Выживающая хитростью

Часть 3. Глава 28

8 лет спустя

Шарлотта

Очередной отрицательный тест на беременность полетел в мусорный бак. Это был четвертый. Делать пятый было бессмысленно, да и мой желудок отказывался принимать в себя очередную порцию питьевой воды.

Я привалилась к стене и сползла по ней вниз, глядя на раскиданные вокруг коробочки. От одного взгляда на них хотелось блевать, но было нечем – вся вода из меня вышла, а помимо нее в моем животе больше ничего не было. Абсолютная пустота. Впрочем, как и всегда.

Стены ванной давили. Я тяжело вздохнула, сгребая свои ноги под себя и пряча словно свинцом налившуюся голову в коленях. Сама голова нещадно трещала, грозясь вот-вот разлететься на мелкие-мелкие кусочки, и ощущалась практически неподъемной. В последнее время не то, что голова, сама жизнь казалась мне неподъемной, и с каждой секундой держать данное Леонасу обещание жить ради нашего будущего становилось все сложнее.

Я, однако, заставила себя подняться. Время близилось к одиннадцати, и мне следовало собираться на прием к доктору Карсону. Я посмотрела на свое отражение в зеркале, натыкаясь на равнодушный вид, и усмехнулась. Хоть и на дворе стояло жаркое лето, на душе были одни морозы.

Подхватив все раскрытые коробочки и тесты, я засунула их в пакетик и вышла из ванной, запихивая в сумку. Леонас терпеть не могу их в доме, и некоторое время назад даже закатил скандал, настаивая на том, что больше видеть не желает эту мерзость. В отличии от него я не могла так легко отпустить мысль того, что уже восемь лет, последние шесть из которых я не могла забеременеть, мы были совершенно одни – он и я, и никого больше в этом браке, хотя мы безумно хотели, чтобы у нас было пополнение.

Не удавалось. Мое слабое тело вновь меня предавало. Мы пытались последние шесть лет, и это начинало уже сводить меня с ума, но мысли о том, что я подобна сломанной фарфоровой кукле меня не отпускали. Когда-то меня уронили, и я разлетелась в щепки, и несмотря на то, что меня удалось вновь склеить, прежней я уже не стала. Это доказывала абсолютная пустота, которая была внутри меня. Со дня смерти Ви и Майкла она была переполнена любовью к Леонасу – единственному моему якорю в этом мире, который не дал мне сойти с ума, но с некоторых времен чувство вины начало теснить ее, заполняя все мое нутро.