав­ро­ры. Я чувс­твую се­бя в бе­зопас­ности.