Мой личный адвокат/P.M1

Part 16

Эмили
Это была не моя фамилия и уже много лет. Ни разу с тех пор, как Симус исчез вскоре после того, как Козима уехала работать в Милан в возрасте восемнадцати лет. Каждый из нас —за исключением Эрики,, по неизвестным мне причинам — решил взять фамилию матери, потому что мама всегда была нашим единственным настоящим родителем.
Но пугало то, что он знал мою фамилию при рождении. Он казался еще более удивленным, когда я вырвалась из его хватки и повернулась в другую сторону, чтобы пройти по коридору, не подтверждая свою личность. В течение двух лет после этого он связывался со мной через офис, объясняя, что он «старый друг» Симуса и хотел бы пообщаться со мной.
Я ему так и не перезвонила.
Однако это не сильно его остановило. Он был юристом и в этом преуспел; мой отказ только усилил его возбуждение и превратил погоню в какую-то игру.
Но единственным выходом для меня было игнорировать его, что я и делала.
— Ну, когда мы ранее говорили, он дал понять, что вы знакомы. — взгляд Авани был оценивающим, когда ее взгляд скользнул по моим тщательно завитым волосам до плеч, по высокому воротнику замысловатой кружевной блузки и ярко накрашенных кроваво-красных губ.
— Вы недавно расстались со своим партнером, если я не ошибаюсь?
Конечно, она не ошибалась. Авани знала обо всем, что происходило в фирме, а Кристиан, бросивший меня ради сестры, уже несколько недель был предметом сплетен у кулера с водой.
Тем не менее, я кивнула и слабо улыбнулась в ответ.
Она остановилась, по-видимому, обдумывая то, что, как я знала, она уже решила. 
— Ну, поскольку мистер О'Мэлли, кажется, испытывает к тебе... любопытство, я думаю, было бы уместно, если бы вы лично подали наше ходатайство об исключении показаний.
Я моргнула, затем осмелилась высказать свое мнение. 
— В надежде, что мои женские хитрости смягчат его?
Губы Авани сжались в подобии улыбки. 
— Я считаю, что личное общение всегда лучше. Уходите после обеда, а затем загляните домой к мистеру Мурмаеру  чтобы убедиться, что его электронный браслет правильно настроен.
Это рутинная работа, с которой мог бы справиться один из помощников юриста, но у меня возникло ощущение, что Пэйтон Мурмаер  клиент с высоким уровнем обслуживания, поэтому я не жаловалась. Мое участие в столь громком деле могло означать разницу в сокращении финишной черты партнерства в фирме с десяти до трех лет. У меня было бы преимущество перед коллегами в конкуренции за ведение дел, и это сделало бы имя Эмили Роджер широко известным в кругах уголовного права.
Так что, я кивнула Авани и, не говоря ни слова, начала собирать свои бумаги, чтобы сложить их на стол в кабинете помощника.
Офисное здание прокурора США по Южному округу Нью-Йорка было старым и бетонным, обветшалым и устаревшим по сравнению с высоким небоскребом из стекла и хрома, в котором находились три этажа «Филдс, Хардинг и Гриффит». Юристы внутри, как правило, не носили обувь за три тысячи долларов и сшитые на заказ костюмы, как мои коллеги, но они не были движимы денежным успехом, как мы, грешники, живущие в центре города. Они были героями юридической профессии, получая небольшие гонорары и в то же время, предпринимая шаги против крупных злодеев, которых нужно было устранить.
Какая-то часть моего сердца жаждала быть включенной к ним, быть хорошим парнем и героем, уничтожающим тиранов и хулиганов.
Вместо этого я встала на сторону нечестивых и незаконных, защищая гигантские компании и отдельных лиц, использующих свое богатство и престиж, маскируя собственное злодеяние.
Престиж и власть.
В некотором смысле я была не лучше, чем Пэйтон Мурмаер и его компания.
Я сказала себе, что моя работа на общественных началах помогла уравновесить чашу весов. Каждый месяц я была волонтером в Bronx YMCA и жертвовала десять процентов своей ежемесячной зарплаты благотворительной организации по борьбе с домашним насилием в отношении детей.
Но в глубине души я знала правду.
Я была ребенком грешника, и грех был в моей крови.
Я была слишком горда, чтобы остаться незамеченной в своей профессии, слишком жадной, чтобы брать гроши, слишком завистливой, чтобы довольствоваться тем, что у меня было в любой момент времени, и была слишком возбуждена силой, чтобы позволить ей ускользнуть из моих пальцев.
Романтическая идеалистка и расчетливая ледяная королева — две стороны моей личности, которые часто подбрасывались, как монета, когда я сталкивалась с новым жизненным путем. Казалось, что последняя выиграла намного больше, чем первая.
Я хотела быть женщиной, которую называют героем, но большую часть жизни меня называли злодейкой.
Если достаточное количество людей будет относиться к вам как к злодею, вы им станете.
Поэтому, когда взволнованный помощник провел меня в офис О'Мэлли в США, я нацепила на лицо ледяную маску и приготовилась защищать права своего клиента-преступника несмотря на то, что это не давало мне покоя.
— Мисс Ломбарди к вам.
Как только моя фамилия была названа, я вышла из-за секретарши и встала посреди большого устаревшего кабинета с отслаивающейся штукатуркой, сцепив руки спереди за ручки сумочки Прада.
— Добрый день, мистер О'Мэлли, — холодно поприветствовала я.
Он едва взглянул на меня, прежде чем обратиться к своему помощнику:  — Спасибо, миссис Нанкиль. На этом пока все.
Я постаралась не возмущаться его халатностью, когда она закрыла за собой дверь, и Деннис вернулся к своей задаче за компьютером.  Негодование застряло у меня на языке, но я отказалась просить о внимании и просто скромно стояла, пока он заканчивал свою работу.
Закончив, он со вздохом откинулся на спинку кресла, сбросил свои очки в черной толстой оправе и скрестил руки на груди. Это был красивый взрослый мужчина, которого при других обстоятельствах я, вероятно, нашла бы привлекательным. А пока его поза невероятно раздражала.
Его взгляд прошелся по моему телу, прежде чем остановиться на мне. 
— Эмили.
— Мисс Роджер,будьте любезны, — поправила я, когда, наконец, проходя вперед, чтобы достать бумаги из сумки и положить их ему на стол.
— Мисс Грегг попросила меня доставить их лично. Как вы, возможно, уже знаете, мы подали ходатайство на ускорение судебного разбирательства и продвигаемся к рассмотрению исключения свидетельских показаний Мэйсона Мэтлока, данные после стрельбы. Как вы знаете, он связан с покойным Джузеппе ди Карло и имел повод солгать ради семьи. Его показания были взяты без присутствия адвоката на месте насильственного преступления, травма которого могла омрачить его мысли. Поскольку его нигде нет, мы не можем подтвердить его слова или подвергнуть их перекрестному допросу.
Его тонкий рот сжался. 
— Не из тех, кто любит шутить? Ты определенно не получила этого от своего отца.
— Надеюсь, я ничего от него не получила, — легко согласилась я, хотя живот сжался от прилива кислоты.
Любое сравнение с Симусом Муром было оскорблением.
Деннис изучал меня прищуренными глазами, игнорируя выложенные мною документы.
— Ты выглядишь в точности как он. Хотя, должен сказать, намного красивее на вид.
Я поджала губы ощущая кисловато-лимонный привкус его слов.  — Что ж, если это все, прокурор, я оставлю вас с другими делами.
Когда я повернулась, чтобы уйти, он слегка усмехнулся.
— Присаживайся, Эмили. Обещаю вести себя профессионально. Можно ли обвинить человека в том, что он заинтригован, увидев привидение из своего детства?
Я проигнорировала его, продолжая идти к двери. Это не поставило бы под угрозу дело, а я устала от мужчин и их игр. Я чувствовала себя заложницей всю жизнь, сначала с Симусом, затем с Кристианом, а теперь и с Пэйтоном. У меня достаточно проблем. Я не нуждалась, чтобы Деннис контролировал любой аспект моей жизни, даже если это была лишь десятиминутная встреча.
— Пожалуйста, прости меня, — крикнул он, когда я схватилась за дверную ручку. — Я хотел бы познакомиться с мисс Роджер — адвокатом.
Всего лишь четвертый год работы, но, похоже, ты уже сделала себе имя в уголовном суде.
Я колебалась. Его нить зацепилась за ушко моей гордости и застряла в подушечке сердца.

Привет всем следующая глава будет к сожалению аж через две недели (