Меня затягивает траурная скорбь. Не помню, сколько прошло времени, но я не могу пошевелиться и отойти от Омута памяти. Отголоски речей и громкие крики раздаются каждый раз, когда очередное воспоминание проплывает мимо меня. Боюсь вновь упасть в обреченную тоску и через силу заставляю себя отобрать нужные воспоминания для Гарри. Ловлю волшебной палочкой серебристую нить и опускаю во второй сосуд. Затем возвращаю остальные во флакон профессора Снейпа. Собирая последнее, я вновь слышу страдание Виктора, и палочка падает на пол, а я цепляюсь за края чаши. Ноги не держат, и я сползаю на пол. Думаю, что плачу, но, проведя рукой по щекам, ощущаю сухость. У меня нет сил больше плакать. Так больно. Очень. Больно. Мучение от чувства вины поглощает целиком. Виктор страдал по моей вине, так же как и Лабби.
Как я посмела так раскованно вести себя с Риддлом после того, что он сделал? Разве смогла бы я… с взаимной симпатией наслаждаться его обществом, заранее зная про Виктора? Нет! Если бы только профессор показал мне эти воспоминания раньше… Я заставлю Лорда заплатить. Виктор дорог мне. Я вспоминаю угрозу Риддла: «да, грязнокровка, ты принадлежишь мне, и только я смею причинять тебе боль, поэтому самолично уничтожу всех твоих родных и близких». Теперь я понимаю буквальный смысл его слов. Он начал, а теперь у меня есть желание продолжить… Мне неизвестна причина, почему Риддл оставил Виктора в живых, но это не смягчает факта преступления. Быть может, мотивы просты и корыстны. Возможно, семья Крама на самом деле обладает полезными связями. Мне не важны детали, нужен лишь повод. Лорд причинил боль моим близким и ответит за это своей собственной. К сожалению, он мало в чём видит ценность, исключение составляют крестражи. Месть затмевает рассудок и подталкивает к опрометчивому поступку уничтожить медальон прямо сейчас. Пойти против Ордена и отомстить за Виктора, но… смогу ли я снова предать доверие профессора Снейпа? Ведь он показал мне эти воспоминания и искренне переживал за мою реакцию. Смею ли я идти на поводу своих капризов? Будь проклят наследник Слизерина! Я теряю себя в мыслях о мести и забываю, что… сама судьба наградила меня самым светлым даром. Жертвенная магия способна защищать и приносить счастье, а я… я порчу её тьмой. Проклятой тьмой. Такой же, как и его проклятые глаза. Сколько ещё будет напрасных жертв? Как много будет боли? Месть несет разрушение. Если утону в ненависти, то стану подобной ему! Нет! Ни за что! Потеря своего внутреннего «я» равносильна смерти. Не могу позволить себе потеряться во мраке. Теперь я помогаю не только Ордену. Гарри, Рон, Тонкс, Люпин, мистер и миссис Уизли, профессор Снейп, директор — все мы защищаем способность любить и быть счастливыми. Своеобразный долг перед человечностью. Мы защищаем обычных людей, которые любят, дружат, заботятся, опекают и охраняют друг друга. Тёмным силам нельзя позволить победить, но для этого я сама должна понять главное — нельзя искушать судьбу безнадежным соблазном о мести. В данном случае, месть подразумевает убийство. Вновь спрашиваю себя — способна ли убить? Самовнушение охраняет спокойными мотивами — убить во имя справедливости, убить ради защиты. За маской доброго оправдания я прячу лицемерие, хотя прекрасно знаю, что любое убийство — зло. Разве не таким образом Риддл создавал крестражи. Извратить сущность и разрушить душу… Вот, что делает с человеком убежденность в своем величии и безнаказанности. Я не смогу отнять чужую жизнь, но даже если когда-нибудь подобное случится, ни за что не буду прятаться за благими намерениями. Буду честна перед собой и решительно отвечу за все свои поступки. Быть может, это гриффиндорское благородство или чувство долга перед профессором Снейпом, но я принимаю решение оставить крестраж в покое. По-прежнему буду следовать наставлению директора и плану Ордена. Сначала нужно найти остальные крестражи, а затем… я приму участие в их уничтожении. Возвращаясь к себе в комнату, замечаю сову родителей и получаю ответное послание. Завтра после занятий с Ксантиппой я отправлюсь к ним. Появляется неожиданная мысль, что малое количество родственников как никогда полезно, и у меня будет достаточно времени для собственных уроков по самообороне. Гостиная Гриффиндора пуста. Я расслабленно откидываюсь в кресле с учебником «Расширенного курса перевода древних рун». Правда, постепенно строки теряются в появляющихся образах. Не могу забыть случившееся в Болгарии и хочу, чтобы Риддл понял, что мне известно его деяние. У него не получилось сохранить это в тайне, и я не знаю, хотел ли он моей осведомленности. Слышу звон часов, скоро приедет Гарри, а сейчас… Быстро захлопываю книгу и, боясь передумать, бегу в спальню. Концентрируюсь только на своих эмоциях к хозяину крестража и повторяю про себя одни и те же слова. Помоги, Мерлин, пусть он услышит! Достаю медальон и решительно сжимаю его в ладонях. Не использую ненависть, а вкладываю только боль и тоску. Дотрагиваюсь крестражем до переносицы и негромко произношу: — Каждый осколок твоей души покроется таким же белым инеем, а когда превратится в лёд, я разобью их все по отдельности! Чувствую тепло медальона и ещё раз сжимаю крестраж в ладонях. Не уверена, слышит ли он меня, но в душе становится легче. Возвращаю артефакт на место и вновь беру в руки учебник. Читать становится интереснее… *** — Никогда не думал, что его настолько заботит популярность. — Тогда нам повезло, Гарри. Слагхорн нашел главную знаменитость магического мира. — Он даже на празднике первый тост говорил в мою честь. Настроение улучшается. Гарри не перестает рассказывать мне подробности разговора со Слагхорном. Направляясь в кабинет директора, одновременно ощущаю радость, что больше не одна и досаду от печальной новости, которую озвучу на собрании. Воспоминания, которые я увидела, слегка изменили моё решение относительно разговора с Гарри. Подробностей личного характера я говорить не буду, только лишь факты. Если когда-нибудь откроется вся правда, я надеюсь на его понимание. В конце концов, мировоззрение Гарри немного изменилось. Он стал более терпелив и собран. Отдаленно он напоминает мне профессора Снейпа. Их обоих терзает чувство вины и они стараются помочь остальным, несмотря на собственные суждения. — Гарри, я думаю многие на праздниках говорят тост в твою честь. Наигранно громко вздыхая, он пропускает меня в кабинет. Вижу знакомые рыжие шевелюры и бросаюсь в объятия. Я так соскучилась по семье Рона. Мне не хватает ласки родных, я отчаянно борюсь за крупицы тепла. — Гермиона, очень жаль, что ты не смогла приехать к нам на Рождество, — миссис Уизли приглаживает мои волосы и добродушно улыбается, — надеюсь в Хогвартсе была хорошая атмосфера праздника. Заставляю себя улыбнуться, но чувствую прилив слез в уголках глаз и быстро перевожу внимание на Рона. Не хочу вспоминать праздник. Не могу думать о том, с кем я его провела. — Всё было замечательно, — мы обмениваемся объятиями, и я добавляю, — до определенного момента. В кабинете становится тише. Вероятно, мой грустный взгляд в совокупности с печальной интонацией привлекает внимание. Медленно все садятся за широкий стол. Я обмениваюсь взглядом с профессором Снейпом и после его короткого кивка начинаю рассказывать про встречу с Волдемортом. Параллельно раздумываю о том, что моя очередная ошибка слишком дорога для деятельности Ордена. Перед глазами снова появляется Виктор, и я успокаиваю себя только тем, что причин для лжи у меня нет. Без Ордена я не смогу научиться защите и пользованию жертвенной магией. Возможно, у меня был бы шанс после окончания школы, но сейчас… я зависима от Хогвартса, поэтому не могу скрывать правду. Секретом является лишь глубокая связь с Лордом. Я не озвучиваю личное, говорю только самое важное по делу.
Яндекс.ДиректНовая Коллекция Норковых шубЯрмарка Кировской Меховой Фабрики – летние скидки 20%. Успейте купить шубу выгодно
— Как тебе удалось сбежать? — из темного угла кабинета раздается голос Грюма. Не вижу его лица и не знаю, что ответить. Вряд ли они поверят, что Риддл просто так оставил в живых магглорожденную волшебницу. Слава Мерлину, мне на помощь приходит профессор Снейп. — Мисс Грейнджер использовала бытовые чары и создала дыру в полу. Приземлилась на первый этаж рядом с входной дверью. Затем я отвечаю на остальные вопросы. Директор задумчиво смотрит перед собой, Грюм кривит лицо в негодовании, Тонкс смотрит на меня с жалостью, а Гарри… удивленно и укоризненно. Что ж, мне понятен упрек — заранее я ему ничего не говорила и вела себя так, как будто ничего не случилось. Прости, Гарри! — Почему ты мне сразу не сказала? — он наклоняется ко мне, тревожно покусывая губу. — Ты же могла погибнуть… — К счастью, всё обошлось, — дотрагиваюсь до его руки и слегка улыбаюсь, — мне повезло. Далее я вновь встречаюсь с жалостью, но затем ко всем приходит печаль. Профессор Снейп больше не ответит на призыв Лорда, и Орден не будет знать о планах врага. До позднего вечера мы обсуждаем последствия, и ближе к концу Гарри передает мне записку: «крестраж — диадема Кандиды Когтевран». Улыбка становится настоящей, теперь известен ещё один… который покроется белым инеем, так же как и руки Виктора. Сворачиваю записку в руке и киваю другу. Итак, после собрания у нас с ним будет долгий разговор о крестражах. Мы должны раздобыть чашу, найти диадему и перевести диалог Лорда с Нагини. Надеюсь, Рон останется в Хогвартсе, я не хочу больше оставаться одна и… совершать новые ошибки.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Фортуна Фатум
FanfictionКНИГА НЕ МОЯ Он наклоняет голову к плечу и делает шаг в сторону. Мы не приближаемся друг к другу, а обходим по кругу. Медленно. Шаг за шагом, не прерывая зрительный контакт. Так хищники окружают свою жертву. Сейчас битва не магии, а битва естества...