Мой личный адвокат/P.M1

Part 63

Пэйтон
После их ухода я впустил в святилище свою команду и дал Кио поработать с Картером, чтобы убедиться, что я не упустил никакой информации. Я был доволен. Дерьмовое шоу, в которое превратилась моя жизнь за последний год, постепенно начинало распутываться.
У меня был план для ди Карло.
План для ирландских ублюдков.
И план для Эми, даже если она еще не знала об этом.
— Как ты мог доверять этим ублюдкам? —
пробормотал Майзл из-за моего плеча, пока я осматривал арсенал оружия, хранившегося в одном из углов заброшенной станции.
Я постепенно выпрямился, прежде чем повернуться и посмотреть в лицо своему кузену. Мы не были кровными родственниками, но я всегда относился к нему как к брату, близкому доверенному лицу. Иногда это означало, что он не был так почтителен, как, черт возьми, должен был быть.
— У меня есть причины, — сказал я неопределенно, хотя знал, что это его расстроит.
Казалось, сама жизнь расстраивает Майзла , поэтому все называли его Ворчуном. Меня раздражало, что он всегда был жертвой, ныл о своем уделе в жизни, хотя родился с серебряной, мать ее, мафиозной ложкой во рту. Его отец любил его до того, как его убил мексиканский картель Вентура за попытку заняться дополнительным бизнесом вне семейных схем на их территории.
Мы не стали воевать с ними из-за этого.
Эмилиано застелил свою постель, когда пошел против интересов семьи, и ему пришлось лечь в нее, на глубине двух метров под землей.
Яко это не нравилось, но я не мог его винить.
Если бы кто-нибудь обидел Торе, я бы разорвал его на части голыми руками. Но разница состояла в том, что Торе никогда не был бы настолько глуп, чтобы действовать против Семьи. Поэтому я смирился с угрюмостью Майзила и его потребностью донимать меня по каждому поводу, потому что его родитель был убит, и это незаживающая рана.
Я знал это на собственном опыте.
— Я хочу знать их, — надавил он, убирая свои длинные черные волосы за уши. — Эти чертовы капо противники, Пэйтон. Может, этот домашний арест сделал тебя Pazzo [128], а может, эта женщина.
— Эта женщина? — тихо спросил я, все мое тело напряглось.
Он не почувствовал угрозы, которую я представлял, как всегда, слишком взвинченный своими собственными выходками.
— Да. Ты сходил по ней с ума с самого начала. Она чертов адвокат, Пэй. Они на ступеньку выше копов-отморозков. Ты не можешь доверять этой суке, и я достаточно долго молчал об этом. Она, блять, живет у тебя дома? Там, где происходит все? Ты просишь, чтобы тебя посадили на всю жизнь, а потом еще этот трюк с отвергнутым сыном Аккарди и ублюдком Санто?
Он тряс головой, поэтому не заметил, как я набросился на него, схватил в ладони его толстую шею и сжал, поднимая его на ноги. Его глаза вытаращились от шока, руки бросились царапать мою хватку, рот хлопал, как у умирающей рыбы.
Никто из других мужчин в помещении не сделал ни единого движения, чтобы остановить меня.
Я приблизил лицо Яко к своему, тихонько усмехаясь, только для него.
— Если ты еще раз назовешь Эмили сукой, Май , я вырежу это слово на твоем лбу своим лезвием, понятно?
Я бесцеремонно отпустил его и повернулся спиной, заканчивая осмотр оружия.
Позади меня он задыхался и втягивал воздух.
— Какого хрена, Пэйтон? Я твой кузен. Мы с тобой одной крови. И ты так обращаешься со мной за то, что я говорю все как есть? Ты сошел с ума.
— Ты сошел с ума, если думаешь, что можешь так со мной разговаривать, — холодно сообщил я ему, закрыв крышку сундука и снова повернувшись к нему лицом. — Ты забываешь, что я капов этом. Не ты. Я готов выслушать все, что ты хочешь сказать, Яко, но только если ты сможешь сказать это как мужчина, а не как плаксивый мальчишка.
— Блять— выругался он, грубо жестикулируя рукой. — Я просто пытаюсь присмотреть за тобой. Ради этой семьи. Это все, что у меня осталось, и я хочу ее защитить.
Я чуть смягчился, шагнул вперед, крепко сжимая его плечо.
— Я понимаю, кузен. Ты просто должен помнить, что все, что я делаю, я делаю ради этой семьи.
Он немного скривился, но его брови все еще были нахмурены.
— Не ее.
— Нет, — согласился я, потому что это было правдой. — Эми только для меня.
— Это глупо, Пэй, — снова возразил он, но он знал, что проиграл бой.
— Да, — согласился я, что, возможно, так оно и есть. — Но наши самые большие успехи были достигнуты благодаря моим самым смелым авантюрам. Я готов поставить на карту многое.
— Ты всегда говорил, что женщины портят мужчин, — напомнил он мне с неприязнью. — Они делают их слабыми.
Я покачал головой, моя рука больно сжала его шею.
— Разве? Я думаю, ты неправильно понял. Может, это был мой акцент? Я сказал, что у влюбленного мужчины есть одна слабость и это его женщина. Это его Ахиллесова пята. Но эта же любовь делает его остальную часть непробиваемой, сильной, как Бог. — я положил свободную руку на другую сторону его горла и сжал его шею на одно короткое мгновение, чтобы он почувствовал мою силу.
— Что думаешь, Май ? Я кажусь слабым?
В его бледно-карих глазах, как на поверхности болота, плескались смешанные эмоции, его гордость мешалась с любовью и преданностью. Наконец, он поднял руки, положил их мне на плечи в знак братства и слегка наклонил голову.
Я наклонился вперед, чтобы поцеловать его в голову, и отпустил, сказав:
— Поезжай за моей племянницей и Фейт. Передай им, что я люблю их.
Он кивнул почти самому себе, а затем застенчиво усмехнулся мне.
— Спасибо, Пэй.
Я приподнял подбородок.
— Уходи.
Он ушел.
Я смотрел, как он уходит, скрестив руки на груди, мозг гудел. Я не удивился, когда Брайс встал рядом и принял ту же позу.
— Думаешь, у нас с ним проблемы?
Я вздохнул, потирая рукой жесткую щетину на челюсти. Я хотел быть наверху с Эмили, предпочтительно внутри нее, открывая все новые способы, которыми я могу заставить ее кончить для меня. Вместо этого я находился глубоко под землей, работая в тени, в которой жил всю свою жизнь.
— Мне трудно поверить, что он стал бы рисковать бизнесом, который мог бы унаследовать, если бы со мной что-то случилось. Он человек, которым движет его фамилия и связанный с ней успех. У нас все хорошо, несмотря на дело по закону РИКО. Пока мы приносим деньги, Майзл должен быть лояльным, не ограничиваясь связями, которые дал ему Торе. Но после Ника я ни в ком не уверен. Я не был бы уверен в тебе, если бы ты не был обязан мне своей чертовой жизнью.
Брайс кивнул.
— Если бы я хоть раз подумал об этом, Эдисон бы меня убила.
Я рассмеялся, потому что это была правда. С его женой нельзя было шутить, даже если она была худышкой.
— У Эмилитоже есть это, — продолжил он, словно подхватывая нить разговора, который мы уже вели.
— Что?
— То, что нужно, чтобы стать Донной.
Я моргнул, потому что, хотя Эми была у меня в мыслях, в моей грёбаной крови, в течение нескольких недель, я не задумывался о нашем будущем. Может, потому что я логически понимал, что у нас его не может быть.
Она была слишком правильной, слишком благородной и нравственной. Слишком противилась деталям работы, которые составляли все мое существование. У нас никак не могло быть... отношений за стенами моей квартиры, за рамками этого дела.
И все же мысль о том, чтобы отказаться от нее, приводила в бешенство. Безумие, как у одичавшего зверя, с пеной у рта.
Я был единственным мужчиной, который когда-либо заставлял ее кончать.
Тот, кто заставлял ее проклинать и умолять.
Тот, кому она позволяла заботиться о себе, хотя ненавидела казаться слабой.
Как может быть время, когда она не будет моей?
Но Донна.
Босс.
Королева при моем главенстве.
Партнер не только в этом деле против меня, но и в преступлении.
В моем теневом преступном мире.
Это должно было показаться смешным, но какая-то часть меня могла представить ее там, под выцветшими фресками, проверяющую оружие и отдающую приказы солдатам холодно, эффективно.
Она была бы чертовски великолепна.
— Любовь сделала тебя глупым, — наконец сказал я ему, пытаясь отмахнуться от фантазии, чтобы мысль о ней отступила от меня. — Я живу в реальном мире.
— Ты живешь в мире, который создаешь, — поправил он. — Вот почему ты босс.
В моем горле раздался рык, частично от разочарования, частично от чего-то еще.
Возможно, триумф при мысли о том, что я так развратил ее. Мысль о том, что рядом со мной будет стоять такая женщина, как она.
— Если этот план не сработает, нас не будет здесь, чтобы беспокоиться об этом, — напомнил я ему.
Потому что я был капо.
Я достаточно хорошо знал, что самые лучшие планы часто идут наперекосяк. Поэтому у меня были планы от А до Я. И ни один из них не включал Эмили Роджер.
Не могли.