Меня до костей пробирает страх. Я пытаюсь прикрыться и боюсь посмотреть вверх. Чувствую злобную ауру и задыхаюсь в его тёмной магии. Холод возвращается в комнату, вызывая ничтожную дрожь. Обнимаю себя за плечи и осмеливаюсь поднять голову, встретив презрительное выражение. Кровь заполняет его белки. Отодвигаюсь от Лорда назад и сгибаю ноги. Он садится на корточки передо мной, и я вижу… обещание в его глазах. Он сделает мне больно. Я знаю это, но не могу понять такую резкую смену настроения. Всхлипываю носом, а он кривит губы в усмешке и грубым тоном произносит:
— Убери руки, — не подчиняюсь и обхватываю себя сильнее. Он в ярости, я боюсь его. Сдвигаю в мольбе брови, безнадежно всматриваясь в его лицо, но встречаю жестокий оскал и теряю надежду на милосердие. Он подзывает рукой палочку, а я отползаю от него назад. Мне необходимо узнать, понимает ли он сам причину своего гнева. Еле слышно глухо шепчу: — П-почему? Порыв ветра. Ледяного. Вокруг комнаты. Его глаза заполняются яркой краской, являя вертикальные зрачки. Он с силой сжимает волшебную палочку и водит несколько раз нижней челюстью прежде чем сказать: — Что «почему», грязнокровка? — он приподнимает древко, я чувствую давление на руках. Судорожно обхватываю себя, но невидимая сила тянет руки в стороны, вынуждая положить ладони на шкуры по бокам от себя. Стыдливо краснею, тихо хныча от беспомощности. Он видел меня обнажённой ранее, но сейчас я кожей ощущаю унижение от его глумливого взгляда. Низко опускаю голову, прикрывшись волосами, и поясняю ему свой вопрос: — Почему… — про себя проговариваю все слова и понимаю как по-дурацки они звучат, но не могу не спросить, — то есть… ч-что вас так разозлило? Через пару мгновений я в недоумении поднимаю глаза из-за… смеха. Меня ударяет током от этого звука. Столько злобы и иронии в нём. Он смеётся, но в глазах холод. Вздрагиваю всем телом, когда он выпрямляется в полный рост и нацеливает на меня палочку. Его голос режет словно лезвие: — Твоё существование, — второе слово тонет в моём крике. Не знаю, какое он использовал заклинание, но ощущаю колющую боль в лёгких и сердце. От нехватки воздуха кашляю, изо рта течёт кровь. Наклоняюсь вперёд с желанием дотронуться до горла, но не успеваю пошевелиться, как меня тянут за ногу, заставив упасть на спину. В страхе кричу, когда запястья стягивают чёрные ленты, притягивая меня назад к стене. Ладони немеют. Я стараюсь освободиться, но ленты фиксируют руки над головой, побуждая подтянуться телом вверх, чтобы развязать их зубами. Попытки становятся напрасными, когда узлы затягиваются сильнее. Перевожу взгляд полный слёз на Риддла. Он надменно наблюдает за моими стараниями свысока, а потом осматривает дрожащее тело. Подгибаю ноги, крепко прижав колени друг к другу. Давлюсь кровью и ощущаю, как боль распространяется по всему телу. Снаружи незаметно, но внутри кости давят на внутренние органы, рёбра натягивают кожу, и я с ужасом вижу появляющиеся красные разводы на теле. Из глотки через рот выплёвываю сгустки мокроты и крови. Когда вижу довольство на его лице, мне становится ещё хуже. Он разорвёт меня на части, я умру от кровотечения или остановки сердца. Мне так страшно. Поворачиваю запястья и цепляюсь пальцами за ленты, чтобы уменьшить концентрацию на теле, затем выгибаю спину и глухо выдыхаю. Не обращая внимания на алый взгляд, немного ослабляю ноги, слегка вытягивая одну из них. Снова выгибаюсь мостиком, запрокинув голову назад. Любое движение отвлекает от агонии проклятия. Я стараюсь дышать глубоко и часто. Прикосновение к бедру заставляет меня расслабить спину и посмотреть вперёд. Помоги, Мерлин, я вижу его опасное, нездоровое желание. Мне больно и противно, поэтому я закрываю глаза и истошно кричу: — Я знаю… — каждое слово сопровождается слезами, — настоящую причину вашей злости. Пытка становится более беспощадной, я осматриваю рубцы на рёбрах, широко открыв рот, чтобы не захлебнуться кровью. Смотрю во все глаза, часто моргаю, дабы исчезла солёная влага. Он не может контролировать свой гнев и в один рывок хватает меня за горло. Кровь изо рта капает ему на руку, но он не замечает, а испепеляет меня змеиными глазами. В них так много красного, что я удивляюсь, почему не капает кровь. Лорд придавливает меня своим телом, наклоняется и злобно шипит: — Удиви меня, Гермиона, — перехватывает ладонью нижнюю челюсть и сжимает пальцы, — в очередной раз… Знаю, что он сорвётся и убьёт меня за слова, но рубцы превращаются в царапины, а запах крови заполняет комнату. Не могу больше выносить эту пытку, поэтому превозмогаю боль, приподнимаюсь и шепчу ему в губы: — Вы злитесь… — тянусь дальше до его уха и говорю ещё тише, — потому что вам нравится. Выдыхаю. Справилась. Теперь мы оба знаем правду. Я сказала, что ему нравится происходящее между нами. Было сложно признаться самой себе, но ещё сложнее сказать Лорду, что я… понимаю его. Он не смог меня обмануть. Знаю, что… это страшно, невозможно, но… я ему нравлюсь. Возможно, я поняла это раньше него, он просто не знает подобных чувств, поэтому непонимание скрывает злостью, а неверие закрывает ненавистью. Я поставила табу на своих собственных чувствах, запретив размышлять о них, но никто не запретит мне думать о его чувствах. Поступаю эгоистично, но оправдываюсь истиной, в которой он заставил меня чувствовать по принуждению. Его же никто не заставлял. Это его вина. Его вина! Меня грубо хватают за волосы и отталкивают от себя. Риддл прижимает меня к меху за горло, а я не моргаю и жду его реакции. Но он не торопится отвечать, и я начинаю волноваться. Ожидаю гнева и своей собственной смерти. Минуту назад была уверена, что он задушит меня голыми руками, а сейчас вижу… панически дёргаюсь в нервной дрожи, потому что… Мерлин, пожалуйста, нет, я не могу поверить и ужасаюсь тому, что сделала… Вижу… Нет! Нет! Я вижу залив янтарной радужки, а вместо ожидаемой ядовитой неприязни и ярости… вижу… только не это… вижу… облегчение. Мерлин, он не стал отрицать, а принял и смирился. За пару секунд он усмиряет гнев, демонстрируя ехидство во взгляде. Медленная расползающаяся ухмылка и приподнятые брови вызывают приступ тошноты. Только не это! Он наклоняется ближе к моему лицу, а руку ведёт от горла вниз и пальцем обводит рубец на ребре. Надавливает. Из кожи течёт кровь, я морщусь от боли, не сдерживая слёз. Он ловит моё рваное дыхание, проведя языком по моим губам. Закрываю глаза и отворачиваюсь, а затем острой иголкой по ушам проносится его приторный голос: — Да, грязнокровка, — он проводит ладонью по всем рёбрам, ногтями надавливая на раны, — ты права, — вскрикиваю, когда он захватывает ладонью ткань единственного клочка моей одежды внизу и тянет на себя, разрывая светлое кружево, затем руками подхватывает мои ноги под коленными чашечками и разводит их, — мне нравится. Дёргаюсь, пытаясь освободиться от хватки, но он сильнее давит на внутренние части бёдер и тянется к поясу брюк. — Нет! — кричу от понимания того, что его признание становится для меня гораздо страшнее, чем неприязнь. Ненависть можно победить, от неё можно скрыться, но как мне спрятаться от дефектной симпатии? Я сама загнала себя в ловушку, подтолкнув Лорда на осознание своей значимости для него. Он не отпустит. Мерлин, помоги, я уверена, если я умру когда-нибудь, то только от его руки. Как он и говорил… Мне не скрыться. Что я должна теперь делать? Горько смеюсь над своей глупой ошибкой, я открыла Лорду правду, которую он сам до этого не понимал. Или понимал, но не признавал. Паникую, срывая голос от слёз. Горечь от крови во рту наполняет его хрипотцой, я не скрываю мольбу:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Фортуна Фатум
FanfictionКНИГА НЕ МОЯ Он наклоняет голову к плечу и делает шаг в сторону. Мы не приближаемся друг к другу, а обходим по кругу. Медленно. Шаг за шагом, не прерывая зрительный контакт. Так хищники окружают свою жертву. Сейчас битва не магии, а битва естества...
