Выживающая хитростью

Глава 32

Шарлотта

Пейзажи за окном стремительно менялись, а руки давно заныли из-за того, насколько сильно я сжимала руль. Казалось, несчастная вещица была виновата во всем дерьме, случившемся в моей жизни. Глотая катящиеся, не переставая, слезы и стискивая зубы, я думала о том, что, возможно, совершила самый глупый поступок в своей жизни.

Успокаивало то, что он, вероятно, станет последним.

Слезы не прекращались. Мое лицо опухло, как и глаза, нос покраснел, а губы были изгрызены в кровь, и я ощущала этот приторный мерзкий вкус на языке. Ситуация стала только хуже. Уходя из нашего маленького домика, я надеялась, что на душе воцарится покой. Я отпускала любимого мужчину, готовясь встретить давно потерянных сестру и сына, но оставлять живого, влюбленного в меня и любимого мной Леонаса оказалось настолько трудно, что это вот-вот готово было убить меня без каких-либо моих усилий.

Несколько раз приходилось останавливаться. Резко поворачивать руль и нажимать на газ. Перед глазами мгновенно все могло поплыть, а хрипы – задушенные и полные отчаяния – вырывались из моей груди. Мое сердце разрывалось на части. Я хотела подарить Леонасу свободу, ощущая себя удавкой на его шее, грозящейся в один день смертельно затянуться, но мои глупые действия убивали, скорее, меня саму, потому что в этот самый миг я ощущала, как распадаюсь на части.

Я любила Леонаса. Каждой клеточкой своего тела. Всеми фибрами души. Я принадлежала ему вся – с головы до пят, каждая унция моей предательской души – все было его. Он давно монополизировал все, что только можно. Что-то он забрал с моей согласия, а все остальное присвоил, даже не удосужившись спросить на то моего согласия, но я и так готова была отдать Леонасу все, что только у меня было.

Все мое принадлежало ему.

Я сама – тоже.

Я любила его. Он меня тоже любил, я в этом не сомневалась. Но эта любовь убивала нас обоих, заставляя ходить по замкнутому кругу. И кто-то должен был, наконец, его разорвать.

Машина в очередной раз – возможно, седьмой – за последние десять часов съехала на обочину. Я с воем уронила голову на руки, вцепившиеся в руль. Мне было больно. Одна половина моего сердца успокаивала меня, напоминая о том, что я делаю все к лучшему, что Леонасу будет хорошо с другой женщиной, которая родит ему ребенка. Эта женщина не станет камнем преткновения между ним и Нарядом. Ему не придется делать чертов сраный выбор, переступая через себя.