Я не чувствую рук, поэтому с грохотом падаю на пол, освобождаясь от цепей. Удивляюсь себе, поскольку не ощущаю радости. Раньше я бы с благоговением принимала помощь и благодарила судьбу за предоставленный шанс. Сейчас меня посещает лишь пустота, приправленная подозрением. Рита могла сразу же улететь, не думая ни о чём, а вместо этого она использует мою палочку и освобождает от цепей. К тому же с заметным нетерпением ожидает, когда я приду в себя.
Яндекс.ДиректЗаказать видеоролик
Разминаю распухшие, окровавленные руки, стараясь избавиться от онемения, и сорванным голосом спрашиваю: — Почему ты помогаешь мне? Корчась в негодовании от моей медлительности, Рита по привычке тянется к лицу, чтобы поправить очки… которых сейчас нет. Сказать по правде, Скитер выглядит ужасно, но не хуже, чем я. Розовое атласное платье покрыто грязью, волосы спутаны, а на щеке заметен тёмный синяк, под глазами размазана тушь от пролитых слёз, а на запястьях различимы кровоподтеки. Моя глубинная душевная доброта призывает жалость к чужой судьбе, но я по-прежнему окутана жестокой стеной равнодушия, поскольку эгоистично злюсь на целый мир из-за собственного поражения. Я всегда всех спасала, но почему никто не защищает меня?! Страдающее сознание понимает несправедливость своего упрека, ведь я сама во всём виновата и нарочно подставилась под удар. К тому же Орден никогда бы не бросил меня, если бы имел возможность спасти. Даже понимая все эти нюансы, я всё равно не могу избавиться от злости на судьбу, хотя лучше назвать это незаслуженным укором. Я хочу отомстить всей земле за пережитые страдания, но вполне достаточно отплатить только одному человеку. Риддл… нет, я не могу произносить имя… Неведомым образом я перестаю олицетворять его с тем, кем недавно любовалась. Теперь я разделяю его сущности и ставлю посмертный крест на Томе Риддле. В моих глазах появляется лишь облик змееподобного существа с бледной кожей, которая покрыта огрубевшими рубцами. Красота исчезает, заменяясь уродством, пугающим до дрожи в костях. — Милочка, я уже начинаю жалеть о своем порыве! — Скитер брезгливо хватает меня за локоть и тянет вверх, но я вырываюсь, придерживая сломанные пальцы. Пребывая в отчаянии и безразличии ко всему происходящему, я превозмогаю боль и выворачиваю фаланги пальцев, издавая глухой хруст. Мычу себе под нос, часто дышу носом и медленно встаю с колен, выхватывая палочку из рук Скитер. Вероятно, мой вид вызывает отталкивающее впечатление, поскольку Рита вздрагивает и делает шаг назад. Смотрю на неё исподлобья и повторяю свой прежний вопрос. На этот раз она отвечает прямо: — Я не знала, что ты здесь. Пыталась пролететь через подземелья, но главный вход защищен более сильной магией, — Скитер поднимает руки перед собой и в открытом жесте просит меня ей поверить. — Анимагам не выбраться отсюда без палочки. Что ж, Риту привела ко мне корысть и безвыходное положение… — К тому же… — она отворачивается от меня и, надув губы, без особого желания продолжает, — ты спасла мне жизнь. А может и не совсем корысть… — Если уж тебе и этих причин мало, то признаюсь, что у меня увеличилось число читателей после твоего наглого вмешательства! Всё-таки я на самом деле слабый человек, поскольку сердце отзывается на любое проявление человечности. На одном из уроков Ксантиппа говорила, что жизнь уже прожита не зря, если мы повлияем на судьбу хотя бы одного человека. От Риты я не требовала ничего взамен и не ждала платы, но сейчас она передо мной. Благодарит за спасение и завуалированно хвалит за проделанную работу со статьями. Моим сознанием легко манипулировать, ведь её слова помогают новой надежде засиять и вернуться из глубин темноты. Неудивительно, что Волдеморту так легко удается играть мною. Слова обладают силой, скажи мне пару искренних строк, и я восстану из пепла. Слабая… слабая и глупая. «Благодушие — твоя главная сила» — нет, мадам, эта смертельная слабость, затягивающая меня под землю к мертвецам. Перекладываю палочку в другую руку и бегло осматриваю плащ. Нельзя допустить, чтобы журналисты узнали про беременность. С горькой иронией думаю о пользе потрепанного и грязного вида. Больше всего меня раздражает мерзкое ощущение между ног, и я крепко закрываю глаза, считая про себя до трех. Только бы выбраться из мэнора. Только бы успеть и тогда я никогда его больше не увижу. Концентрируюсь на внутренних магических потоках и с решительным взглядом направляюсь к двери. Рита семенит за мной, звонко стуча каблуками. — Хилиопус! — ставлю заглушающие и маскировочные чары, раздумывая о возможности появления Добби. Скорее всего, после исчезновения Нагини Лорд усилил анти-аппарационный барьер, и вряд ли эльф попадет сюда во второй раз. — Ну, мозг львиного трио, какой у тебя план? — Рита дотрагивается до моего плеча, будто боясь, что я оставлю её здесь. — Золотого. — Что? — Золотого трио! С раздраженным хмыканьем Рита отдергивает ладонь, давая мне свободное место, а я взмахиваю палочкой. — Алохомора! — замок слабо сверкает, а я добавляю, — Портоберто! Ничего не происходит. Мерлин, мне всё надоело! Всё, вся и весь! Весь этот ужас! Кровь горячее огня, а удары сердца заглушают все звуки. — Бомбарда Максима! Пячусь назад, наступая на Скитер, и ставлю защитное поле от летящих щепок. Хватаю временного союзника за запястье, болезненно морщась от боли в пальцах, и кричу: — Что бы ни случилось, не отставай! — Ты сумасшедшая! — крик Риты сопровождается грохотом в коридоре тюрьмы, — мы должны были сбежать по-тихому! По-тихому? Да я спалю дотла этот треклятый мэнор! Желательно с Лордом в придачу! — Используй анимагическую форму! К счастью, Рите не нужно дважды повторять просьбу. Аккуратно обхватываю крупного жучка и прячу его за воротник. — Держись крепче, Рита! Словно внезапно сорванная петля, я наполняюсь обжигающей злобой. Месть пожирает каждую клетку, а душа страдает от плена агрессии. Невзирая на моё сопротивление и боль, Лорд использовал грубую физическую силу и психологическое давление. Мы не сражались на дуэли и не пользовались магией. Я не являюсь оскорбленной ведьмой, а чувствую себя униженной девушкой, чью гордость он втоптал в грязь. Я проиграла своё тело, но магия за меня отомстит. Саркастично усмехаюсь повторению судьбы — во время побега был разрушен особняк Мальсибера, а теперь… в руинах окажется поместье Малфоев. Как бы убедительно профессор Снейп ни оправдывал Нарциссу и Драко, я не стану испытывать жалость к их семье. Сейчас я не готова к пощаде, поскольку унижено женское самомнение. Зачем мне жалеть тех, кто не может побороть страх? Зачем мне спасать Малфоев? Они сами виноваты! У них был выбор! Что мешало им помогать Ордену? Авроры защитили бы Хорька… Мне безразличен их мэнор. Пусть каменные стены падут, а Малфой-старший сгниет в тюрьме! — Тергео! — прочищаю себе дорогу и выбегаю в коридор. — Бомбарда! — посылаю заклинания на железную дверь в конце коридора, — Редукто! Боковым зрением замечаю другие темницы подземелий и, не боясь последствий, направляю на них заклятия! Задеваю потолок, с которого начинают падать камни. Уверившись в открытии всех дверей, я направляюсь по коридору, как вдруг в одной из камер замечаю силуэт со страниц «Придиры». Высокий длинноволосый блондин выходит из темницы, придерживая незнакомую женщину с порезами на лице. — Мистер Лавгуд! На мой окрик издатель журнала отвечает с трудом и тихо спрашивает:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Фортуна Фатум
ФанфикКНИГА НЕ МОЯ Он наклоняет голову к плечу и делает шаг в сторону. Мы не приближаемся друг к другу, а обходим по кругу. Медленно. Шаг за шагом, не прерывая зрительный контакт. Так хищники окружают свою жертву. Сейчас битва не магии, а битва естества...