Фотографировать - не любить | Совиный Дом |

Снимок тридцать седьмой:"В кабинете твоего отца"

Lord Huron—The night we met

Уже знакомый чёрно-белый коридор вёл её в нужный кабинет. Нехотя ступая шаг за шагом, девушка уже мечтает о том, чтобы приём прошёл побыстрее. Спина ещё не зажила и временами ныла, выстреливая резкой болью и заставляя сгибаться в три погибели в самый неподходящий момент. Но шатенка напоминала себе, что это всё ради матери. Чтобы ей было легче ужиться с такой "проблемой", как Луз. Всё же больше самой Носеды тогда пострадала именно она, и для неё этот кошмар ещё не окончился. Ведь если Луз не научится сдерживать свои эмоции, Камилле будет с ней нелегко, а она и так мучалась, присматривая за дочерью после падения. Кареглазая как может хочет облегчить судьбу матери, потому сегодня и пришла сюда с твёрдой решимостью измениться.

Открывая тёмную деревянную дверь, Луз заглядывает в кабинет. Но перед её глазами предстаёт не фигура "любимого" психотерапевта, а силуэт девушки, восседающей за его столом как ни в чём не бывало. Это происходит не в первый раз, и Носеда уже прекрасно знает, что она — его дочь. Но за все пять встреч они с ней и словом не обмолвились, учитывая, что у кареглазой только в третий раз хватило смелости войти. В любом случае, Луз же не виновата, что от девушки за километр веет холодом, а она не умеет знакомиться.

Со вздохом Носеда входит в кабинет, садясь на стул напротив синеволосой, провожающей её глазами цвета тёмного сапфира, затем утыкаясь в очередную статью в своём телефоне. Луз как и всегда старается избегать зрительного контакта, обводя взглядом кабинет.

На стенах висят абстрактные картины с причудливыми узорами, в которых Луз так часто видит людей. Возле входа расположены ничем не примечательные шкафы, книги из которых психолог часто отдаёт шатенке домой для саморазвития, пусть она никогда их и не читает. Стол, как и пара полок позади кресла психолога, обставлены разнообразными скульптурами. Они всё были красивы, но только одна вновь и вновь привлекала её внимание.

Небольшая фигурка выдры, стоящая прямо перед ней, всегда приковывала взгляд. Бурая шорстка, аккуратно сделанная из глины и чёрные, словно угольки, маленькие глазки были чертовски милыми и всегда заставляли шатенку невольно улыбаться. Поза у зверька явно не была расслабленной, но и не выглядела угрожающей: выдра, встав на задние лапы, подняла передние вверх, приоткрыв маленькую пасть и явно собираясь защищаться. Носеда, кажется, даже могла бы озвучить её грозный рык, но решила оставить это желание при себе, лишь аккуратно проведя по фигурке пальцем.