Выживающая хитростью

Пролог

Шарлотта, 12 лет

О том, что дети несут бремя отцовских грехов я поняла в тот самый момент, когда рослый, противно пахнущий мужчина поволок куда-то моего близнеца. Виолетта, ужасно напуганная, бледная, с заплаканными глазами безмолвно взывала ко мне, умоляюще глядя в такого же цвета, как и у нее, зеленые глаза. Тем не менее, через какое-то время они скрылись во тьме огромного, холодного здания – возможно, это была строительная площадка или еще что. Во всяком случае, именно в такие темные и мрачные места привозят похитители своих жертв.

Тело нещадно ломило, голова раскалывалась, и все, на чем можно было сосредоточиться, были равнодушные глаза, замершие напротив с заскучавшим видом. Этот тип, в отличие от своего сообщника, был куда ниже, уже в плечах, волос на его голове пока хватало, но несло от него похлеще, чем от другого. Заметив мой пристальный взгляд, глядя сверху вниз и плотоядно усмехнувшись, он проговорил гнусавым голосом:

- Ну что, девочка, хочешь узнать сколько твой папочка готов отвалить за вас с сестренкой?

Он вытащил что-то из кармана, и благодаря яркому свету фонаря, что больно бил по зудящим глазам, стало ясно, что это телефон. Резкая вспышка ослепила, и ухмылка украсила мое лицо. Как часто приходилось фальшиво улыбаться, чтобы мерзкие вспыхивания могли запечатлеть счастливую дочь Кларков – Шарлотту. Стоящая в такие моменты по левую руку Виола обычно улыбалась вполне себе естественно – она такие вещи любила, в отличие от меня, которая терпеть не могла всю эту отвратительную фальшь.

И в этот раз я попыталась состроить маниакальную улыбку. Улыбаться было одной из моих самых нелюбимых вещей, а потому и фотографии выходили воистину ужасными. По крайней мере, мама всегда отзывалась о них крайне раздражительно, и мне приходилось терпеть ее больные щипки и пытаться состроить милую мину – получалось не очень.

Мужчина тем временем, гадко ухмыляясь, быстро набрал чей-то номер, хотя кому он еще мог звонить? Раздались гудки и через некоторое время из динамиков послышался раздраженный голос отца:

- Кто это? – рявкнул он. Наверное, в этот самый миг его лицо побагровело от ярости, а пульсирующая венка на самом лбу вздулась до невозможности, превращая его в некоего монстра – по крайней мере, именно так он выглядел в такие моменты.