Мой личный адвокат/P.M1

Part 74

Эмили
Это был не очень хороший план.
   То есть, действительно, было понятно, что мозги мне достались не от отца.
   Они расположились в подвале какого-то старого дома, с потолка постоянно капало, бетонный пол был испачкан загадочными темными пятнами. Меня привязали к опорному столбу слишком тугими стяжками на запястьях и лодыжках. Кровообращение было нарушено, поэтому я изо всех сил старалась удержаться на ногах и не нагружать еще больше кровоточащие запястья.
   Они не били меня.
   Келли и Симус спорили о том, стоит ли меня немного поколотить, чтобы посмотреть, не выдам ли я что-нибудь, но в конце концов Симус победил. Он даже бросил на меня победный взгляд, будто гордился тем, что вступил за меня в бой, а я должна быть благодарна.
   Я плюнула ему под ноги.
   — Вам это с рук не сойдет, — спокойно сказала я им. — Кто-нибудь меня найдет.
   Они засмеялись, Келли и Симус, четверо других вооруженных мужчин, которые патрулировали дом.
   — Мы на это рассчитываем, — сказал Келли, придвинувшись ближе к единственному верхнему свету, чтобы я могла видеть его улыбку. — Ди Карло готовы заплатить за Пэйтона Мурмаера такие деньги, что ты не поверишь. Ты всего лишь приманка. Как думаешь, почему мы так старались поймать тебя в тот день на Стейтен-Айленде?
   Я закатила глаза.
   — Вы, очевидно, думаете, что я значу для мистера Мурмаера больше, чем есть на самом деле. Я всего лишь адвокат в его юридической команде. Несмотря на очевидный факт, что он находится под домашним арестом, он не пришел бы за мной, даже если бы мог.
   — О? — спросил Келли, подняв брови до линии волос. — Я не знал...
   Он отошел к столику в углу, а затем вернулся, развернув лист бумаги к свету.
   Только это был не лист бумаги.
   Это была фотография.
   На ней Пэйтон держал меня в объятиях напротив открытых французских дверей на его балконе, его лицо уткнулось мне в шею, мои глаза были закрыты, будто в экстазе.
   Очевидно, они следили.
   — Теперь она замолчала. — Келли рассмеялся, и у меня возникло ощущение, что он находит все это — преступление, опасность и насилие — веселым и захватывающим, словно это все одна большая игра. — Симус, твоя дочь шлюха капо.
   Позади него мой отец не сдвинулся ни на сантиметр. В нем чувствовалось напряжение, что-то вроде раскола посередине, будто он разрывал себя на две части изнутри. Когда он посмотрел на меня, его глаза были нечеткими, а рот сжатым.
   Мне было интересно, что он увидел на моем лице, понял ли он, насколько мы похожи. Не только внешне, но и по характеру.
   Я пыталась разорвать себя на две части в течение многих лет.
   Хорошую Эмили и плохую.
   Сейчас это казалось невозможным, особенно глядя на то, как Симус борется с самим собой.
   Он должен проиграть.
   Словно в ответ на мою мысль, он тряхнул головой, прочищая ее, а затем двинулся к пальто, которое он бросил на коробку. Порывшись в кармане, он достал фляжку, открутил крышку и выпил содержимое одним бесконечным глотком.
   — Папа, — позвала я, просто усложняя ему задачу. — Папа, ты действительно собираешься позволить им это сделать?
   — Они ничего не сделают, — возразил он, вытирая алкоголь со рта тыльной стороной ладони. — Ты в безопасности.
   — В безопасности? — повторила я. — Я привязана к столбу, и у меня идет кровь. Твой придурковатый друг накачал меня наркотиками, чтобы доставить сюда.
   Келли почти маниакально пожал плечами, и я поняла, что он определенно не до конца осознает это. Эта мысль напугала меня. Симуса можно вразумить, но в Келли чувствовалась неистовая жестокость, которая говорила, что его так просто не переубедить. У него зазвонил телефон, и он отнес его в другую комнату, бросив на Симуса внимательный взгляд, прежде чем оставить нас вдвоем.
   — Папа, — попыталась я снова. — Papa, per favore, aiutami.
   Папа, пожалуйста, помоги мне.
Он замешкался, и я увидела, что его глаза слегка остекленели в тусклом свете.
   — Ты не видел меня много лет, — уговаривала я. — Подойди ближе и дай мне посмотреть на тебя.
   Снаружи залаяла собака, испугав его. Его взгляд метался между заколоченным окном и потолком рядом с ним, а затем на меня.
   — Я не помогу тебе, Эмили, — сказал он мне, подходя ближе, стоя прямо под верхним светом, так что он отбрасывал длинные, жуткие тени на его лицо. — Я бы попытался, может быть, если бы ты не пыталась меня поиметь. Ты следила за мной? А? Думала, что сможешь одержать верх над старым добрым отцом? Ну, ты не сможешь, и мне стыдно, что ты даже попыталась. — затем, на итальянском, он добавил: — А еще ты была такой неблагодарной. Ты хоть представляешь, как упорно я старался для нашей семьи? Я обеспечивал вас. Я одевал вас и давал крышу над головой. Твоя мать настроила тебя против меня, когда влюбилась в этого итальянского подонка.
   — он заводился так, как обычно заводился, когда выпивал, его руки бешено жестикулировали, когда он покачивался на ногах. — Я сделал ради вас все, а что получил? Моя собственная дочь угрожала мне, если я не оставлю вас всех. Теперь другая дочь рискует моей жизнью ради улучшения своей карьеры!
   — Улучшения своей карьеры? — выкрикнула я, борясь с тем, что пластиковые стяжки все глубже впивались в кровавое месиво моих запястий. — Я пыталась помочь человеку, которого люблю.
   Мои собственные слова пронзили меня насквозь.
   Люблю?
   — Любишь? — повторил он мою шокированную мысль, а затем рассмеялся так сильно, что чуть не потерял равновесие. — Мой боец? Моя холодная рыба? Ты никогда не любила меня, и никогда не любила свою семью. Ты бы не предала меня, если бы любила.
   — Ты предал меня первым, — закричала я. Дергая за нити, я хотела выцарапать ему глаза. — Ты предал всех нас, играя в азартные игры, обманывая и подвергая нас опасности каждый день жизни. Даже сейчас. Ты. Продолжаешь. Делать. Это.
   Чистая злоба промелькнула в его чертах за секунду до того, как его рука провела по моему лицу. Боль взорвалась под моим левым глазом, и моя голова дернулась в сторону так сильно, что шею свело спазмом.
   — Неблагодарная сука, — прорычал он мне в лицо. — Ты не знаешь и половины того, что я выстрадал ради тебя.
   Он стоял достаточно близко.
   Я опустила голову, и мой лоб идеально соприкоснулся с его лицом. От удара над моим зрением закружились звезды, оставив в оцепенении, но я видела, как Симус выругался, держась за кровоточащий нос.
   — Ты, сука, — крикнул он сквозь кровь.
   Келли открыл дверь из другой комнаты и просунул голову, проверяя нас.
   — Все ли...
   Хлоп.
   Хлоп.
   Они оба замерли. Келли прижал телефон к уху, а Симус руки к носу.
   Хлоп. Хлоп. Хлоп.
   Даже я узнала выстрелы.
   Это было близко, достаточно близко, чтобы соседская собака не услышала приглушенных выстрелов. Они были уже совсем рядом с домом.
   Ухмылка вскрыла мое лицо, как рану.
   — Они здесь.