Помимо мыслей о крестраже, меня сильно волнует совет Ксантиппы по воздержанию от аппарации. В колдомедицинских книгах и в справочниках о родах ничего не сказано про запреты на перемещение, но я склоняюсь больше к словам учителя. Мельком подсчитываю расстояние, имеющее недостаток в наличии моря, и крепко прижимаю к себе Живоглота, прячась от окружающих пейзажей в мягкой рыжей шерсти. Несмотря на поддержку Лорда, который грубо сжимает мой локоть, врезаясь ногтями в кожу, я слегка качаюсь в сторону из-за недавней тошноты и головной боли. Трачу много сил, чтобы стоять ровно, поскольку зла на Риддла… так же как и он на меня, и опираться на него не хочу. Вовсе ничего не хочу, кроме сочной черимойи из запасов сумки и прохладного душа.
Яндекс.ДиректСмотрите фильмы и сериалы онлайн!12+
Взаимная вражда приобретает странную форму, вызывающую изумление и волнительное подозрение. Во-первых, Лорд разрешает называть себя по имени, во-вторых, он не отвечает и не проклинает меня за словесное оскорбление, в-третьих, особенно пугает третий пункт — у него совсем пропала брезгливость. Ранее я думала, что его действия в темнице носят извращенно-воспитательный характер, но сегодняшние поступки вкупе с менее официальной, арготической лексикой доказывают, что он полностью воспринимает моё тело, не задумываясь ни о его состоянии, ни о положении. Плевки его больше не разозлят, и если меня не обманывает интуиция, то даже пощечина вряд ли вызовет его гнев. Удивительно другое — я чувствую то же самое, нехотя признавая, что давно перестала злиться и ненавидеть за пытки. Конечно, боль всегда взаимосвязана с негодованием и желанием отомстить, но проклятия Риддла теряют силу подчинения, ведь с каждым разом моё тело закаляется в агонии, повышая болевой порог, что в свою очередь призывает не гнев, а гордость за выдержку. Сближение достигает максимума, открывая новые неизвестные стороны взаимодействия. Словно в лабиринте, я ищу новые пути к более интересным методам общения. Любое изменение в поведении партнера отзывается любопытством вперемешку с беспокойством, ведь я не знаю, чего ожидать от Тома теперь. Слова Риддла в Каване воспринимаю как признание, однако его психика сильно тревожит моё сознание. Привыкнув к его частому и бескомпромиссному смирению, я совершенно не ожидала встретить отчаяние, напоминающее упадок духа. Странное противоречие гложет изнутри — я жажду добиться поражения Риддла, но его недавняя минутная слабость расстраивает, ведь я привыкла наблюдать за жестоким могуществом непоколебимого тирана, не умеющего показывать душевные чувства. Однако и расстройство имеет приятную сторону. Непредсказуемость его действий включает красную кнопку азарта. Я впитываю в себя признание Лорда, будто он раскрывает свой характер с другой стороны, которую я не видела прежде, но хотела бы узнать. Изменится ли он после получения частиц души из медальона? Если даже сейчас он способен на откровенность, то теория профессора Снейпа может подтвердиться. Воспоминание о мастере зелий вновь возвращает меня к чаше. Скорее всего, профессор не собирается отвечать на Патронус. Правильно! Отговаривать меня нет смысла, к тому же Орден сейчас в безвыходном положении из-за отсутствия информации про последний крестраж. Глотик поворачивается ко мне носом, вынуждая поднять голову. — Я сейчас упаду, — говорю котику, хрипло выдыхая в пробелах между словами, но ужесточение хватки на локте означает, что Лорд меня слышит. — Падай желательно так, чтобы потерять голову в результате расщепления, — к сожалению, отвечает мне вовсе не кот, — у меня будет меньше проблем, — голос звучит крайне безразлично, но не покидает ощущение, что за равнодушием скрываются остатки злости. Горько усмехаюсь дикой идее, что с Лорда станется использовать моё тело без головы, поскольку в предпочтениях он разнообразен. Жутко. Не собираюсь оставлять без внимания его остроту и говорю: — Не дождешься! — яд фразы позволяет мне узкими глазами посмотреть на него и держать оборону неприязненных взоров. Сводя губы в тонкую линию и напрягая скулы, он угрюмо смотрит на меня. С довольством перевожу взгляд на вздутие яремной вены под его ухом и теряю связь с суровыми глазами. Жёсткое приземление наделяет меня чувством дезориентации. В глазах темнеет, в горле першит. Мы появляемся в теплом и сухом месте, но я ничего не вижу из-за предобморочного состояния. Живоглот спрыгивает с руки, а сумка падает. Устало вздыхаю, когда пальцы на локте исчезают, и рефлексивно хватаюсь за пустое пространство в поиске опоры. С облегчением начинаю различать оттенки стен, цепляясь за что-то прохладное и гладкое слева от себя. — Инсендио, — рядом со мной вспыхивает огонь, вызывающий мгновенный нервный тик. Новая страшная идея — не сжечь ли меня как ведьму собирается Тёмный Лорд?! Иронично, что я и есть ведьма… Мрачные мысли приходят тогда, когда человек наиболее уязвим, как я сейчас — зрение возвращается очень медленно, тело хочется отмыть, промежность смазать целительным бальзамом, про белёсые разводы на лице и шее лучше вовсе промолчать, а нос не помешало бы заткнуть пробкой… двумя пробками! Трогаю поверхность, за которую держусь, по-видимому, ей оказывается деревянная спинка стула. Хорошо. Дальше. Треск поленьев — ещё лучше! Риддл сжигать меня не хочет и обходится камином. Скрип кресла напротив, а вот это не очень хорошо, поскольку меня не красит собственный вид. Платье держится кое-как, невзирая на заклинание чинки. Расправляю плечи, не желая быть на обозрении у сидящего рядом человека, и аккуратно приземляюсь на стул, поглаживая закрытые веки. Спустя минуту я открываю глаза. Знакомое! Спасибо, Мерлин, это знакомое место. Спальня, в которую меня отправил Том после бассейна, выглядит так же как и раньше, а значит мы аппарировали в его дом на горной вершине. Что делать дальше не знаю, вопросов миллион, но открыв рот, не издаю ни звука. Растерянно и немного испуганно поворачиваюсь к Лорду. Сложив ладони домиком перед собой, он цепко смотрит на меня со злой напряженностью во взгляде. Облокачивается на спинку и, закрыв глаза, вкрадчиво говорит: — Твой язык остался в Греции? А твой? Мне не нравится его язвительность, вдобавок я не уверена, нужно ли спрашивать о таких мелочах, как расположение комнат, здешний рацион и распорядок дня. Сложно задавать такие вопросы Лорду, поскольку в его присутствии они кажутся глупыми. — Я пленница? — Своего невежества. У меня скрипят зубы. Ситуация начинает раздражать. Сижу натянутой струной напротив врага, который сначала спрашивает про язык, а затем не дает нормального ответа, когда я начинаю говорить. Опустив голову, Лорд исподлобья наблюдает за мной, дотрагиваясь до губ домиком пальцев. Пробую снова: — Это моя комната? — небрежно указываю рукой на помещение с кроватью, шкафом, столом и камином. — У тебя, грязнокровка, нет ничего, а это… — он повторяет мой жест рукой, — всё моё, — наклоняет голову к плечу, фальшиво улыбаясь, — как и ты. Отвожу взгляд, не в силах терпеть его насмешки, и тянусь к сумке. Намеренно не торопясь достаю и кладу на стол книги, пергаменты, ванные принадлежности, расческу и останавливаюсь, нащупав заколдованные галлеоны на дне. Бросив взгляд на Риддла, который со скучающим видом рассматривает содержимое моей сумочки, я осторожно запихиваю монетки ещё дальше, боясь раскрыть связь с друзьями. Чувствую себя шпионом-неудачником, потому что понятия не имею, как мне искать чашу. Едва ли у меня получится сравниться с профессором Снейпом. Я отлично помню, что случилось в Хогвартсе во время моей попытки использовать древнюю магию для поиска в этом доме. Память подкидывает вопрос: — Защитные чары здания блокируют магию? — не уточняю «мою магию», ибо лишнее, наверняка Риддл позаботился о беспомощности гостьи, лишив её сил посредством анти-магического поля или ещё чего-нибудь.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Фортуна Фатум
FanfictionКНИГА НЕ МОЯ Он наклоняет голову к плечу и делает шаг в сторону. Мы не приближаемся друг к другу, а обходим по кругу. Медленно. Шаг за шагом, не прерывая зрительный контакт. Так хищники окружают свою жертву. Сейчас битва не магии, а битва естества...